– Тащи-ка сюда эту книжицу!
– Какую?
– Толстую в красном переплете!
Книга «Природа патологий» была куплена участковым в те благословенные времена, когда он еще надеялся стать великим криминалистом и, уже лет десять пылилась на книжной полке. Иван принялся ее листать.
– Это про Чикатило? – поинтересовалась Сизова.
– И не только. Не мешай, Юля. Возьми тоже почитай что-нибудь умное. Тебе полезно.
– Спасибо. Про либидо я и так все знаю, – съязвила девушка, но книгу, которую Платову дал Гусев, все-таки взяла.
Плохое настроение способствовало погружению Ивана в мрачный мир сознания маньяков. Платов не заметил, как пролетели несколько часов.
Книжица была занимательной, не больше. Про влияние на мозг маньяков фаз лун и резкий всплеск агрессии в весенние и осенние периоды, он так все знал. Как и про то, что в повседневной жизни большинство этих уродов были прекрасными семьянинами. Платов отшвырнул книгу и решил пустить ее на растопку печи в ближайший отопительный период.
– А ты, что нового вычитала?
– Все про крест полоцкого мастера. Знаешь, сколько игуменья ему за работу отвалила? Аж сорок гривен!
– Дешево, однако!
– Не скажи. Тогда столько стоили сто шестьдесят лисьих шкур.
– Дорого, однако. А про проклятие там что-нибудь есть?
– Как не бывать. Вот послушай-ка! Полный текст.
Девушка села на кровати и нараспев, грозным голосом процитировала:
– Да не изнесется никогда крест из стен монастыря. Да не будет крест ни отдан, ни продан. А тому, кто ослушается, не будет честный крест помощником ни в этой жизни, ни в будущей, и будет он проклят животворящей троицей, и святыми отцами, и семью соборами святых отцов, и ждет его участь Иуды, предавшего Христа.
– Круто! И ни слова про икону?
– Ни полслова!
Юля уснула первой. Вдоволь налюбовавшись ее безмятежным личиком, Иван вернулся мыслями к подшивке «Аргументов и фактов». Кому и зачем потребовалось рвать из нее отдельные номера? И не просто рвать, а словно бы убивать газету, которая что-то знала? А не было ли тех же «Аргументов» среди разбросанных по полу газет в доме Зои Петровны? Может быть, проклятие старой иконы распространяется даже на газеты?
Во сне он увидел майора Ляшенко, который обещал за поимку преступника награду в сорок гривен или сто шестьдесят лисьих шкур.
* * *
Среди тех, кого опрашивали оперативники после страшной смерти Астахова, была «дачница» Светлана Изотовна Вознюк, круглый год жившая на своем участке, неподалеку от Липовки. Участок Светланы Изотовны был в действительности дачным, но городского пристанища у нее не имелось. Жену большого начальника забросило в сельскую тьмутаракань после ареста муженька и конфискации большой и светлой квартиры в городе.
Из местных Вознюк знала только бойкого счетовода Митрича, который в свое время помогал ее мужу решать какие-то темные финансовые проблемы. Однако прервала с Симпляковым всякие контакты из-за того, что тот благополучно выкрутился, а ее благоверный отсиживал срок, отмеренный ему судом за хищения в особо крупных размерах.
Дамочке, привыкшей к широким проспектам и дорогим ресторанам, приходилось просыпаться под кукареканье петухов и мычание коров. И первое, и второе вызывало у Светланы Изотовны сильнейшие приступы мигрени.
Бурно проведенные годы, оставили на лице платиновой блондинки свои следы, которые уже не скрывал искусно наложенный макияж. Вознюк никогда и нигде не работала. Даже в нынешние, более чем кризисные для нее времена, жила на сбережения, которые не смогли отыскать дотошные судебные исполнители.
Посаженный Вознюк начал строить дачу с размахом, и несчастная женщина горько вздыхала, глядя на поросшие травушкой фундаменты и потемневшие стропила недостроенных хоромов.
По причине аристократического воспитания, Вознюк не общалась с соседями-плебеями, которые выращивали картошку у своих однотипных домов-коробчонок. Она чувствовала себя Робинзоном на необитаемом острове, а все большие горести и маленькие радости поверяла только верному Пятнице – белошерстой болонке Изольде.
Колодец в дачном поселке был единственным и все, от мала до велика, сбегались смотреть аттракцион похода Светланы Изотовны за водой. Изольда, не приученная к сельскому бездорожью, путешествовала в специальной корзиночке, а ее хозяйка, гордо поглядывая по сторонам, тащила ведро, наряженная в такой дорогущий халат, что у всех простолюдинок-дачниц глаза лезли на лоб.
– Одни мы с тобой остались, – сетовала Вознюк болонке, доверчиво смотревшей на хозяйку черными бусинками глаз. – Сиротки, Изольдушка.
В общем, и целом не было у Светланы Изотовны существа ближе и роднее, чем ее псина. За Изольду Вознюк готова была войти в горящую избу, а если понадобилось бы, то и остановить своей холеной ручкой скачущего коня.
Опера, делавшие облаву на убийцу Астахова, вломились на дачный участок Вознюк с присущей им непринужденностью, чем страшно напугали обеих дамочек. Услыхав об убийстве, Светлана Изотовна не грохнулась в обморок только из опасения навредить болонке, которую держала на руках.
– Не видела, не слышала, не знаю! – лаконично ответила она милиционерам и те, поняв беспочвенность своих претензий, тихо удалились.
День потек своим чередом, а вечером Светлана Изотовна имела неосторожность вывести собачку на прогулку без корзинки. Вознюк посчитала, что высокий забор надежно оградит ее любимицу от всех неприятностей большого мира.
Воткнув в золоченый мундштук сигарету, Светлана Изотовна выпустила болонку на травку.
– Гуляй, Изольдушка, но помни, что вокруг плохие дяди ходят. Убивают и людей, и маленьких собачек.
Решив, что умная собачонка все поняла, Светлана Изотовна закурила и на несколько минут забыла об Изольде.
Она любовалась надворными огрызками былой роскоши, а вырвавшаяся на свободу болонка понеслась по траве прямо к дыре в заборе и неожиданно для себя оказалась на враждебной территории.
– Малышка! – нежным голоском пропела Светлана Изотовна, заметив отсутствие Изольды. – В прятки захотела поиграть, детонька? Ну, иди же к мамочке!
Через десять минут Вознюк осознала всю серьезность положения. Заламывая руки, она носилась по двору, натыкаясь на козлы и ведра с засохшей краской. Ни ласковые оклики, ни угрозы шлепков не действовали. Изольда молчала, и ее хозяйка решила предпринять спасательную экспедицию.
Приспособленная только к оранжерейному существованию, Светлана Изотовна не додумалась просто обойти забор по периметру. Она решила, что коротенькие ноги болонки смогут унести ее в бескрайние колхозные поля, и ринулась на поиски, не разбирая дороги. Между тем Изольда слушала удаляющиеся крики своей хозяйки, теребя сухую ветку всего лишь в метре от забора дачи.
