— Сказать? — взорвался Уотс. — Вы убили человека. Хорошего человека. Вы спятили? Опустите оружие.
— Он говорит по-английски.
Ли все понял. Их принимали за хейдлов. Даже вблизи.
— Они люди?
— Что с вами случилось, парни?
— Впустите их, — распорядился здоровяк.
Остатки второй экспедиции гуськом вошли на территорию колонии, босые и ослепленные. Голова Ли пульсировала болью. Яркий свет резал глаза.
Дорога пролегала среди размытых теней, в окружении голосов. Ли явственно слышал их.
— Что это? Кто они?
— Вторая экспедиция НАСА. Те парни, что потерялись. Федералы.
— Они же погибли.
— Ни слова за два года.
— Что с ними случилось? — Этот вопрос повторялся снова и снова. — Как такое могло произойти?
— Мама, а вон тот плачет.
Слезы бежали из глаз Ли — виной тому ядовитый смог и слепящий свет. И душевная боль.
— Он возвращается домой, — ответила мать. — Просто радуется.
Вовсе нет. Ли чувствовал соль на губах. Он ошибся. Билл.
— Симс одного застрелил. Черт, вы только посмотрите на них. Почти голые, с рогами. Откуда нам знать? Сначала стреляем, потом задаем вопросы.
Ли тошнило от здешнего воздуха, пропитанного вонью дизельного топлива, машинной смазки, электричества и цементной пыли. В домах гнили остатки пищи. Даже нечистоты тут расточительны. Перекармливаемые тела избавлялись от избытка питательных веществ.
Его охватила паника. «Что ты наделал?» Он тут чужой. Какая ужасная ошибка. Но теперь уже поздно бежать. Он окружен.
Мир вокруг приобретал четкость. Толпа обрела плоть — много плоти. Ли привык к виду похожих на палки спутников, питавшихся белковыми плитками и живностью, которую удавалось поймать. Колонисты поразили его огромными плечами, бочкообразными грудными клетками и мягкими животами. Даже худые выглядели упитанными. Словно скот. Ли отогнал от себя эту мысль.
Мог бы и догадаться. Должен был догадаться. Тем не менее он здесь.
Никто не подал воды, не предложил отдохнуть, не поприветствовал хотя бы кивком. Никто не говорил с ними — только о них, словно мимо проходят дикие животные. Ли чувствовал страх колонистов. Даже больше чем страх. Отвращение. Ему стоило больших трудов не принимать это на свой счет, но он старался. Люди защищаются. Все просто.
Движимые нищетой, жадностью, отчаянием или грезами, эти люди отказались от привычного мира, пытаясь найти то, чего им не хватало в жизни. Они принесли свет в царство тьмы, исполненные слепой веры, убежденные, что награда ждет за следующим поворотом туннеля. Теперь из глубин поднялась маленькая процессия монстров из НАСА, и колонисты почувствовали угрозу. Испугались. Они думали, что могут сколько угодно болтаться под землей и не измениться — по крайней мере, так. Надеялись, что спасение возможно без превращения.
— Должно быть, они в чем-то ошиблись.
— Забрались слишком глубоко — вот в чем дело. Бывает. Эти парни оказались в неподходящем месте в неподходящее время.
Уродливые товарищи Ли молчали: они уже получили ответ. Чем ближе к поверхности, тем сильнее будет ненависть. Уже не получится делать вид, что субтерра не оставила на них клейма. Жены отшатнутся. В ночных кошмарах детей будет присутствовать существо, живущее в доме.
Проходя мимо изумленных колонистов, Ли углубился в себя. Он рисовал в своем воображении Билла, который в одиночестве бредет в самое сердце тьмы, пробирается по туннелям, обходит покинутые города. Представляя, как Билл медленно умирает от голода, падает в провал или сходит с ума среди безлюдных храмов и крепостей, он думал: «Какие чудеса мне уже не суждено увидеть?»
«УОЛЛ-СТРИТ ДЖОРНАЛ»
Экономика субтерры: благословение и проклятие «подземных долларов»За минувший год экономика субтерры, основанная на экспорте сырья, выросла на 281,2 %. Налоговые поступления, прибыль корпораций и заработок, отсылаемый домой теми, кто трудится под землей, ускорили рост государственных и частных расходов.
В США «подземные доллары» привели к стремительному росту расходов во всех секторах, от здравоохранения и образования до информационных технологий и транспорта, а также военных расходов. Аналитики предсказывают, что рекордный дефицит бюджета исчезнет в течение следующих двух месяцев. Уровень безработицы резко снизился. На прошлой неделе биржевой индекс пробил отметку 15 000.
Тем не менее президент Уэйн Барр призывает к введению ряда санкций против всей субтерры. «Все очень просто: государства-изгои просто откупаются от нас, — говорит Барр. — Пока мы тратим поступающие из-под земли богатства, режимы субтерры создают армии, накапливают запасы оружия, промышляют торговлей людьми и наркотиками. Международный порядок рушится на наших глазах, подрываемый диктаторами и современными конкистадорами, которые используют нефть и драгоценные металлы для подкупа государств на поверхности земли. Если мы не отвергнем искушение и не возьмем ситуацию под контроль, то станем заложниками собственной жадности».
По утверждению Барра, особое беспокойство вызывает недавняя череда путчей в субатлантических регионах, убийство миротворцев ООН в суб-Африке и постоянное нарушение Китаем иммиграционных ограничений в тихоокеанских сообществах. Известно, что под землей располагаются базы многочисленных террористических организаций.
Но для одних террорист, а для других революционер — по крайней мере, так считают некоторые политики субтерры. Наш корреспондент, недавно посетивший субтерру, обнаружил, что колонисты единодушны в своем мнении: страхи живущих на поверхности преувеличены.
«Если уж на то пошло, это мы стали заложниками потребностей и нужд традиционных государств, — говорит Томми Хардин, бывший член палаты представителей от штата Техас, ныне губернатор провинции в составе Тихоокеанской конфедерации. — Нас в одностороннем порядке облагают налогами, а ввозные пошлины душат наше производство. Продукты питания, лекарства и другие жизненно важные товары продаются нам по немыслимым ценам. В наших поселениях размещены — причем в некоторых случаях за наш счет — гарнизоны войск ООН, не подчиняющиеся нашим законам».
Тревожным звонком прозвучало заявление Ольмека, президента сектора Коррео-Пасифик, потребовавшего контроля над бурением скважин и добычей полезных ископаемых в своем регионе. «Это всего лишь компенсация за наш труд и наши природные ресурсы, — сказал он. — Больше никаких грабежей со стороны пиратов с поверхности».
