Вздрогнув, я повернулась к нему.
— Ал поймал его, — сказал я. — Разрушил чары и забрал его. Его одежда лежала вон там.
Улыбка Форда стала шире, и он переложил спящего ребенка повыше.
— Не Тома демон втянул в Безвременье, это был Пирс.
В этом не было смысла, и я уставилась на него, сжавшись под одеялом ФВБ.
— Ваше зелье предназначалось для Пирса, — объяснил Форд. — Том умер, и Ал использовал ваши призывные чары, чтобы засунуть Пирса в его тело. Я почувствовал, как эмоции Тома умерли. Эмоции Пирса заняли их место, исходя из тела Тома. Я всегда смогу узнать его эмоции. Он уникальный человек.
Я посмотрела туда, где лежала одежда Пирса, холод прошел сквозь меня, и я задрожала.
— Это же черная магия, — прошептала я, слыша, как слова эхом отдаются в туннеле позади меня, как будто сами слова были грехом. — Это же мое заклятье! Я не знала, что оно черное. Оно было в университетском учебнике!
Форд прислонился к стене, явно не волнуясь по этому поводу.
— Это было ваше заклятье, и оно было белое, но демон извратил его. Кстати, он любит вас.
— Ал? — завизжала я, и Форд рассмеялся. Холли улыбнулась во сне, и его лицо успокоилось.
— Нет, Пирс.
Я снова почувствовала головокружение из-за своего крика и посмотрела на лестницу, надеясь, что они поспешат. Кистен любил меня. Пирс был подростковой влюбленностью.
— Пирс меня даже не знает, — сказал я мягко, сердце заболело. — За исключением одной ночи. Боже, мне было всего восемнадцать.
Форд пожал плечами.
— Это бы объяснило все ваши проблемы с мужчинами. Вы видели то, что хотели видеть, в восемнадцать, и теперь никто не соответствует вашим стандартам.
Я вздохнула. Я сидела задницей на холодном, пыльном бетоне, ожидая носилки, и он меня анализировал.
— Форд, я не люблю Пирса. Это было подростковая безумная влюбленность. Влечение к силе. Я любила… Кистена.
— Я знаю, — его рука коснулась моего плеча, и этот жест со стороны Форда был удивителен. — Мне жаль.
Я отвернулась, избавляясь от мыслей о Кистене, чтобы снова не разреветься.
— Пирс заключил сделку с Алом. Вероятно, о получении тела взамен на служение, — я почувствовала, как на лице появилась безнадежность. — И я ему помогла. Разве это не мило? Я даже не знаю, зачем он сделал это. У него было намного больше сил в облике призрака, — я посмотрела на лестницу. Существовала немалая вероятность, что они забыли, что мы все еще здесь.
— Я сказал вам, почему он это сделал, — отозвался Форд, нахмурившись и переложив Холли. — Он любит вас. Думаю, он решил, что быть фамилиаром у вашего демона и иметь тело — то лучше, чем быть одним из призраков на твоем кладбище. Дайте ему передохнуть, Рэйчел. Он бродил вокруг вашей церкви почти год.
Улыбка появилась у него на лице и тут же исчезла. Я мерзла, голова кружилась, и я оцепенела от мыслей о Кистене. Здесь воняло холодной пылью. Как от убийцы Кистена. Все, чего я хотела, это добраться до дому и принять ванну.
— Думаю, они о нас забыли, — сказала я. — Поможете мне встать?
Форд закряхтел, вставая на ноги. Холли забормотала во сне, когда он протянул свободную руку, и я медленно встала, прислоняясь к стене, пока не убедилась, что не упаду обратно. Под ногами был холодный цемент, и я шагнула, встав на угол одеяла.
— Пойдем медленно, — сказал он. Видно было, что он еще не привык к незнакомому весу Холли на руках.
— Ага, — прошептала я, мои мысли вернулись к нему и утешению, которое давала ему Холли. Это было прекрасно, и мне стало интересно, был ли Форд действительно человеком, или просто очень редкий тип внутриземца, который еще не открыли. Тот, вид, что уравновешивал баньши. Вампиры уравновешивали оборотней, пикси фей. Ведьмы… ну ладно, может и баньши тоже никто не уравновешивал. Если только ведьмы не уравновешивали демонов?
— Форд, — сказала я, когда мы начали подниматься по лестнице, фонарь Мии покачивался. — Я рада за вас.
Он снова улыбнулся той же блаженной улыбка, когда посмотрел на меня через плечо.
— Я тоже. Она дар, и я должен буду когда-нибудь ее отдать. Но даже это немногое уже рай. Я попробую вознаградить Мию, научив Холли любви. Я могу показать ей это, хотя уверен, что Мия и Ремус уже это сделали. Своим собственным способом.
Я оступилась, услышав голоса Айви и Эддена наверху лестницы. Кистен умер, чтобы спасти нас обоих, не дать психованному вампиру испоганить наши жизни еще больше. И он любил нас достаточно сильно, чтобы отдать свою жизнь за нас. Как я смогу сказать это Айви?
Последние силы вытекли из меня, и быстро заморгав, я остановилась, резко прислонившись к опоре. Форд выглядел смущенным.
— Рэйчел, вы хороший человек, — сказал он внезапно, удивив меня. — Помните это. Просто… перестаньте волноваться о том, что будет в ближайшие часы.
Я уставилась на него, начиная бояться. Что он такого знал, чего я не знала?
— Позвоните мне завтра, если вам нужно будет выговориться, — сказал он прежде, чем я успела спросить. — Ничто не заставит меня поверить, что вы плохой человек. Только это важно, Рэйчел. Кого мы любим и что мы для них делаем.
Последний раз улыбнувшись, он начал подниматься вверх по лестнице, держа Холли. Я услышала, как он заговорил с Айви и Эдденом, и послышались знакомые шаги Айви, когда она стала спускаться вниз. Она быстро шагала по ступенькам, и я слабо улыбнулась, когда ее темп ускорился.
— Ты в порядке?
Кистен, подумала я, и глаза наполнились слезами.
— Да, — сказала я тихо, и она остановилась, выглядя беспомощной. В горле был ком, когда я обняла ее.
На этот раз она тоже обняла меня, сжав так, что почти выдавила из меня весь воздух.
Мое удивление снова сменилось страданием, и, обняв ее за спину, я закрыла глаза, и сердце сжалось сильнее. Ее вампирский запах наполнил мои легкие, успокаивающий и возбуждающий одновременно.
— Ты напугала меня, — сказала она, отпуская меня и делая шаг назад. Эдден уже стоял позади нее, играя светом фонарика на потолке. — Ненавижу, когда ты бросаешься преследовать кого-то, даже не имея прикрытия. Дженкс сказал, что ты выскочила из кафе, как летучая мышь из ада.
— Он в порядке? — спросила я, и она успокоилась, кивая головой, пока вытирала глаза. Я боялась, что снова разревусь, так что я попыталась подобрать слова, чтобы сказать, что я вспомнила смерть Кистена. Мысли о нем звенели у меня в ушах, отчего закружилась голова.
Поняв, что со мной что-то не так, Айви взяла меня за руку и не отпустила ее.
— Где Пирс? — спросила она, рассматривая царапины на моей щеке.
Я снова вспомнила Тома, болтающегося в руках демона, и замялась. Это действительно был Пирс? Так или иначе, Том умер, а Мия видела все остальное. Неправильно поняв мое внезапное беспокойство, Айви сказала:
