Он поменял тему:
— Тебя интересует Парфенон во времена рождения Христа? Хочешь в нем побывать? Да запросто, туда сейчас и отправимся. Только не забывай, что к тому времени, к началу новой эры, Парфенон уже существовал пятьсот лет и уже тогда порядком обветшал. Правда, не настолько, каким его застали мы, спустя два тысячелетия, в развалинах, после бомбежки венецианским флотом в семнадцатом столетии. Имей также в виду, что Греция во времена Христа уже стала захудалой провинцией Рима, а еще раньше афинян покорила Спарта.
— Ты говоришь так, словно видел тот Парфенон своими глазами.
— Видел, и ты увидишь.
Он взял меня за руку…и в тот же миг мы перенеслись на Акрополь. Точнее сказать, мы стояли под колоннами Пропилеев — парадного входа в Акрополь. Сломя голову я побежал наверх, к Парфенону. Самое величественное здание в истории человечества стояло еще почти во всей своей первозданной целостности — нарядный, раскрашенный мрамор, десятки фигур на фризе. Однако, было странное ощущение, что развалины, которые я видел на Акрополе во время прошлогодней туристической поездки в Грецию, были настоящими, а вот те, что стояло передо мной — какими-то голливудскими декорациями. Хотя никаких оснований не верить Петру у меня не было. Да, это подлинный Парфенон, каким он был две тысячи лет назад. Рядом с ним высилась 17-метровая статуя Афины Промахос — не столь и грандиозная, как мне представлялась по книгам. В двадцатом веке было много статуй выше ее.
Потом я вытаращил глаза и чуть не упал в обморок — из Парфенона вышла группа людей. С великим трудом до меня дошло, что это не греки эллинского периода, а такие же, как и я, жители рая, решившие путешествовать по историческим местам. Райские туристы, случайное совпадение времени и места путешествия. Но окончательно я успокоился, когда они со мной поздоровались на понятном языке. С древними эллинами я бы, естественно, общаться не мог.
— Ну что, убедился? — спросил незаметно подошедший Петр. — Будем возвращаться домой?
— Я еще похожу по Акрополю и Афинам.
— Как хочешь. Я возвращаюсь.
— Обожди. Выходит, что также легко можно попасть в империю инков до испанских конкистадоров или в Египет Птоломеев?
— Разумеется. Я же тебе объяснял. Только нужно четко понимать, где ты хочешь быть и в какую эпоху. Проще всего поступать так: открываешь какой-то земной сайт, изучаешь видео, фотографии исторических зданий, мысленно задаешь время и перемещаешься.
— Но это …невероятно! Я могу в принципе согласиться, что некая Сверхцивилизация настолько могущественна, что способна создать виртуальные копии меня и еще 50 миллионов человек. Могу представить, что она способна сосканировать всю планету с ее триллионами триллионов живых существ, начиная от бактерий и заканчивая людьми. Но делать это ежесекундно, постоянно на протяжении двух тысячелетий — означает немыслимое количество информации, столько, сколько не хранит вся Вселенная.
Иванов кивнул головой:
— Правильная постановка вопроса. Давай присядем на эту древнегреческую лавку, и я тебе кое-что объясню. Прежде всего, тебе нужно забыть, что ты — человек. Ты — виртуальная матрица человека, которая достоверно выполняет лишь одну функцию: мыслительную. Например, в живом человеке живут миллиарды бактерий, которые весят в совокупности несколько килограммов и помогают тебе существовать, как биологическому существу. Однако весьма сомнительно, что они есть в нас здесь.
— Почему?
Петр вздохнул:
— Тут же, Коля, живет в качестве субстанций элита человечества. В том числе, и тысячи выдающихся биологов. Все было прекрасно, пока они рассматривали в свои райские оптические микроскопы райских лягушек. Вроде все как на Земле: клетка, ядро, протоплазма. Но потом на Земле придумали электронный микроскоп, естественно, появился он и здесь — и все, финиш.
— Пустота? — с ужасом догадался я.
— Полная пустота. На молекулярном уровне нас как бы не существует. Фикция биологической жизни, искусно созданная. Правда, может быть и другое объяснение: копия электронного микроскопа, воссозданная здесь, не работает в условиях этого мира. И заметь: из этого прямо следует, что мыслящая субстанция устроена на много порядков проще, чем биологический аналог. Может быть, все твое сознание — крошечный кусочек памяти Супермозга.
— Но постоянное сканирование Земли…?
— Кто тебе сказал, что оно постоянно? Любое сканирование дискретно. Здесь, в раю уже все просчитали. Долго рассказывать, как получали результат, скажу только о выводах. Сканируют Землю, наверное, примерно раз в неделю, и длится этот процесс всего несколько минут.
— Невероятно!
— Вполне вероятно. Знаешь, как устроены глаза у многих насекомых? Они видят только движущиеся предметы, а остальные для них как бы не существуют. Так, очевидно, устроено и сканирование Земли этой Сверхцивилизацией. Фиксируются лишь изменения. Кроме того, совершенно понятно, что им нет нужды знать, как устроена каждая из миллиардов берез, растущих на Земле, или каждый из миллиардов воробьев. Достаточно изучить одну березу и одного воробья. Так что эта задача, хоть и выглядит невероятной для землян, вполне достижимая для цивилизации, которая, наверное, опережает нас в развитии на миллионы лет.
Помолчав, он продолжил:
— Ты, наверное, решил виртуально вернуться в свое собственное прошлое, в свой город, каким он был полвека назад?
— Почему ты так решил?
— Многие так поступают.
— И что?
— Испытаешь нечто схожее с сумасшествием.
— Рискну.
— Я тебя предупредил, — вздохнул Петр.
Глава десятая. Экскурсия в прошлое
Петр оказался прав — путешествие в собственное прошлое не принесло мне ничего, кроме осознания собственной никчемности и ничтожности. Но в тот день я был, к несчастью, настроен совсем по-другому…
…Я всегда знал тот день и час, когда моя жизнь пошла под откос. Увы, это произошло очень рано, еще за несколько дней до начала занятий в последнем классе средней школы. Я тогда шел по центральной улице своего города и вдруг увидел ее, идущую навстречу. Было около пяти часов вечера. Клонящееся к горизонту нежаркое августовское солнце освещало сзади ее белокурую головку, создавая нимб из распушенных легким ветерком прядей. Странно, в тот миг мне показалось, что я ее увидел впервые, хотя мы вместе уже два года проучились в одном классе. И, однако же, еще три месяца назад, до летних каникул, я ее абсолютно не замечал среди одноклассниц, а тут — как перемкнуло. Древние были очень точны в описании Амура, этого мелкого гаденыша с крылышками, разбрасывающего свои стрелы. Я был сражен ими мгновенно и наповал.
