— Ладно… — Но страх серым облаком застыл на лице Тома.
— Кин, пойдешь с Томом?
Кин не возражал. Они ушли, направившись на восток. Стью лег и прикрыл глаза рукой.
Когда Стью снова очнулся, уже смеркалось. Том тряс его за плечо.
— Стью, проснись! Проснись, Стью!
Он открыл глаза, испуганный тем, чтo время теперь делало неимоверные скачки. Том помог ему сесть, а когда Стью сел, то захлебнулся от кашля. Он кашлял так долго и сильно, что чуть снова не потерял сознание. Том тревожно наблюдал за ним. Но понемногу Стью пришел в себя. Он плотнее завернулся в одеяла. Он снова весь дрожал.
— Что ты нашел, Том?
Том протянул ему аптечку. Там был бинт, меркурохром и большой пузырек анацина. Стью был ошеломлен, когда не смог сам отвинтить пробку. Это сделал Том. Стью запил три таблетки анацина водой.
— Я нашел еще вот это, — сказал Том. — Это было в машине, набитой походными принадлежностями, но палатки там не оказалось. — Это был большой, теплый спальный мешок на двоих.
— Да, это великолепно. Почти так же здорово, как и палатка. Ты молодчина, Том.
— И это. Нашел в той же машине. — Том достал из кармана куртки полдюжины пакетиков из фольги. Стью не мог поверить своим глазам. Концентраты. Яичный порошок. Груши. Сухой бульон. — Это ведь еда, Стью? На них картинки с едой.
— Это продукты, — согласился Стью. — Кажется, это единственный вид продуктов, которые я могу есть. Можем ли мы вскипятить немного воды? У нас ведь нет ни котелка, ни чайника.
— Я найду что-нибудь.
— Хорошо.
— Стью…
Стью посмотрел на встревоженное, печальное, все еще детское, несмотря на бороду, лицо и медленно покачал головой.
— Мертв, Том, — мягко произнес он. — Ник умер. Почти месяц назад. Это был… политический акт. Ты бы сказал, что это убийство, террористический акт. Мне очень жаль.
Том опустил голову, и при свете костра Стью увидел, как слезы капают ему на колени. Они падали серебряным дождем. Но слезы эти были безмолвными. Наконец Том поднял голову, синие глаза его были ярче, чем когда-либо. Он вытер их ладонью.
— Я знал это, — хрипло произнес он. — Я не хотел думать об этом, но я знал. Да. Он всегда поворачивался ко мне спиной и уходил. Он был для меня самым главным человеком в жизни, самым важным, Стью, — знал ли ты это?
Стью сжал огромную ладонь Тома.
— Я знал, Том.
— Да, он был Л-У-Н-А, это значит — самым главным человеком. Я ужасно тосковал по нему. Но я встречусь с ним в раю. Том Каллен встретит его там. И он сможет говорить, а я смогу думать. Правда?
— Это вовсе не удивит меня, Том.
— Плохой человек убил Ника. Том знает. Но Бог наказал этого плохого человека. Я видел. Рука Господа опустилась с небес. — Холодный порыв ветра пронесся по пустынной земле Юты, и Стью задрожал сильнее от его дыхания. — Наказал его за то, что он сделал с Ником и бедным Судьей. Да.
— Что ты знаешь о Судье, Том?
— Мертв! Его застрелили!
Стью печально кивнул.
— А Дайана? О ней тебе что-нибудь известно?
— Том видел ее, но ничего не знает. Они дали мне работу уборщика. А когда я однажды возвращался с работы, то видел Дайану за ее работой. Она меняла лампочки на уличных фонарях. Она посмотрела на меня и… — Том замолчал, а когда заговорил снова, то обращался скорее к себе, чем к Стью. — Увидела ли она Тома? Узнала ли она Тома? Том не знает. Но Том… думает… что она узнала. Но Том больше никогда не видел ее.
Вскоре Том ушел, взяв с собой Кина, а Стью задремал. Том вернулся не с большой жестяной банкой, на что в лучшем случае рассчитывал Стью, а с кастрюлей, достаточно большой даже для того, чтобы приготовить в ней рождественскую индейку. Очевидно, в пустыне были скрыты несметные сокровища. Стью улыбнулся, несмотря на то что губы у него, обметанные волдырями, появившимися в результате лихорадки, сильно болели.
А через полчаса еда уже была готова. Стью ел аккуратно, разминая овощи в кашицу. Он доел все и почувствовал себя немного лучше. А вскоре после ужина они с Томом уснули. Кин улегся между ними.
— Том, послушай меня.
Том склонился к большому, теплому спальному мешку Стью. Это было следующим утром. На завтрак Стью съел совсем немного, горло у него болело и сильно опухло, суставы ломило. Кашель стал сильнее, анацин не помог сбить температуру.
— Мне нужно в помещение, и еще нужны лекарства, иначе я умру. И сделать это нужно сегодня. Самый близкий город — это Грин-Ривер, да и тот в шестидесяти милях на восток отсюда. Мы поедем.
— Том Каллен не умеет водить машину. Нет!
— Да, я знаю. Мне предстоит трудная работенка. Ведь кроме того, что я болен, у меня еще и не та нога сломана.
— Что ты имеешь в виду?
— Ладно… потом. Очень тяжело объяснять. Нам сейчас не об этом нужно беспокоиться. Сейчас главная проблема в том, чтобы завести машину. Большинство машин стоят без движения уже больше трех месяцев. Аккумуляторы, наверное, уже совсем сели, как перестоявшее тесто. Поэтому будем уповать на то, что нам повезет. Нужно найти одну из машин с обыкновенной коробкой передач, но чтобы она стояла на вершине одного из холмов. А это мы сможем сделать. Местность здесь холмистая. — Стью не стал добавлять, что машина должна быть в хорошем состоянии, в ней должен иметься бензин… и ключ зажигания. Все эти киношные парни, конечно, знают, как завести машину напрямую, но Стью это известно не было.
Он взглянул на затянутое тучами небо.
— Большая часть работы ляжет на тебя, Том. Тебе придется стать моими ногами.
— Хорошо, Стью. А когда мы раздобудем эту машину, мы вернемся в Боулдер? Том хочет в Боулдер, а ты?
— Больше всего на свете, Том. — Стью взглянул на Скалистые горы, смутной тенью вздымавшиеся на горизонте. Выпал ли уже снег на высоких перевалах? Почти наверняка. А если и не выпал, то произойдет это очень скоро. Зима рано приходит в эти забытые Богом места. — Но на это может уйти много времени, — добавил он.
— И как же мы начнем?
— Сделаем носилки.
— Носил…
Стью передал Тому свой складной нож.
— Нужно проделать дыры на концах этого спального мешка. По одной вверху и внизу.
Им понадобился почти час, прежде чем носилки были готовы. Том отыскал пару прямых палок, принес также веревку из того же грузовика, в котором он нашел кастрюлю, и этой веревкой они скрепили шесты. Когда дело было сделано, то Стью это показалось более безумной и рискованной затеей, чем даже те носилки, которыми пользовались индейцы.
Том взялся за шесты и с сомнением оглянулся через плечо.
— Ты устроился, Стью?
— Да. — Стью думал, сколько сможет выдержать это сооружение. — Я очень тяжелый, Том?
