– Да, вы совершенно правы. Вот, прошу, мои рекомендательные письма.
Вампир протянул главе клана внушительный свиток. Определенно, некоторые Дети Ночи игнорируют достижения цивилизации. Лазель развернула свиток и быстро пробежала его глазами. Похоже, ничего примечательного там не было. Во всяком случае, для нее. Закончив с чтением, Лазель сказала:
– Что ж, весьма познавательно. Мне одно интересно: с чего вдруг старейшины решили, что я нуждаюсь в подобной кандидатуре так скоро?
– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос, - понурился Габриель. Он все так же стоял, коленопреклоненный. - И мне не известно, кто выступил инициатором. Но мою кандидатуру выставили в числе прочих.
– И сколько их было всего? - с интересом спросила Лазель.
– Порядка сотни, даже чуть больше.
– Хм, выходит, каждая третья семья рожденных вампиров нашего клана?
– Да, госпожа, - похоже, парень решил поубавить официальности. - В остальных семьях или еще нет подходящих кандидатов или те слишком юны.
– Неужели не было тех, кто просто отказался?
– Мастер Рафаэль… Хотя он был единственный допущенный из обращенных…
– Он всегда был очень умен и понимал, где дело не выгорит, - усмехнулась Лазель.
– Простите?
– Рафаэль знает меня лучше многих. С тобой же, как и практически со всеми остальными "кандидатами", я почти не общалась.
– Вы хотите сказать, что я зря приехал сюда?
– Думаю, да, - просто ответила Лазель. - И встань, наконец. Вовсе не стоит обращаться ко мне уж так официально. Мы не на приеме.
– Как скажете. Но вы понимаете, что я не могу покинуть вас, пока не выйдет положенный срок. Договор непреложен.
– Знаю, и не гоню. Ты можешь остаться.
– Спасибо за понимание, - изящный поклон.
– Я знаю обо всей щекотливости создавшейся ситуации. Но надеюсь и на твою благоразумность.
– Можете на меня положится.
– В таком случае - добро пожаловать в город.
– Где вы прикажете мне разместиться?
– Где хочешь. Или и на это есть особый циркуляр?
– Вообще-то да. Мое место жительства не должно препятствовать нашим встречам.
– Он может поселиться здесь, в Катакомбах, - предложила Алекса. - Они явно общедоступны. К тому же свободных комнат достаточно.
– А это неплохая мысль, - улыбнулась Лазель. - Что скажешь?
– Я согласен, - кивнул Габриель.
– Вот и замечательно, - кивнула глава клана.
– Тогда, похоже, проблема решена, - подытожила Алекса.
– Похоже на то, - улыбнулась Лазель и, приобняв вампиршу за талию, добавила, - Спасибо.
– Габриель поклонился, принимая решение главы клана, а та сказала:
– Ариэль покажет тебе, где можно устроиться.
– Да, госпожа.
В тот же момент вышеупомянутая вампирша вошла в гостиную, словно все это время стояла за дверью. Без слов поняв, что от нее требуется, она выпроводила Габриеля. Лазель и Алекса остались вдвоем.
– Как тебе выбор старейшин? - с улыбкой поинтересовалась Магистр Города, хотя глаза оставались серьезными.
– Что ж, хоть со вкусом у них все в порядке, - усмехнулась Лазель.
– Да, мордашка симпатичная, - призналась Алекса, присаживаясь в кресло.
– Тело тоже ничего. Вот только…
– Что?
– Они мне словно наложника прислали. Куклу для развлечений, от которой потом будет легко избавиться.
– С чего ты так решила?
– Всех в клане интересует мой наследник или наследница, как залог крепкого, надежного будущего, и я сама. А тот, кто поможет появиться на свет наследнику своим непосредственным участием, им не интересен. Лишь бы кандидат справился с задачей. И все. Мавр сделал свое дело - мавр может отдыхать.
– Но Габриель вовсе не выглядит безвольным.
– И все-таки в нем есть податливость.
– Разве это так уж плохо?
– Не знаю. Просто он меня мало интересует.
– И все-таки, может, Габриель не так уж плох?
– Тебе так этого хочется? - голос Лазель прозвучал грустно и насторожено.
– Нет! То есть… Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лазель, - вздохнула Алекса, отводя взгляд.
– О, моя дорогая! Не стоит так беспокоится, - вампирша присела на подлокотник кресла, обнимая подругу за плечи.
– Не могу. Ты для меня далеко не последний человек! Я…
– Спасибо. Мне приятно это слышать. И не волнуйся.
– Тут уж ничего не могу обещать, - усмехнулась Алекса. В такие моменты она чувствовала себя последней сволочью. И изо всех сил старалась не выдать переживания. Чтобы как-то уйти от щекотливой темы, она сказала: - А вот Полину Габриель, похоже, ошеломил.
– Чем же?
– Внешностью.
– Хм… Ну… Она же видела меня, Рафаэля.
– И все вы оказали на нее немалое впечатление.
– Мда… Что же будет, когда она увидит вампиров клана Гаруда? Наших "любовников"?
– Не так уж они ошеломительны, - пожала плечами Алекса. - Уж точно не все.
– Но это их основной талант. Дар, как наш - менять пол. Они могут им пользоваться - могут нет, и одарены в разной степени.
– Да, знаю, - усмехнулась Магистр Города. - Но самые красивые вампиры, которых я знаю, были не Гаруда.
– Например? - заинтересовалась Лазель.
– Вот взять хотя бы Владычицу Ночи.
– Ну, Алекса! - рассмеялась вампирша. - Наша госпожа - особая статья. Она само совершенство. Нет никого, способного затмить ее.
– Ты права. И все-таки Менестрес не двадцать четыре часа в сутки Владычица Ночи. Она может быть очень…теплой.
– Тебе лучше знать, - улыбнулась Лазель, заметив мечтательное выражение на лице подруги.
– Да, хорошие были времена, хотя и непростые.
– Ты скучаешь по ним?
– И да, и нет.
– Понятно.
– Черт, - спохватилась Магистр Города. - Это сколько мы тут сидим?
– Ну, больше часа, точно.
– Ой, е! Там Сергей, небось, уже испереживался, куда мы запропастились.
При упоминании имени возлюбленного Алексы по лицу Лазель пробежала тень. Но она ничего не сказала, лишь проводила подругу до двери.
Сваренные зелья перестукивались крохотными склянками на полке в кухне, ожидая своего часа. Эрика с гордостью поглядывала на них.
Невероятно тонкий и кропотливый труд завершился удачей. И неважно, что лишь со второй попытки. Главное - результат, а он превзошел самые смелые прогнозы. Зелья получились такой насыщенной консистенции, что даже капли должно было хватить для задуманного.
Вторая часть задуманного - тонкая сеть заклятья тоже была сплетена, обращена в пыльцу и спрятана в шкатулку. После зелья эта сеть сможет опутать даже Верховного Мага. И самое чудесное - потом растает без следа, навсегда утаив того, кто ее изготовил.
