Стоя рядом с ней, Джон Фрезер все еще поглаживал шею и жаловался на боль, хотя и отказался от врача. Вернон смотрел в окно на залитую солнцем лужайку, ощущая на лице приятное тепло. В комнате тоже было тепло, но все пуговицы на его куртке были застегнуты. Он сунул в рот конфетку от кашля, и запах ментола усилился.
Фрезер отпил чай из чашки, которую принесла секретарша Вернона пять минут назад, и понял, что чай остыл. Он поставил чашку на место и начал поглаживать шею. Он почувствовал боль в голове — в том месте, которым Грант бил ее об пол. Ощущение было скверное, да и выглядел он соответственно. Начав работать в институте пять лет назад, Фрезер приобрел репутацию нытика, но сегодня, как он полагал, у него были основания для нытья.
Жаловался он не только на работе. Жена вот уже двенадцать лет выслушивала его жалобы постоянно. Казалось, доволен он бывал лишь тогда, когда держал в руке рюмку с виски.
Он любил выпить; пристрастившись к спиртному лет с восемнадцати, Фрезер довольно долго не превращался в алкоголика, но, кажется, в последнее время был близок к этому, как никогда.
— Я не вижу другого выхода, доктор Вернон, — сказал он. — Прекратите исследования, чтобы не повторялись инциденты вроде сегодняшнего.
Келли сердито посмотрела на него.
— Мы сейчас не можем прекратить исследования, — заметила она. — Нам еще многое нужно узнать.
— Этот человек мог меня убить. Продолжать эти опыты — безумие. Он опасен.
— Ради Бога, Джон. Он рассвирепел не без причины. Он напал на тебя тоже не без причины, — вмешался Вернон. — И Келли права: нам сейчас никак нельзя прекращать исследования.
— Ты сам все испортил, Джон, — сказала Келли. — Ты его спровоцировал.
— Я его спровоцировал? — Фрезер посмотрел на нее с изумлением. — Боже мой! Я всего лишь задал ему несколько вопросов.
Вернон обернулся и взглянул на них.
— Если вы не любите рисковать, Джон, то у вас есть выбор, — сказал он негромко, но твердо. — Если вы не желаете работать над этим проектом, вас назначат на другую должность.
Фрезер покачал головой.
— Нет, я не хочу этого, — ответил он. — Я только думаю, что нам не следует использовать лекарства, если...
Вернон прервал его:
— Мы договорились с исследователями из метафизического центра, что мы будем использовать лекарства, а они — гипноз. Мы должны продолжать работу. Сегодняшний инцидент — недоразумение.
— Как вы можете быть уверены, что он не повторится?
Вернон сердито посмотрел на него.
— Нам следует пойти на риск, — резко возразил он. — Работа, которую мы делаем, имеет громадное значение. Если мы получим ответы на наши вопросы, это принесет пользу многим людям.
— И одному человеку в особенности, не так ли, доктор Вернон? — спросил Фрезер.
Вернон метнул на него свирепый взгляд и стиснул челюсти, на щеках заходили желваки. Цвет глаз напоминал мокрый бетон.
Келли смотрела на них с удивлением.
— Хватит, Фрезер, — сказал директор, и Келли услышала в его голосе ярость — сдержанную, но заметную. — Исследование будет продолжаться. Если вы не желаете принимать в нем участие, уходите из моего кабинета и не отнимайте у меня времени.
Келли удивили резкость его тона и ярость, горящая в его глазах. Она видела, что Фрезер сник под натиском шефа. Он тяжело опустился на стул, пытаясь выдержать взгляд директора, но в конце концов отвел глаза, опустил голову и начал рассматривать свои ногти.
Вернон сел и сложил руки на животе, не сводя глаз с Фрезера.
«И одному человеку в особенности». Келли смотрела на своего напарника, гадая, что он имел в виду.
— Думаю, будет лучше, если вы уйдете сейчас, Джон, — тихо сказал Вернон. — Нам больше не о чем говорить.
Тяжело вздохнув, Фрезер поднялся. Прежде, чем направиться к двери, он посмотрел на Келли и на Вернона.
— А если это повторится? — с вызовом бросил он. — Вы готовы отвечать за то, что может произойти, доктор Вернон?
Вернон не поднял глаз.
— Уходите, Джон, — тихо сказал он.
Когда Фрезер захлопнул за собой дверь, Келли тоже встала. Она горела желанием поговорить с Фрезером.
— Одну минутку, Келли, — произнес Вернон.
Она опять села, смахнув с юбки воображаемые пылинки.
— Вы хотите, чтобы я заменил Фрезера? — спросил Вернон.
— Я думаю, не мне это решать, — ответила Келли.
— Вам работать с ним.
Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле; Вернон первым нарушил молчание.
— Этот проект слишком важен, чтобы рисковать им из-за одного человека.
Келли заметила, что его глаза вновь приобретают жесткое выражение.
— Надеюсь, вы со мной согласны?
Она кивнула:
— Доктор Вернон, вы не думаете, что убийство жены и ребенка может как-то повлиять на Гранта?
— Каким образом?
Она пожала плечами, боясь, что ее слова покажутся доктору смешными.
— Катализатор, объект его подсознательных фантазий больше не существует, — сказала она. — Мы полагали, что его кошмары — подсознательное проявление реальных желаний, но сейчас его жена и сын умерли, и ему больше не на кого направлять враждебность.
Вернон задумчиво потер подбородок.
— Вы хотите сказать, что жена была объектом его ярости и причиной кошмаров? — предположил он. — Тогда теоретически кошмары должны прекратиться.
Келли кивнула.
— Все же странно, — сказала она. — Ее убили, когда Грант находился в трансе, вызванном лекарствами, притом убили именно так, как он описывал, будто его сны были пророческими. Возможно, это и есть разгадка, которую мы ищем. Может быть, кошмары Гранта не подсознательные желания, а предвидение будущего.
Вернон пошевелил конфетку во рту, она выпирала из-под щеки наподобие флюса.
— Возможно, — пробормотал он.
Келли посидела еще несколько мгновений и встала.
— Я вам больше не нужна, доктор Вернон? — спросила она.
Он отрицательно покачал головой.
Келли направилась к двери, директор института провожал ее взглядом. Он кашлянул и, когда Келли взялась за ручку двери, вновь заговорил:
— Помните о том, что я вам сказал, Келли. Этот проект очень важен. На карту поставлено слишком многое. Если Фрезер будет вас беспокоить, сообщите мне.
Она кивнула и вышла.
Вернон положил ручку и сжал кулак.
Фрезер.
Уж что-что, а оппозиция им сейчас совсем некстати.
Фрезер.
Дыхание Вернона стало порывистым. Нет, он не позволит Фрезеру нарушить программу исследований. Чего бы это ему ни стоило.
Келли зашла в кабинет Джона Фрезера, в лабораторию и в библиотеку. Его нигде не было.
Возвращаясь обратно по отполированному полу приемной института, она заметила, что он садится в знакомый красный «датсун».
