Взгляд Сэйтана вновь упал на картину. Как творчески использованы эти яркие краски! Правда, как он ни пытался, ему так и не удалось понять, что именно пыталась изобразить Джанелль. Как мог ребенок, способный сотворить разноцветных бабочек, сдвинуть с места помещение вроде Великого Зала Ада и создать ментальную завесу, отгоняющую только определенных существ, быть таким безнадежным в простых основах Ремесла?
— Какая неуклюжесть… — прошептал Сэйтан, и его глаза удивленно расширились.
Кассандра утомленно взглянула на него:
— Она всего лишь ребенок, Сэйтан. Нельзя полагать, что у нее уже должны быть необходимые умения и навыки контроля моторики…
Женщина взвизгнула, когда Повелитель Ада неожиданно крепко схватил ее за руку.
— В этом-то и все дело! Для Джанелль делать вещи, которые требуют огромных затрат ментальной энергии, — все равно что рисовать на огромном куске бумаги цветными мелками, которые она может стиснуть в кулачке. А вот простые, незначительные вещи, с которых мы традиционно начинаем обучение, потому что они не требуют применения большой силы… Это то же самое, что попросить ее нарисовать картинку кисточкой толщиной в волос. Девочке просто не хватает мастерства, а также физического и психического контроля, чтобы делать это. — Он откинулся на спинку стула, торжествуя.
— Замечательно! — саркастически отозвалась Кассандра. — Значит, она не может двигать мебель в комнате, зато с легкостью уничтожит целый континент.
— Она бы никогда не сделала ничего подобного. Это не в ее характере.
— Откуда ты знаешь? Как ты собираешься ее контролировать?
Они снова вернулись к тому, с чего начали.
Сэйтан забрал свой плащ и набросил его на плечи.
— Я не собираюсь контролировать ее, Кассандра. Джанелль — Ведьма. Ни один мужчина не имеет права управлять Ведьмой.
Кассандра пристально посмотрела на бывшего Верховного Жреца:
— Тогда что ты собираешься делать?
Сэйтан поднял трость.
— Любить ее. Придется удовольствоваться этим. Думаю, будет вполне достаточно.
— А если нет?
— Другого выбора нет. — Он задержался в дверях. — Можно я буду заглядывать время от времени?
Улыбка вышла вымученной и не отразилась в глазах.
— Друзья так и делают.
Сэйтан вышел из Святилища, чувствуя в одно и то же время ликование и глубокую печаль. Когда-то он очень любил Кассандру, но не имел права требовать ничего сверх того, что, согласно Кодексу, Верховный Князь мог просить у Королевы.
Кроме того, эта женщина осталась в прошлом. А Джанелль — помоги ему Тьма — была будущим.
2. Ад
Спрыгнув с Черного Ветра, Сэйтан появился во внешнем дворе, где располагалась одна из официальных паутин для приема гостей в Цитадели. Она была вырезана из цельной плиты, а в центре сиял чистый Камень. Такие работали как маячки для тех, кто ездил верхом на Ветрах, — своего рода свеча, горящая в окне. В каждой подобной паутине непременно располагался один из чистых Камней. Это единственное применение, которое отыскали им за многие века. Тяжело опираясь на трость, Сэйтан похромал по пустому двору к огромным кованым дверям, словно врезанным в саму гору, позвонил в колокол и принялся ждать. Скоро он войдет в Цитадель, Черную Гору, Эбеновый Аскави, где встречаются Ветра. Здесь располагалось хранилище истории Крови, а также святилище для носящих темнейшие Камни — и личные покои Ведьмы.
Двери бесшумно распахнулись. Джеффри, историк и библиотекарь Цитадели, ждал его за порогом.
— Повелитель. — Он слегка поклонился в знак приветствия.
Сэйтан вернул поклон:
— Джеффри.
— Прошло немало лет с тех пор, как ты в последний раз приезжал в Цитадель. Твое отсутствие не прошло незамеченным.
Сэйтан тихо фыркнул, и его губы изогнулись в едва заметной сухой улыбке.
— Другими словами, в последнее время от меня было не много толку.
— Другими словами, да, — согласился Джеффри, также улыбнувшись. Его взгляд на мгновение задержался на трости. — Итак, ты здесь.
— Мне нужна твоя помощь. — Сэйтан посмотрел на бледное лицо Хранителя. Его белый цвет неприятно поражал — особенно в сочетании с черными глазами, бровями и волосами. Последние были короткими и росли треугольником, острие которого находилось точно посередине лба. Джеффри обычно носил черную тунику и брюки. Другой особенностью его внешности были поразительные, алые как кровь губы, подобных которым Сэйтан никогда не видел — ни у женщин, ни у мужчин. Библиотекарь был последним представителем своей расы, давным-давно обратившейся в прах. Это произошло столько веков назад, что теперь уже никто и не помнил о ее существовании. Джеффри был очень стар уже тогда, когда Повелитель Ада впервые приехал в Цитадель в качестве консорта Кассандры. Тогда, как и теперь, он был главным историком и библиотекарем. — Мне необходимо отыскать некоторые древние легенды.
— Например, о Лорне?
Сэйтан резко остановился.
Джеффри обернулся. Его черные глаза были абсолютно непроницаемы.
— Ты видел ее, — произнес Сэйтан с ноткой ревности в голосе.
— Мы ее видели.
— Как, Дрейка тоже? — Сердце Повелителя сжалось при одной мысли о том, что Джанелль оказалась лицом к лицу с Сенешалем Цитадели. Дрейка стала смотрительницей Эбенового Аскави очень давно, задолго до того, как Джеффри пришел сюда. Она по-прежнему служила самой Цитадели, заботилась о том, чтобы работающим здесь ученым было удобно, и присматривала за Королевой, которой было необходимо достаточно темное место, чтобы отдохнуть. Дрейка была сдержанной до весьма неприятной холодности, которую использовала очень умело для защиты от тех, кто не мог без содрогания смотреть на человеческое тело с несомненными признаками происхождения от рептилий. Ледяной щит на сердце — такой способ защиты Сэйтан знал и понимал слишком хорошо.
— Они очень подружились, — заметил между тем Джеффри, пока мужчины шли по извилистым коридорам Цитадели. — Дрейка предоставила девочке гостевую комнату до тех пор, пока не закончится ремонт апартаментов Королевы. — Он открыл дверь библиотеки. — Сэйтан, ты ведь будешь обучать ее, верно?
Голос Джеффри прозвучал довольно странно, и Повелитель Ада обернулся, обретя вдруг свое былое проворство.
— А ты возражаешь? — Он поспешно скрыл раздражение, заметив неподдельную тревогу в глазах библиотекаря.
— Нет, — шепотом отозвался тот. — Я ничуть не возражаю. Мне… просто стало намного легче, — признался он и указал на книги, сложенные аккуратной стопкой на столе из черного дерева. — Я принес их сюда, предвидя твой скорый визит, но есть и другие тома, содержащие очень древние знания. Их я достану в следующий раз. Думаю, они тебе пригодятся.
