Он всегда мне нравился.
— Погоди, Ли, — подал голос Дэмьен. — Она не…
— Что? — перебила Ли, сузив голубые глаза. — Человек? Это мы уже поняли.
— Нет. То есть, да. Черт. — Он виновато посмотрел на меня и попытался втиснуться между мной и пистолетами. Я оттолкнула его локтем.
— Так-так, — предупредила Ли. — Никаких резких движений.
Дэмьен перестал напирать, и я встала перед ним, оказавшись еще ближе к наставленным на меня дулам. Ли приподняла брови, и ее взгляд слегка потеплел.
— Она не такая, как другие, — продолжил Дэмьен. — Под словами «она такая же, как я» я подразумевал именно это. Элиза тоже отличается от остальных.
— А Манденауэр знает? — выпалила Джесси.
— Конечно, — кивнула я.
— Ага, так мы тебе и поверили.
— Ты же сама спросила. Позвони Эдварду, послушай, что он скажет.
Все замолчали. Они не хуже меня знали, что если бы Эдвард узнал о моей природе только сейчас, то вышиб бы мне мозги быстрее, чем я успела бы произнести: «Пощадите».
— Набери его, — приказала Джесси.
Удивительно, но Ли беспрекословно повиновалась. Две минуты спустя она завершила звонок.
— Ну? — поторопила Джесси, увидев, что Ли просто смотрит на меня.
— Он сказал оставить ее в покое.
— То есть он понимает, что в полнолуние она обрастает мехом?
— Эдвард согласился с Дэмьеном. Она не такая, как другие.
Еще несколько секунд поколебавшись, Джесси опустила пистолет.
Но от того, что я больше не стояла на прицеле, легче не стало: теперь на меня уставились четыре пары глаз.
— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросила я.
На мне по-прежнему были только футболка и спортивные штаны, а ноябрьская ночь в Висконсине ничуть не теплее, чем в Монтане. Без меха я уже замерзла.
— Мы сняли коттедж рядом с полицейским участком, — сказала Ли. — Можем пойти туда.
— А куда Эдвард увез Ника?
— У Манденауэра комната над антикварным магазином, — пояснила Джесси. — Уверена, он там почти как дома.
Я присмотрелась к зданиям на улице и сразу же поняла, какое облюбовал шеф. Окна на фасаде, чтобы наблюдать за городом; готова поспорить, на задах тоже без окон не обошлось — так Манденауэр мог следить за лесом. Комната на втором этаже — лучший выбор как для нападения, так и для защиты.
Пока мы шли к арендованному жилью, меня поразила тишина. Ни лая собак. Ни детского плача. Ни в одном доме или офисе не горел свет.
— Как тут тихо, — пробормотала я.
Ли быстро оглянулась через плечо. При виде ее лица по спине поползли мурашки от недоброго предчувствия. Я представила себе безлюдный город и густонаселенный лес.
— Никого не укусили, — сказал Уилл. — Значит…
— Что мы тогда тут делаем? — перебила Джесси.
— Не торопи события.
Мы дошли до большого бревенчатого дома в конце улицы. Крыльцо слегка шаталось, но если не брать это во внимание, временное пристанище выглядело достаточно крепким. Вытащив из кармана джинсов ключ, Джесси открыла дверь и включила свет. От неожиданности мы все заморгали.
Джесси знаком пригласила меня внутрь. Когда я проходила мимо, она вжалась плечами в дверь, пытаясь избежать любого, даже случайного, прикосновения. Я пыталась не обращать внимания, но получалось плохо. Я всегда была одинокой, но так как никто, кроме Эдварда, не знал о моей странности, неловкость в моем присутствии обычно сводилась к минимуму.
Мы расселись в маленькой гостиной, и я снова оказалась под пристальным вниманием. Наконец никогда не отличавшаяся терпением Джесси не выдержала:
— Говорите же, док, или я вас заставлю.
Она действовала мне на нервы.
— Ну-ну, попробуй.
Джесси подскочила, и я тоже не осталась на месте. Хотя мы были примерно одинакового роста, в весе шериф превосходила меня килограммов на пять. Но я все равно понимала, кто победил бы в рукопашной схватке, не будь у Джесси заряженного серебром пистолета.
Уилл перехватил ее руку, прежде чем Джесси успела вытащить пушку. Ли встала между нами, а Дэмьен потянулся ко мне, чтобы сдержать мой безумный порыв. Но не успев коснуться меня, он резко отдернул руку.
От этого я замерла, вспомнив, почему все эти годы хранила свою тайну. Если даже Дэмьен не способен смириться с моей природой, как я могу ожидать этого от кого-то еще? Особенно от человека вроде Ника.
Если я скажу ему правду, он сочтет меня сумасшедшей. Если покажу — подумает, что я ужасная мерзкая тварь. Лучше пусть ненавидит меня за то, что я эгоистичная холодная стерва.
В расстройстве я опустилась на стул.
— Что вы хотите узнать?
Остальные тоже сели. Поначалу все молчали, а затем заговорили одновременно.
— Кто? — спросила Джесси.
— Когда? — вторил ей Дэмьен.
— Как? — выдохнул Уилл.
— Почему? — одними губами прошептала Ли.
Я посмотрела на нее:
— Почему — что?
— Почему ты не смогла себя исцелить?
Так как мое противоядие подействовало на Ли, но потерпело неудачу с Дэмьеном, она постоянно меня этим донимала. Она часто вела себя грубо, невежливо и по-хамски. Я мирилась с этим, потому что понимала: все ёрничания и резкости коренились в подсознательном страхе. Ведь если Дэмьена не сумею вылечить я, то не сможет никто.
— Не то чтобы я не пыталась, — ответила я.
В комнате воцарилась тишина, пока Уилл не нарушил молчание.
— Кто тебя укусил? — суммировал вопросы он. — Где? И когда?
— Меня никто не кусал.
Все четверо переглянулись и вновь уставились на меня.
— Возможно, стоит начать с самого начала, — посоветовал Уилл.
Я глубоко вдохнула, обдумывая предложение. Мне еще не приходилось рассказывать свою историю.
— Когда оборотни соприкасаются, будучи в человеческом обличье, они чувствуют силу друг друга и демонов, что дремлют в них. — Я посмотрела на Дэмьена. — Но у меня демона нет, как и у тебя.
— У меня был, — пробормотал Дэмьен. — Поначалу.
Дэмьен был типичным оборотнем, пока на его пути не встретилась колдунья с горы Озарк. Для него стало благословением отринуть демона и проклятием — помнить все, что он натворил, пока зло повелевало его душой.
— Сейчас ты работаешь на хороших парней, — напомнила ему Ли. — И тем самым искупаешь все, что наделал.
— Это нельзя искупить. Никакого времени не хватит.
Ли посмотрела мне в глаза над его головой. Я отчетливо понимала, о чем она думает. «Вылечи его», — молил ее взгляд, как и сотню раз прежде.
— Так что же дальше, док? — поторопила меня Джесси. — Мы не можем сидеть всю ночь.
Столько времени мой рассказ не займет, поскольку суть его довольна проста.
