удовольствием поужинаем с вами и вашей матушкой.
Я оглядываюсь, надеясь, что друг согласился поужинать с чьим-нибудь еще сыном, но, разумеется, он кивает Лоркану, который, должно быть, озвучил предложение одновременно с тем, как забросил мне в голову. Да без разницы! Как по мне, Феб может ужинать с любым вороном в королевстве.
Я иду дальше, и плевать на усталость. Увы, когда поворачиваю голову, то сталкиваюсь с женщиной, несущей напитки, и все проливается на меня, прежде чем посуда рушится на камень с грохотом, который эхом отдается в барабанных перепонках еще долго после того, как последняя кружка перестает катиться.
Несмотря на тусклое освещение, я замечаю, как бледнеет женщина.
Поскольку столкновение произошло по моей вине, я бормочу извинения, вряд ли ей понятные, и одергиваю мокрую рубашку, приклеившуюся к коже, затем пытаюсь выжать часть красноватой жидкости.
Вдруг на плечи ложится тяжелая ткань, заставляя меня вздрогнуть и замереть. Я начинаю благодарить, но слова замирают на губах: разумеется, кто еще мог броситься мне на подмогу, как не король собственной персоной?
Я хватаюсь за края чужого плаща.
Прошу, не снимай. Может, тут и темно, но у воронов непревзойденное зрение. Я хочу быть единственным мужчиной, знакомым с очертаниями твоего тела.
Поздно спохватился, – отвечаю я. Его зрачки сужаются. – Данте прекрасно знаком с каждым миллиметром моего тела.
Очертания Лора расплываются из-за дыма, который сгущается до такой степени, что я задерживаю дыхание, боясь задохнуться.
Так же стремительно, как появился, дым опадает, его слишком близкая, слишком крупная фигура вновь принимает четкие контуры.
Я собирался захватить трон твоего принца в последнюю очередь, но ты убедила меня с него начать.
Я со свистом выдыхаю оставшийся в легких воздух, затем снова набираю полную грудь.
Тогда вместе с троном ты приобретешь врага.
Когда у тебя столько врагов, сколько у меня, еще один ничего не меняет. А теперь, прошу, идем к столу. Мама ждет.
Я не хочу с тобой ужинать, Лор. Не хочу…
Не успеваю я закончить, Лор превращается в ворона, хватает меня за предплечья и несет в одну из спален, пугая лежащего там полуголого юношу.
Должно быть, Лор мысленно велит ему уйти, поскольку парень кивает, перевоплощается и вылетает из комнатки, похожей на грот, в которой стоят кровать, стол, стул и шкаф.
Я отшатываюсь, едва меня отпускают когти.
– Да что с тобой такое?! – визжу я, одновременно по воздуху эхом разносится раскат грома, от которого вибрирует сам камень, затем сверкает вспышка света.
Лоркан вызвал бурю? Впрочем, это одна из его многочисленных способностей.
Он превращается в дым, прежде чем вновь обрести плоть.
– Хочешь свободы? Будет тебе свобода! Когда солнце взойдет над Марелюче, я унесу тебя из своего жуткого дома, и возвращайся к своему ненаглядному Данте и своей любимой работе. Возможно, тебе даже повезет и твой принц тебя навестит. Если, конечно, не будет слишком занят сношением со всеми женщинами страны. Все-таки теперь он король, а все мечтают забраться в койку к мужчине, обладающему такой властью. Мне ли не знать, – добавляет Лор с ухмылкой, от которой у меня кровь стынет в жилах. – Взамен я прошу лишь унять злобу и отужинать с моей матерью. Как думаешь, хотя бы на это ты способна?
Раскаты грома вновь сотрясают Монтелюче, ускоряя мой пульс и дыхание. Я пытаюсь их выровнять. Напрасно.
– Ты тоже будешь на ужине?
Его ноздри раздуваются от такого же частого дыхания, как у меня.
– Если я не приду, мама будет волноваться, так что да, Фэллон, тебе придется терпеть мое присутствие.
– И ты правда унесешь меня утром из Небесного Королевства? – Пропитанная вином ткань трепещет на моей покалывающей коже.
– Я или другой ворон, но да… тебя проведут за эти стены.
– И Феба тоже. – Мой голос звучит слабо, но, в отличие от всего тела, не дрожит.
– Если он захочет уйти, то выпустят и его.
А вдруг он предпочтет остаться? Эта мысль даже не приходила мне в голову.
Договорились, Фэллон?
Один ужин взамен целой жизни на свободе…
– В чем подвох?
– Подвох?
– Сделка звучит слишком заманчиво, чтобы быть правдой.
– Я не фейри и не заключаю сделок.
– Ты только что обменял мое послушание на мою же свободу. Это называется сделкой.
Он не возражает, поскольку знает, что я права, пусть даже сделки и не отпечатываются на коже воронов, как у фейри.
– Нет никакого подвоха.
– И меня не будут преследовать твои вороны, раз я разрушительница проклятий?
– Мы нашли Мериам, так что ты нам больше ни к чему.
Его ответ звучит как пощечина.
Две пощечины.
– Вы нашли Мериам? – Он молчит, явно не желая делиться информацией с кем-то, кто не входит в круг его ближайших соратников. – Она уже однажды пырнула тебя обсидианом. Думаешь, она не сделает этого вновь?
– Думаю, она больше всего на свете мечтает превратить меня в брусок железа, но я высосу из ее тела всю кровь, что положит конец и ей, и ее зловредной магии. Барьер падет, и шаббины освободятся. Я постараюсь переманить достаточно на свою сторону, чтобы снять наше проклятие.
– Ты все продумал, не так ли?
– У меня было время продумать стратегию.
Долгое мгновение мы молча изучаем друг друга. Может, я и успела узнать его вороний облик, но не позволяла себе подробнее рассмотреть человеческий. А теперь… теперь он навсегда останется загадкой, поскольку наше совместное путешествие подошло к концу. Путешествие, в которое меня отправила Бронвен с нелепым поручением, и я – как дурочка, – согласилась, задав всего пару вопросов и ни на один не получив ответа.
У меня опускаются руки.
– Если Бронвен когда-нибудь поймет, как снять ваше проклятие, найди меня, и я помогу.
Хотя он успел прекрасно изучить каждую мою черточку, его взгляд задерживается на моем лице.
– Тапофф.
Я предполагаю, что это означает «спасибо».
– Как сказать «пожалуйста» на вороньем?
– Шехвеха.
– Шехвеха, – повторяю я.
Буря начинает утихать: снаружи и внутри.
Лоркан превращается в ворона. Вместо того чтобы схватить меня, как до этого, он пригибается и протягивает мне крыло. Наверняка ему не слишком-то приятно, когда я использую его в качестве лестницы, тем не менее он даже не вздрагивает. Сжимая одной рукой вязаный плащ, накинутый мне на плечи, другой я обвиваю его шею: она утопает в черных перьях.
Мне не хочется слишком сильно за него цепляться, и
