Ральф направил машину к обочине, а когда съехал правой стороной в кювет, у него возникло сильное и ясное предчувствие, что он завершил свой последний рейс в качестве водителя. И эта мысль не вызвала в нем ни капли сожаления.
– Что случилось?! – Луиза почти кричала.
– Приехали, – спокойно ответил Ральф. – Похоже на то, что остаток пути нам придется протопать ножками. Вылезай с моей стороны, чтобы не наступать в грязь.
4Ветер дул с запада, и как только они вылезли из машины, они сразу почувствовали сильный запах дыма. Еще четверть мили они прошли молча, держась за руки и шагая довольно быстро. Когда они увидели на дороге первую патрульную машину, дым уже заволок все пространство между деревьями и Луиза начала задыхаться.
– Луиза, так нормально?
– Нормально, – прокашляла она. – Просто я слишком…
Крэк-крэк-крэк: пистолетные выстрелы со стороны машины, блокирующей дорогу. Потом прозвучал быстрый кашляющий звук, который был знаком Ральфу по теленовостям о гражданский войнах в странах третьего мира или гангстерских перестрелках в третьесортных американских городишках, – грохот очереди автоматического стрелкового оружия. Опять пистолетные выстрелы и в ответ – автомат, только на этот раз громче, жестче. Дальше последовал душераздирающий крик боли, от которого Ральф содрогнулся и едва не закрыл уши руками. Ему показалось, что кричит женщина, и ему вдруг вспомнилась одна вещь, которая прежде от него ускользала, – фамилия женщины, о которой упоминал Джон Лейдекер. МакКей. Сандра МакКей.
Эта мысль почему-то наполнила его беспричинным ужасом. Он постарался убедить себя, что кричать мог кто угодно, даже мужчина – иногда мужики кричат, как женщины, если они сильно ранены, – но он знал. Это была она. Это они. Эдовы чокнутые придурки. Они устроили нападение на Хай-Ридж.
Сзади зазвучали еще сирены. Запах дыма стал сильнее. Луиза, которая все еще задыхалась, испуганно посмотрела на Ральфа. Ральф взглянул на вершину холма и увидел серебристый почтовый ящик, стоявший чуть в стороне от дороги. На нем, естественно, не было ничего написано; женщины, которые управляли Хай-Риджем, делали все возможное, чтобы не разглашать информацию о себе и соблюдать анонимность; правда, сегодня это не уберегло их от несчастья. Флажок над почтовым ящиком был поднят. Значит, кто-то оставил там письмо для почтальона. Это заставило Ральфа вспомнить о письме, которое Элен написала ему из Хай-Риджа. Осторожное письмо, но полное искренней заботы.
Снова выстрелы. Стон рикошета. Звон разбитого стекла. Вопль ярости или скорее боли. Голодный треск пламени, пожиравшего сухое дерево. Вой сирен. Темные испуганные глаза Луизы, прикованные к нему, потому что он – мужчина, а она привыкла, что мужчины знают, как поступать в таких ситуациях.
Тогда сделай что-нибудь! – мысленно выкрикнул он. Христа ради, сделай хоть что-нибудь!
Но что? Что?!
– ПИКЕРИНГ! – Голос, усиленный мегафоном, доносился из-за поворота дороги, скрытого рощей молоденьких елочек. Ральф уже видел красные языки пламени в дыму над деревьями. – ПИКЕРИНГ, ЗДЕСЬ ВНУТРИ ЖЕНЩИНЫ! ПОЗВОЛЬ НАМ СПАСТИ ЖЕНЩИН!
– Он знает, что там женщины, – прошептала Луиза. – Неужели они не понимают, что он прекрасно об этом знает?! Они что, все сдурели, что ли?!
Странный, прерывистый крик ответил полицейскому с мегафоном, и лишь спустя пару секунд Ральф понял, что это был взрыв хохота. Еще одна автоматная очередь. Пистолетные выстрелы в ответ.
Луиза стиснула его руку ледяными пальцами.
– Что нам делать, Ральф? Что нам теперь делать?
Он посмотрел на черный дым, клубящийся над деревьями, потом – на полицейские машины, которые поднимались на холм (не меньше полдюжины на этот раз), и вновь перевел взгляд на бледное застывшее лицо Луизы. У него в голове немного прояснилось – не слишком, но хотя бы настолько, чтобы он понял, что на этот вопрос есть только один ответ.
– Подниматься.
5Вспышка! И языки пламени, видневшиеся над верхушками деревьев, превратились из алых в зеленые. Голодный треск огня сменился глухим бормотанием. Крепко держа Луизу за руку, Ральф повел ее мимо полицейской машины, которая блокировала дорогу.
Подъехавшие машины сгрудились перед этим препятствием. Люди в синей униформе выпрыгивали из машин чуть ли не на ходу. У некоторых были автоматы, и почти все были в бронежилетах. Один из них пронесся сквозь Ральфа, как порыв теплого ветра, прежде чем Ральф успел отступить в сторону. Этого молодого человека звали Дэвид Уилберт, и он был уверен, что у его жены роман с боссом. Но мысли о жене отошли на второй план (по крайней мере пока), потому что ему жутко хотелось в туалет, и он испуганно твердил себе:
[Ты не опозоришься, не опозоришься, нет, нет, нет.]
– ПИКЕРИНГ! – взвыл мегафон, и Ральфу показалось, что он может попробовать слова на вкус, словно маленькие серебристые леденцы. – ТВОИ ПРИЯТЕЛИ МЕРТВЫ, ПИКЕРИНГ! БРОСЬ ОРУЖИЕ И ВЫЙДИ ВО ДВОР! ДАЙ НАМ СПАСТИ ЖЕНЩИН!
Ральф и Луиза завернули за угол, невидимые для окружающих. Площадка перед домом, окруженная пышными клумбами, была вся заставлена полицейскими машинами.
Вот что значит заботливая женская рука, подумал Ральф совершенно невпопад.
Дорога выводила во двор белого фермерского дома, которому было никак не меньше семидесяти лет. Он был трехэтажным, с двумя пристройками и длинной террасой, которая опоясывала все здание и с которой открывался замечательный вид на заснеженные горы в полуденном свете. Этот дом, такой мирный с виду, раньше принадлежал семье Барретов, которые выращивали и продавали яблоки, а теперь он служил приютом для измученных и напуганных. Но Ральфу с первого же взгляда стало ясно, что больше этот дом никому не послужит. Южное крыло было объято огнем, языки пламени вырывались из окон на террасу, похотливо облизывали карниз и уже нацеливались на покрытую дранкой крышу. В дальнем конце террасы догорало плетеное кресло. Недовязанный шарф висел на его ручке. Спицы, торчавшие из вязания, уже раскалились добела. Где-то тоненький колокольчик вызванивал свою безумную повторяющуюся мелодию.
Мертвая женщина в защитного цвета комбинезоне и куртке лежала вниз головой на ступеньках крыльца, слепо уставившись в небо сквозь запачканные кровью очки. В ее волосах была грязь, в руках – пистолет, а в груди – рваная черная дырка. На перилах террасы обвис мужчина, упираясь ботинком в газонокосилку. Он тоже был одет в комбинезон и куртку. Неподалеку на газоне валялся автомат. Кровь текла по рукам мужчины и капала с ногтей. Для расширенного восприятия Ральфа эти капли казались черными.
