"…а не так как сейчас…"
Холодная мутная вода, протекающая по слабо освещенным тоннелям, доставала почти до самых колен и ужасно воняла мочой и гнилью. Николай уже встретил нескольких зомби, большинство из которых были одеты в лабораторные халаты "Амбреллы", однако, среди них были и простые гражданские - разнорабочие или, возможно, бедолаги, скрывшиеся в канализации, надеясь сбежать из города. Он старался оббегать их, не желая напрасно тратить патроны или выдать кому-либо выстрелом свое местонахождение.
Зиновьев добрался до Т-образного перекрестка и свернул вправо, проверив, не движется ли что-либо в каждом из направлений. Его путешествие продолжилось, и вокруг уже не было никаких движений, кроме мягких кругов грязной воды, расходившихся от серых камней. На маслянистой поверхности воды отражался угрюмый желтый свет. Вокруг было сыро и мерзко, и Николай не мог не подумать о существах маркированных "A334s" - скользящих червях. На брифинге "сторожевых псов" их описали, как нечто вроде гигантских пиявок, путешествующих в воде группами; это было одно из новейших созданий "Амбреллы". Не сказать, чтобы он их сильно боялся, но одна только мысль нарваться на их стаю вызывала у него отвращение, а Николай ненавидел неожиданности, не хотел даже думать о том, что сейчас их стайка могла бы скользить, извиваясь, в темных водах, а их челюсти рыскать повсюду в поисках тепла и пропитания - человеческой крови.
Когда Николай увидел дорожку, находящуюся над водой в конце туннеля, то даже устыдился облегчения, которое почувствовал. Зиновьев быстро подавил это ненужное чувство, подготавливаясь к встрече; когда Николай вышел из воды, взгляд на часы подтвердил, что он оказался прав относительно времени. Доктор Томлинсон должна была отправить свой отчет в течение этих десяти минут. Николай торопливо продвигался по короткому коридору, раздраженно пытаясь не скрипеть ботинками, когда подошел к двери склада. Он прислушался на секунду и не услышал никаких звуков. Николай тихонько осторожно приоткрыл дверь, и увидел пустую комнату отдыха для городских рабочих - стол, несколько стульев, ящиков для одежды, и лестницу, прикрученную болтами к дальней стене. Он аккуратно прикрыл дверь за собой и, крадучись, пошел вперед. Лестница вела вниз, в маленький склад, из которого доктор Томлинсон отправляла рапорты; компьютерный терминал был скрыт за уборочными принадлежностями на одной из полок. Предположительно, Томлинсон прибудет из лаборатории, она должна подняться на маленьком лифте в углу комнаты, если он прочитал карту правильно. В ожидании Николай сел, снял с плеча сумку и вытащил портативный компьютер. Он хотел повторно проверить карты после встречи с доктором.
Томлинсон была пунктуальна, прибыв ровно за четыре минуты до того, когда она, предположительно, должна была направить файл. Когда раздался шум двигателя лифта, Николай направил дуло винтовки в угол, положив палец на спусковой крючок. И вот показалась высокая взъерошенная женщина с отрешенным выражением на испачканном лице. На ней был лабораторный халат в пятнах. Томлинсон держала пистолет стволом вниз; наверное, она полагала, что ее контрольная точка будет безопасной. Николай не дал женщине никакой возможности отреагировать на свое присутствие.
- Бросай оружие и отойди от лифта. Немедленно.
Он оценил ту хладнокровность, с которой она держалась. На ее лице не отразилось никаких признаков тревоги, кроме, разве что, того, что ее глаза немного расширились. Томлинсон выполнила его приказ, пистолет с громким стуком ударился о пол, она осторожно сделала несколько шагов в комнату .
- Нашла что-нибудь новое для рапорта, Дженнис?
Она изучила его пристальным взглядом и скрестила руки у себя на груди
- Ты - один из "сторожевых псов", - произнесла она. Это не звучало как вопрос.
Николай кивнул в ответ.
- Выкладывай все из карманов на стол, доктор. Медленно.
Томлинсон улыбнулась:
- А если я не подчинюсь? - ее голос был томным, глубоким и очаровывающим. - Ты… заберешь у меня все сам?
Николай на несколько секунд задумался о ее намеке, и, спустив курок, смял ее заигрывающую улыбку залпом выстрела. У Зиновьева не было времени играть в эту специфичную игру и он пристрелил ее, чтобы избежать соблазна. Кроме того, Николай промочил ноги и они замерзли, а он этого не переносил; ничто не делает мужчину настолько несчастным, как промокшие ботинки.
На Николая накатило чувство стыда: она была в его вкусе - высокая, соблазнительная и, несомненно, еще и интеллектуалка. Он подошел к упавшему телу женщины и вытащил диск из ее нагрудного кармана, не глядя на мешанину крови и осколков костей в том месте, где когда-то было ее лицо, напоминая себе, что дело есть дело.
Осталось лишь четыре цели, и можно будет покинуть город. Николай опустил диск в пластиковый пакет, запечатал и положил в свою сумку . Еще будет время, чтобы просмотреть его содержимое, но позже, как только он соберет их все. Николай включил портативный компьютер, открыл карту канализационной системы и, нахмурившись, стал выбирать себе следующий путь. Его ожидал еще как минимум километр путешествия в темноте до места, где можно будет выбраться наружу. Николай взглянул на доктора Томлинсон снова и вздохнул; возможно, он совершил ошибку. С ней можно было бы немного покувыркаться, заодно и согрелся бы … однако он не был в восторге от убийства женщины после наслаждения ею, даже при крайней на то необходимости; и Николай испытал чувство истинного огорчения.
Но огорчаться - уже бессмысленно. Она мертва, он забрал информацию, и теперь пришло время двигаться дальше. Еще четверо, и Николай сможет забыть о всех делах до конца своей, ставшей непристойно богатой, жизни, предаваясь удовольствиям, о которых другие могли бы только мечтать.
* * *
Карлос считал, что он уже близко. Двигаясь от здания типографии, где уличные указатели начинались с севера, он окончательно заблудился в переулках к востоку - должно быть, в торговом районе, как говорил Трент.
"Он сказал торговый район, северо-восток… так где же кинотеатр? И он еще, кажется, что-то говорил о фонтане?"
Карлос стоял перед заколоченной парикмахерской на перекрестке двух переулков, больше не уверенный куда же идти дальше. Не было никаких указателей, догорал сумеречный вечерний свет, и вокруг воцарилась почти кромешная тьма. У него было всего десять минут до того, как наступит крайний срок - 19:00, и все из-за грубой ошибки, допущенной в начале, из-за которой он вернулся назад в промышленную часть города…
"…не уверен, что ее можно рассматривать, как указанную Трентом городскую собственность. Десять минут… а потом что?"
