Ладно. Рак так рак. Жалко, конечно. Но тут уже никто, кроме обычных врачей, точно бы не помог.
Бросил я за ним следить. Но сначала, для очистки совести что ли, пообщался с его женой. Рассказал ей, что у мужа непростая проблема. Она головой покачала, слезы смахнула, и на этом мы и простились…
А на днях…Был я в том районе, для очистки совести глянул на бывших подопечных. Опером представился, по соседям пробежался. Лишняя информация никогда не помешает.
Оказалось что «объект» мой — умер буквально дней как десять назад. Похоронили. Но вот жена после похорон как-то странно тоже вести себя начала. Ходит, будто парализованная, людей не узнает, осунулась, подурнела вся…и с детьми какие-то перемены нездоровые. Болеют оба — никто ни в садик, ни в школу не ходит.
Я вчера вечером, когда из штаба возвращался, тоже не утерпел. Думаю — надо посмотреть, что да как…ну, не может так быть, что при всех признаках обитания рядом прилипалы — все чисто. Приехал — поставил Опель почти под подъездом. Смотрел, смотрел. И высмотрел. Они втроем как раз из дома и выходили. Синие все. Худые. На ребятишек смотреть страшно — кожа даже просвечивается. Мамаша как сумасшедшая — глаза черные, горят, дерганная. И у каждого в руке по шоколадке. Развернутой и уже основательно начатой.
У меня ж, глядя на женщину и ребятишек, реально сердце кровью обливается, может я папашу неправильно в свое время оценил? Может, он таки куклой был и когда умер — просто засеял зародышами и жену, и детей?
Могла Анна Марковна ошибиться? Могла. Я ж тоже понимаю, как ауру вы сканируете: на эмоциях да на настроении. А если не было у нее настроения? Если она боялась, что увидит растущий кокон — я папашу ликвидирую, а семья без кормильца останется? А после окажется, что никакой он куклой не был. Могла Аэма так думать — да вполне могла. Она добрая по сути, всю жизнь с детворой во Дворце пионеров провозилась.
Я тебя еще вчера выдернуть хотел. Но у а задание сложное было — он бы без тебя новый торговый центр сам не почистил. Ему поводырь хороший нужен был. Мне рассказали, что вы вчера пять или шесть «подарков» нашли…
Я киваю в ответ. Вчерашний день да и вечер тяжелые просто физически были — на ногах с одиннадцати утра до часа ночи — по 17-этажному зданию — снизу вверх бродили. Плюс — подвал и технический этаж…
Но зато хоть без беготни и перестрелок. Урус мне даже бронежилет снять разрешил. Сказал, что через такое кол-во окружающего бетона и стекла меня ни один из прилипал не то, что рядом не почует, а даже, если знать будет, где я есть, — все равно не отыщет. А я и рад был без броника побегать. А то уже как вторую кожу ощущаю.
Зато и результат нормальный был. Четыре кокона и один старый, видно, забытый еще с момента строительства, но уже основательно обсыпанный спорами, как брызгами черной краски, настроенный на взаимодействие с любым дотронувшимся человеком баллон сжиженного газа.
Не найди его — кто-то по незнанию приволок бы находку да хоть в гараж, и случилась бы трагедия. Я помнил, как рванул вот такой же — только в жилом доме.
И главное — обезвредить, снять с него эту черную плесень дело трех минут было — залили пеной из сифонов — споры разрушились мгновенно, и все — не стало опасности.
С коконами, конечно, труднее — они если уже не к телу прикрепленные — сами по себе, как перекатиполе. Куда ветер подул, туда и разнесло. Где эмоции побушевали, аура сильнее положенного светанула, в ту сторону и переползли.
Их даже чисто физически хорошо видно было — комки серого пуха с черными вкраплениями пыли. Жечь сложно — по воздуху трухой разлетаются. Соль не все составляющие гасит — споры уничтожает, а «сумки — волосики» свободной взвесью остаются в комнате. Ультрафиолетом потом замахаешься обрабатывать.
Так Петрович (ну или кто-то в штабе) придумал — вместо тепловых пушек с пылесосами Керхер ходить. И пыли нет, и продезинфицировано сразу.
Это мне сначала чудно было. А потом. Уж лучше с пылесосом, чем с огнеметом и калашом. Чище работа.
— Да, клады нашли. Уничтожили. Знаешь, коконов было четыре… А одежды… ну… трупов, понятное дело, не осталось, но набора стандартной одежды на месте бывших тел мы так и не нашли. Откуда коконы в здание попали — непонятно вообще. Такое чувство, как специально принесли. Но я еще таких самоубийц не знаю, которые бы согласились коконы самостоятельно с места на место переносить…там же вероятность заражения…Это минимум противочумный костюм нужен и закрытый бокс.
А людей, свободно разгуливающих в противочумных костюмах по городу среди бела дня, уж точно кто-нибудь бы заметил. В общем, загадка. Урус сказал думать будет.
Второй за время моего пересказа вчерашних событий умудрился приготовить холостяцкий завтрак из четырех бутербродов с колбасой и заварить чай. Мне в том числе. Просто в чашках. Одна ложка заварки — две сахара.
До жизни в берлоге я такой то ли ленью, то ли отсутствием притязательности не страдал. Чай даже из пакетиков не пил. Для меня важен был и процесс, и вкусовые качества.
А сейчас…процесс значительно сократился, но на вкусовых качествах это почему-то не отразилось.
Я пил горячий сладкий чай (дед бы убил за издевательство над благородным напитком) и, давясь бутербродом, пытался одновременно задавать Второму вопросы.
— Ты хочешь, чтоб я тоже семейку эту посмотрел, да?
— Да. А вдруг все-таки куклы…или…Может, еще не успели, может, еще только споры, или укоренились зародыши, но слабо…Или…короче — хочу, чтоб ты, как спец, посмотрел, нет ли чего иного за физическим отображением.
А если есть — помочь мне принять меры…
Я чуть не поперхнулся…помогать принимать меры Второму — это как помогать похоронной команде. Какой бы результат ни был — все равно закопают.
— Ян, не мрачней. Я ж тебя поэтому и напрягаю в твой законный выходной. Говорю ж, даже в штаб докладывать не стал, чтоб они карантин объявить не успели. По нормальному хочется. С трезвой оценкой. Больны — лечим, здоровы — не наше ведомство, отпускаем. Но если там реально уже не люди, а куклы, то и жалеть тогда не о чем. Жалеть можно только о том, что во время не успели.
Это все понятно было. Но именно после пары карательных операций я и не мог заставить себя думать о «куклах», «объектах», «ходячих инкубаторах», «коконах» не как о людях, а как о… болезни… о вирусе… о прилипалах.
А я же видел, как выжигались здания, где в странных, застывших позах лежали полураскрывшиеся коконы на почти невесомых иссушенных телах, готовых от малейшего прикосновения рассыпаться прахом. Страшно все это было…И противно…и досадно, что опоздали.
