— Ты думаешь, твоя мама дома? — поинтересовалась Ленка. — Так давай ко мне пойдем. У меня бабушка, она нас обедом накормит. Она добрая.
— Бабушка? — подозрительно спросил Петька, и тут лифт остановился на этаже. Петька выскочил из кабины и кинулся открывать дверь.
Скорее бы что-нибудь произошло! Он больше не может жить в этой неизвестности!
Лифт за спиной щелкнул. Петька повернулся. В голове словно пластинку включили:
Маленький мальчик на лифте катался.
Все ничего, только трос оборвался.
Плакала мама над кучей углей —
Жалко рубашку за сорок рублей.
— Проходи, — заорал он, чтобы перекрыть противное бормотание в голове. — Будь как дома, сейчас чайник поставлю.
Бардак в его комнате превосходил все представления Ленки о беспорядке. Петька заметался по квартире. Все у него шло шиворот-навыворот. Для начала он никак не мог найти заварку. От волнения разбил чашку. Потом долго рылся в ящиках, в поисках хоть чего-нибудь к чаю. Не нашел.
Ленка с замиранием сердца смотрела на его суету. В ее присутствии еще никто так не волновался, и это ей очень льстило.
А у Петьки все продолжало валиться из рук. Заварка не попадала в заварочный чайник. Кипяток обжигал ему руки. Осколки от чашки хрустели под ногами. Петька вдруг замер и покосился на нижний ящик, откуда уже некоторое время раздавался странный шорох.
— Выходи! — крикнул он, распахивая дверцу.
К Петькиным ногам посыпался каскад сушек, с шуршанием свалился пакет.
Петька молча упал на табуретку. Воевать с действительностью у него больше не было сил.
— Тебе помочь? — подала голос Ленка и принялась помогать.
Заварка сыпалась в заварник, чайник мгновенно вскипел, сушки перебрались в вазочку, чашки оказались на блюдцах. Веник прогнал с пола осколки и крошки. И даже конфеты откуда-то появились. Петька наконец облегченно выдохнул. Все-таки от женщин есть какая-то польза.
Мысли в его голове перестали скакать в разные стороны, а принялись лениво течь в неизвестность. Петька откинулся на стену и даже глаза прикрыл.
«Вот сейчас Вера увидит, что я влюблен в другую, — думал он под бормотание чайника. — И тут же от меня отстанет. Мы с Ленкой чаю попьем, потом можно будет ее в зоопарк сводить».
Про зоопарк он вспомнил просто так, слово подвернулось.
Петька приоткрыл глаза. Погода за окном и правда налаживалась, даже солнце проглядывало.
Боковым зрением Петька заметил на потолке какое-то движение. Он пригляделся.
Из угла по кромке обоев полз паук. Большой, мохнатый. Он перебирал всеми своими восемью лапками и, кажется, с неодобрением посматривал на суету внизу.
«Расползались тут», — недовольно подумал Петька, снова закрывая глаза. За сегодняшнее утро он очень устал. Да и ночь выдалась беспокойная, так что его стало клонить в сон.
Напоследок он решил еще раз глянуть на паука. Наглое животное спустилось ниже, заметно увеличившись в размерах. Ленка бесшумной тенью носилась по кухне, ничего не замечая.
— Кыш, — лениво повел рукой Петька, собираясь снова закрыть глаза.
— Я тебе дам — кыш! — возмутился паук. Он уже дорос до размеров небольшого старичка. — Ишь, расселся!
Петька тут же вскочил, собираясь предупредить Ленку об опасности, но не успел.
Любитель страшных историй схватил Петьку за руку и хлопнул о его ладонь свернутым листом бумаги.
— Свидание у тебя!
И Петькин мир перевернулся.
Петька уже приготовился снова оказаться на кладбище. Но время шло, а он по-прежнему был на кухне. Ленка стояла у плиты и разливала чай по чашкам. Петька повертел головой. На столе появилась высокая свеча, а около нее лежала записка. Он машинально развернул листок. Письмо было все изрисовано сердечками. Крупно было выведено: «Люблю. Жду. Тоскую». И снизу приписан стишок:
«Свеча догорает, кончаю писать,
А сердце стремится тебя увидать.
Когда прочитаешь, вспомни меня.
Пока, до свидания, вечно твоя.
Вера».
Грохнулись на пол чашки. Горячий чай плеснулся на ноги. Только тогда Петька смог оторваться от записки.
В углу около стола стояла Вера. Выражение лица у нее было мрачное.
Ленка с изумлением смотрела на нее, держа в руках пустые блюдца.
— Кто это? — прошептала Голованова. — Здесь же никого не было.
— Кто это? — резко спросила Вера, кладя руки на стол.
Петька поперхнулся воздухом и закашлялся. Девочки сверлили друг друга нехорошими взглядами.
— Ну, вы, это, разберитесь пока, — попятился к выходу Петька. — Я сейчас!
Он выскочил в коридор. Здесь было гораздо прохладней, чем на кухне.
Казалось, еще чуть-чуть, и от напряжения там начнут плавиться ножки у табуреток.
— Петя, любимый, — метнулась за ним из-за стола Вера.
— Ткаченко, это что такое? — Ленка отложила в сторону блюдца. — Как она здесь оказалась?
— А ты у нее спроси, — подал голос Петька.
Вера уже стояла в дверях.
— Петруша, страдаю без тебя! Когда ты ко мне придешь?
Петька вжался в угол, зажмурился и прошептал:
— Пошла вон.
Видимо, вышло неубедительно, потому что Вера оказалась рядом с ним.
Теплая рука легла на его плечо.
— Петенька, — замурлыкала она. — Пойдем.
Петька дернулся, сбрасывая ее руку, но из угла выбраться не смог.
— А давай позже встретимся, — заторопился он, вспоминая Димкины наставления. — Лет через двести. Мне сейчас некогда. А к тому времени я уже точно освобожусь.
— Издеваешься? — Верин взгляд пронзал, как стрела.
— Ткаченко, что эта кикимора здесь делает?
В коридор вышла Ленка.
Ноги у Петьки подкосились, и он сполз по стенке на пол.
— Это я кикимора? — медленно повернулась к Головановой Вера. — Ты на себя когда последний раз в зеркало смотрела?
Петька прикрыл голову руками. В коридоре ожидалось настоящее сражение.
Он и раньше догадывался, что девчонки могут кричать громко. Но что это может быть так оглушительно — он не предполагал. Вера с Ленкой топтались над скрючившимся Петькой, размахивали руками и выкрикивали такое, отчего у несчастного Ткаченко уши сворачивались трубочкой.
— Я с ним шесть лет в одном классе просидела! — орала Голованова. — Я его знаю лучше некоторых.
— А я его буду знать вечность! — парировала Вера, подпрыгивая от нетерпения. — Он ради меня с жизнью расстанется. А ради тебя и пальцем не пошевелит.
— Да он… — начала Ленка и замолчала. Петька почувствовал что-то неладное и приоткрыл один глаз. — Это правда? — со слезами в голосе спросила Ленка.
