– Не беспокойся, – сказал Стью. – Не забуду.
– И наблюдай за его глазами, когда он будет отвечать, Стюарт.
Когда Стью небрежно спросил о его впечатлениях от Гарольда (речь о вакансии в организационном комитете еще не заходила), в глазах Ларри Андервуда появилось озадаченное и настороженное выражение.
– Фрэн рассказала о моем пристрастии к Гарольду?
– Да.
Ларри и Стью сидели в гостиной небольшого домика. На кухне Люси готовила обед. Плита работала на газовом баллоне. Люси напевала отрывки из «Хонки Тонк Уимен», и голос ее звучал совершенно счастливо.
Стью закурил. Он ограничивал себя пятью-шестью штуками в день – ему не очень-то улыбалась перспектива быть прооперированным Диком Эллисом по случаю рака легких.
– Ну, все время, пока я следовал по пятам Гарольда, я повторял себе, что он может оказаться совсем не таким, каким я его себе представил. Так и случилось, но я все пытаюсь понять, что он за человек. Он был чертовски любезен. Гостеприимный хозяин. Мы с ним выпили за здоровье друг друга. Но…
– Но?
– Мы подошли к нему со спины. Лео и я. Он сооружал кирпичную стенку вокруг цветника и резко повернулся… не слышал, что мы подходим, пока я не заговорил… и в течение минуты я повторял самому себе: «Господи, этот хлыщ сейчас меня убьет».
В дверном проеме появилась Люси.
– Стью, вы останетесь на обед?
– Спасибо, но Фрэнни ждет меня. Так что у меня есть только минут пятнадцать.
– Точно?
– В следующий раз, Люси, спасибо.
– О'кей. – Она вернулась на кухню.
– Вы пришли только для того, чтобы спросить о Гарольде? – спросил Ларри.
– Нет, – сказал Стью, принимая решение. – Я пришел спросить, не войдете ли вы в наш временный комитет. Один из нас, Дик Эллис, вынужден отказаться.
– Так вот оно что? – Ларри подошел к окну и посмотрел на пустынную улицу. – А я-то думал, что смогу вернуться к частной жизни.
– Принимать решение вам. Нам нужен один человек. Вас рекомендовали.
– Кто, если не секрет?
– Поспрашивали у людей. Похоже, на Фрэнни вы произвели очень сильное впечатление. Ник Андрос говорил – ну, он, конечно, не говорит, но вы понимаете – с одним из людей, пришедших с вами. Его зовут Джадж Фэррис.
– Джадж дал мне рекомендацию? Здорово. Знаете что, вот кого вам надо включить в комитет. Он даст сто очков вперед самому дьяволу.
– Ник тоже так считает. Но ему семьдесят лет, а возможности нашей медицины довольно-таки ограничены.
– Так этот комитет не такой уж и временный, как можно было бы подумать, так ведь?
Стью улыбнулся и немного расслабился. Он все еще не мог определить, как он относится к Ларри Андервуду, но было совершенно ясно, что у парня есть голова на плечах.
– Нуу-уу, можно сказать и так. Мы хотим добиться, чтобы наш комитет был переизбран в полном составе.
– И желательно без возражений, – сказал Ларри. Взгляд его был дружелюбным, но острым – очень острым. – Могу я принести вам пива?
– Лучше не стоит. Слишком много выпил с Гленом Бэйтменом пару дней назад. Фрэн – терпеливая девушка, но и ее терпению бывает предел. Ну, что скажете, Ларри? Присоединяетесь к нам?
– Наверное… черт возьми, да. Я-то мечтал добраться сюда, пристроить своих людей и переложить ответственность на кого-нибудь другого.
– Сегодня вечером у нас состоится небольшое собрание по поводу митинга восемнадцатого числа. Сможете придти?
– Конечно. Можно взять с собой Люси?
Стью медленно покачал головой.
– Даже не говорите ей об этом. Мы хотим пока подержать информацию в секрете.
Улыбка исчезла с лица Ларри.
– Я не очень-то гожусь для плаща-и-кинжала, Стью. Лучше мне сразу сказать вам об этом. Мне кажется, то, что случилось в июне, случилось потому, что слишком много людей увлекалось этой игрой.
– Ну, а если бы речь шла о военном времени?
– Не понимаю.
– Тот человек, который снился нам. Сомневаюсь, что он просто исчез.
Ларри удивленно задумался.
– Глен говорит, что не понимает, почему никто не обсуждает наши сны, – продолжил Стью. – Возможно, люди все еще оглушены. Все, что они хотят, – это зализать свои раны и похоронить своих мертвецов. Но если Матушка Абагейл здесь, то тогда он должен быть там. Может быть, большинство наших людей и не думают о нем, но я готов прозакладывать душу, что он думает о нас.
– Думаете, он следит за нами? – сказал Ларри тихо. – Подходящая мысль перед обедом. Улучшает аппетит.
– Ларри, я сам ни в чем не уверен. Но Матушка Абагейл говорит, что это не кончится, пока он не одолеет нас, или мы – его.
– Надеюсь, она не говорит об этом на людях. А то эти все убегут в Австралию.
– Я-то думал, что вы не сторонник секретности.
– Да, но это… – Ларри запнулся. Стью дружелюбно улыбался, и Ларри улыбнулся ему в ответ, но довольно кисло. – О'кей. Вам очко. Мы все обсудим и будем держать языки за зубами.
– Прекрасно. Встретимся в семь.
– Непременно.
Они вместе направились к двери.
– Еще раз спасибо Люси за приглашение, – сказал Стью. – Вскоре мы с Фрэнни обязательно его примем.
– О'кей. – Когда Стью уже подошел к двери, Ларри окликнул его.
Стью обернулся и вопросительно посмотрел на Ларри.
– С нами из Мэна пришел мальчик, – медленно произнес Ларри. – Его зовут Лео Роквей. У него есть свои трудности. Мы с Люси заботимся о нем вместе с женщиной по имени Надин Кросс. Надин и сама со странностями, вы знаете об этом?
Стью кивнул. В городе ходили кое-какие слухи о странной сцене, разыгравшейся между Матушкой Абагейл и Надин Кросс, когда Ларри привел свою группу.
– Надин заботилась о Лео одна, пока я с ними не встретился. Лео видит людей насквозь. И не он один. Может быть, всегда существовали такие люди, но после гриппа их стало чуть-чуть больше. И Лео… он не захотел войти в дом Гарольда. Даже на лужайке не пожелал остаться. Это… довольно забавно, не так ли?
– Пожалуй, – согласился Стью.
Мгновение они задумчиво смотрели друг на друга, а потом Стью пошел домой ужинать. Во время еды они с Фрэн почти не разговаривали. Когда она домыла последнюю тарелку, пришли первые участники собрания.
После того, как Стью ушел к Ларри, Фрэнни бросилась наверх в спальню.
В углу шкафа лежал ее спальный мешок, с которым она проехала через всю страну. Личные вещи она хранила в небольшой сумке на молнии. Большинство этих вещей уже нашли свое место в их новой квартире, но некоторые по-прежнему лежали в сумке на дне спального мешка. Там же был и ее дневник.
