«В случае чего убегать придется в том же направлении, откуда я только что пришел – к воротам. Наверное, я зря махнул им рукой», – начали одолевать Петра неприятные предчувствия, – «кто его знает, что им могло показаться… Может, я их каким-то образом оскорбил этим своим жестом?»
Он повернулся к ним боком, и так, чтобы они не заметили, вытащил из кармана мобильник. Связи в этой глуши, естественно, не было. Петр снова засунул телефон в карман и взглянул на работников, умело выполняющих свою нелегкую работу.
«Да ладно, нормальные, вроде, люди. Хватит малодушничать и бояться каждого взгляда», – строго отругал сам себя Петр.
Тем временем, хмурые работники закончили свое дело. Тихо о чем-то переговорив, трое отошли на несколько метров в сторону забора, а бригадир снял кепку, вытер клетчатым носовым платком пот со лба, шумно высморкнулся в него же и, подойдя почти вплотную к Петру, не моргая посмотрел на него своими желтоватыми глазами:
– Ты зачем нам рукой махнул? – неожиданно спросил он неприятным, многообещающим голосом.
«Ну вот! Попал! Дернул же черт махнуть рукой. Сейчас лопатами забьют, и здесь же захоронят, рядом с Вероникой… В «мою» же могилу… Поди, узнай потом, куда я делся с кладбища… Да никто и искать-то не будет…», – Петр лихорадочно пытался сформулировать правильный ответ, чтобы разрядить обстановку, однако в голову ничего не приходило, – «пуститься в долгие объяснения, что они меня не так поняли, и что я не хотел их оскорбить этим дурацким движением своей руки? Нет, не пойдет, подумают, что я оправдываюсь, а значит – виноват. А раз виноват – значит есть за что бить… Может, сказать им, что у меня бывают тики и рука дернулась самопроизвольно? Нет, не поверят… Поймут, что это обман и еще сильнее разозлятся… Сорваться прямо сейчас с места и броситься наутек? Ну да… Кинут лопату вслед, а она может попасть прямо в голову… С половиной черепа далеко не убегу… Вариантов нет, времени на размышления тоже нет… Во-первых, нельзя подавать вида, что я напуган…»
Собрав всю свою волю в кулак, Петр постарался унять мелкую дрожь в коленях, уже привычно сплюнул в сторону, и, прищурившись, смело посмотрел в желтые глаза бригадира:
– Да просто… Махнул и все…, – как можно наглее проговорил он, и вдруг вспомнил недавние слова патлатого водителя «санитарки», – а че? Че-то не нравится?
Не заметив на лице у Петра ни единого намека на страх, бригадир немного растерялся:
– Да ниче…
– А-а-а, – неопределенно протянул Петр, и снова плюнул в сторону, на этот раз уже гораздо дальше, чем в предыдущий раз, – ну а че, бывает…
Бригадир не отходил. С одной стороны, начиная понимать всю абсурдность ситуации, он очень хотел прямо сейчас завершить этот конфликт в самом его зачатке. Но с другой стороны, он чувствовал на своей спине выжидательные взгляды своих обиженных подчиненных.
«Отступать нельзя. Авторитет потеряю навсегда… И че я к нему полез…», – подумал бригадир и продолжил. Он выдвинул нижнюю челюсть далеко вперед, прищурился и еще сильнее ссутулился, высоко приподняв, при этом, плечи.
– Че? Че ты сказал? Слышь ты! Ты че? – сипло проговорил он, понимая, что – все… Дальше – тупик…
От страха у Петра закололо где-то глубоко в левой половине грудной клетки. Он рефлекторно просунул правую руку между пуговицами пальто, глубоко за пазуху, и схватился за сердце.
Петру было неизвестно, о чем именно подумал в эту минуту бригадир, но он вдруг увидел, что тот, внимательно проследив за его рукой, внезапно преобразился до неузнаваемости. Его угрожающе выдвинутая вперед челюсть медленно отъехала назад, плечи опустились вниз, а губы самопроизвольно разъехались в неестественной, натянутой улыбке.
Остальные работники, до этого тихо переговаривавшиеся между собой, напряглись и разом замолчали.
Петр вдруг интуитивно уловил, что, непонятно по какой причине, роли в этом опасном спектакле чудесным образом сменились. И явно в его пользу.
«Черт с ним, с авторитетом. Живым бы остаться…», – подумал бригадир и быстро проговорил:
– Мы это… Попутали че-то… Готово все, в общем. Принимай работу, братишка.
Он уважительно подхватил Петра под локоть и, провожаемый недоуменными взглядами своих подчиненных, подвел его к могиле.
– А че… Нормально вроде…, – сохраняя удачно подобранный имидж, и еще до конца не веря в свое спасение, Петр нехотя вынул руку из-за пазухи, пошарил в кармане джинсов и, вытащив пару крупных купюр, протянул их бригадиру:
– За работу.
Бригадир понял, что напряженная ситуация исчерпана. Слегка дрожащей рукой он взял деньги и засунул их под кепку. После этого он вытащил из кармана куртки пачку папирос, закурил сам и протянул пачку Петру:
– Благодарствуем. Сам-то откуда будешь?
Вытянув из пачки папиросу, Петр прикурил ее от зажигалки бригадира:
– Из Москвы. Вот – с дальней родственницей приехал попрощаться.
– Как там Белокаменная поживает?
– По-разному. В основном неплохо. Че с ней будет-то.
Мужички напряженно посмеялись.
Бригадир вдруг посерьезнел:
– Так она родственница твоя, говоришь? Ты не верь тем бредням, что болтают о ней местные. Ерунда это все… Слухи…
Петру показалось, что бригадир хочет рассказать еще что-то очень важное.
– Слухи?.. – неопределенно проговорил он, пытаясь подстегнуть бригадира к рассказу.
– Тут вот в чем дело…, – начал было говорить тот, но перед этим мельком взглянул на своих работников.
Те тоже внимательно слушали, злобно посматривая то на него, то на Петра. Передумав рассказывать о Веронике, бригадир опустил голову, вздохнул и продолжил:
– В общем, заговорились мы. А нам, ведь, идти надо. Работать. На другой конец кладбища. Ты дорогу-то к воротам найдешь?
– Думаю, что найду… Но машина, кажется, уже уехала…, че-то…, – разочарованно ответил Петр, поняв, что сеанс разговора по душам закончен и о Веронике он больше ничего не услышит.
– Ты двигайся по той же дорожке, по которой пришел. Как выйдешь из ворот – пойдешь прямо, никуда не сворачивая, до шоссе. Перейдешь шоссе, а на той стороне сразу же увидишь остановку. Раз в час ходит автобус до Н-бурга. Доберешься как-нибудь. Ну, бывай…
– Бывайте…
Мужички закинули лопаты на плечи и вереницей ушли в темноту, один за другим исчезая за памятниками и деревьями.
До Петра долетел обрывок диалога одного из работников и бригадира:
– Ну и че? Ты че его отпустил? Че он нам руками махал? Может, вернемся, объясним ему, кто есть кто?..
– Да ну его нах…р… Отморозок какой-то… Похоже ствол за пазухой прячет… Сваливаем отсюда поскорей… А то перестреляет вас как куропаток, а я потом отвечай… Давай, давай, шевели ластами… Чтоб вы без меня делали… Как дети, честное слово… Чем вы вообще думаете… Шустрей, шустрей…
