Глаза Луизы расширились, она кивнула, посмотрела на Пикеринга, затем перевела взгляд на Ральфа:
— Он сам накликал на себя беду. Ты ведь не специально так поступил. Ральф кивнул в ответ, и тут из подвала раздались крики, которые, по его глубокому убеждению, он воспринимал не посредством слуха.
— Луиза?
— Да, Ральф, — и немедленно.
Он взял Луизу за руки, образовав замкнутый круг наподобие того, который они составили в больнице, но теперь их было двое и они не поднимались вверх, а опускались вниз, проходя сквозь пол, как бы ныряя в бассейн. Ральф вновь пережил острое, словно лезвие ножа, ощущение темноты, а потом они очутились в подвале, просачиваясь и опускаясь на грязный цементный пол. Он видел печные трубы, хмурые от пыли, снегоочистители, прикрытые куском грязного пластика, садовый инвентарь, прислоненный к боку цилиндра, очевидно, служившего котлом для подогрева воды, и коробки, сложенные около кирпичной стены — консервированные супы, бобы, соусы, кофе и прочие припасы. Все предметы казались призрачными, вроде не вполне находились здесь, и поначалу Ральф подумал, что это побочный эффект перехода на иной уровень. Затем он понял, что причиной стал дым — подвал стремительно наполнялся дымом.
В углу длинного, мрачного помещения сгрудилось человек восемнадцать-двадцать, в основном женщины. Ральф увидел и мальчугана лет четырех, прильнувшего к коленям матери (лицо мамочки носило следы синяков, которые могли быть и результатом несчастного случая, но, учитывая обстоятельства, свидетельствовали о побоях), девчушку на год-два старше, уткнувшуюся в живот матери… Затем он увидел Элен. Она прижимала к себе Натали и дула в лицо малютке, будто подобным образом могла избавить ее от проникающего в легкие дыма. Натали кашляла и заходилась испуганным плачем. Позади женщин и детей Ральф различил пыльные ступеньки, ведущие вверх, в темноту.
— Ральф? Теперь нам следует спуститься на обычный уровень?
Ральф кивнул, вызвал внутренний щелчок и неожиданно тоже закашлялся, втянув в легкие едкий дым. Вдвоем они материализовались прямо перед группой женщин, расположившихся у подножия лестницы, но на их появление отреагировал лишь мальчуган, жавшийся к коленям матери. В этот момент Ральф был уверен, что уже видел малыша раньше, но не мог припомнить, где именно — день конца лета, когда он видел мальчика играющим с матерью в мяч в Строуфорд-парке, не возникал в его мыслях.
— Посмотри, мама! — указывая на них и кашляя, произнес мальчик. — Ангелы!
Внутри Ральфа раздался голос Клото: «Мы не ангелы, Ральф!», затем сквозь сгущающийся дым он бросился к Элен, по-прежнему держа Луизу за руку.
Глаза щипало, из них струились слезы. Ральф слышал, как кашляет Луиза. Элен смотрела на Ральфа взглядом тупого неузнавания — совсем как в тот августовский день, когда Эд жестоко избил ее.
— Элен!
— Ральф?
— Лестница, Элен! Куда она ведет?
— Что ты здесь делаешь, Ральф? Как ты сюда… Согнувшись пополам, она зашлась в приступе кашля. Натали чуть не слетела с ее колен, но Луиза вовремя подхватила плачущего ребенка.
Ральф взглянул на соседку Элен, понял, что та еще меньше осознает происходящее, и снова затряс Элен за плечо.
— Куда ведет эта лестница?
Женщина оглянулась.
— Это выход из подвала, — сообщила она. — Но все бесполезно.
Дверь…
— Она снова согнулась пополам, закашлявшись. Сухой звук странно напоминал выстрелы из автомата Чарли Пикеринга. — Дверь на замке, — продолжала Элен.
— Ее закрыла толстая женщина. Я слышала, как она вешала замок. Почему она это сделала, Ральф? Откуда узнала, что мы спустились сюда?
«А куда же вам было еще деваться?» — горько подумал Ральф, затем повернулся к Луизе:
— Посмотри, пожалуйста, что можно сделать.
— Ладно. — Она передала Ральфу кашляющего, плачущего ребенка и протиснулась между сгрудившимися женщинами. Насколько Ральф понимал, Сьюзен Дэй среди них не было. В дальнем конце подвала рухнула потолочная балка, разбрызгивая искры и обдавая их волной обжигающего жара.
Закричала девчушка, прятавшая лицо на груди матери.
Луиза, поднявшись на четыре ступеньки, ринулась вперед, вытянув руку, словно священник, осеняющий благословением. Луиза приложила руки к двери.
Мгновение ничего не происходило, затем она исчезла из вида в радужном вихре красок. Ральф услышал громкий взрыв — так, попав в костер, взрывается баллончик из-под аэрозоля, а потом Луиза появилась вновь. В то же самое мгновение Ральфу показалось, что он увидел вспышку белого цвета прямо над ее головой.
— Что это было, мама? — спросил мальчуган, назвавший Ральфа и Луизу ангелами. — Что это? — Но прежде, чем женщина успела ответить, стопку сложенных на столе штор охватило пламя, окрашивая лица пленниц в застывшие тона Дня Всех Святых — черный и оранжевый.
— Ральф! — крикнула Луиза. — Помоги!
Он тоже протиснулся между одурманенными дымом женщинами и взлетел по ступенькам лестницы.
— Что? — В горле у него першило, будто он наглотался керосина. —Не можешь справиться?
— Я почувствовала, как открылся замок — мысленно ощутила это, но дверь слишком тяжела для меня! Эту часть работы придется выполнить тебе.
Давай мне малышку.
Ральф отдал Луизе Натали и толкнул дверь. Да, та оказалась слишком тяжелой, но теперь Ральф существовал на чистом адреналине, и, когда навалился на дверь плечом, та моментально распахнулась. Поток яркого света и свежего воздуха ворвался в узкий проем. В столь любимых Ральфом фильмах такие моменты обычно сопровождались криками триумфа и облегчения, однако в первые мгновения ни одна из попавших в западню женщин не проронила ни звука. Они лишь молча стояли, обратив окаменевшие лица вверх к четырехугольнику синего неба, чудом явленного Ральфом в крыше этой гробницы, которую многие уже считали своей могилой.
«А что они скажут потом? — подумал он. — Если они действительно переживут это, что они станут говорить позже? Что костлявый мужчина с кустистыми бровями и женщина с пышными бедрами (но прекрасными испанскими глазами) материализовались в подвале, открыли замок и спасли их?» Посмотрев вниз, Ральф встретился с серьезным взглядом странно знакомого мальчугана. На его переносице виднелся серпообразный шрам. Ральф подумал, что этот малыш — единственный, кто по-настоящему видит их, даже когда они с Луизой опустились на уровень Шот-таймеров, и Ральф был уверен, что скажет этот мальчик: появились ангелы, ангел-мужчина и ангел-женщина, и спасли их всех. «Любопытнейшее заявление для выпуска вечерних новостей», — иронизировал Ральф. Лизетт Бенсон и Джону Киркленду очень понравится. Луиза хлопнула в ладоши:
