Он прислушался. Приглушенные звуки улицы, шаги людей, занятых своими делами у себя дома. Оскар любил бывать в подвале. Здесь он вдруг оказывался в другом мире, в то же время прекрасно зная: если что, от настоящей жизни его отделяет лишь одна стена. Но тут, внизу, царил покой. Никто к нему не приставал. Никто ничего не требовал.
Напротив бомбоубежища находился бывший склад, оборудованный дворовыми пацанами под место тусовок. Это была запретная территория.
Замка на двери не было, но это не значило, что кто угодно мог туда войти. Он сделал глубокий вдох и открыл дверь.
Обстановка была не ахти. Видавший виды диван и не менее потрепанное кресло. Ковер на полу. Комод с облупившейся краской. От лампы в коридоре был тайком протянут самодельный шнур, на котором болталась голая лампочка. Свет не горел.
Оскар здесь пару раз был и помнил: чтобы включить свет, достаточно чуть покрутить лампочку. Но он не осмеливался. Света, что просачивался сквозь щели в стене, было вполне достаточно. Если они его здесь застукают…
То что? Не знаю. В том-то и дело. Не изобьют, конечно, но…
Он встал на колени на ковер перед диваном, приподнял подушку. Под ней обнаружились пара тюбиков клея, рулон полиэтиленовых пакетов и баллончик с газом. Под другой подушкой лежало несколько зачитанных до дыр порножурналов.
Он вытащил один номер и подобрался поближе к двери, откуда падал свет. Не вставая с колен, разложил журнал на полу и принялся листать. Во рту пересохло. Женщина на картинке лежала на шезлонге в одних туфлях на высоком каблуке. Она стискивала руками свои сиськи, выпячивая губы. Колени ее были разведены в стороны, и среди растительности между ног ясно виднелась полоска розовой плоти с щелкой посередине.
И как туда вставлять-то?
Слово он знал из подслушанных разговоров и надписей на стенах. Пизда. Дырочка. Но там же нет никакой дырки? Только вот эта маленькая щелочка. В школе у них были уроки сексуального воспитания, и Оскар знал, что от отверстия идет что-то вроде туннеля. Но в какую сторону? Вглубь, или вверх, или… Разглядеть что-либо на фотографии было нереально.
Он стал листать дальше. Рассказы читателей. Бассейн. Кабинка в женской раздевалке. Ее соски под купальником твердели на глазах. Мой член колотился в плавках, как молоток. Она вцепилась руками в вешалку, повернувшись ко мне своей маленькой попкой, и застонала: «Возьми меня, возьми меня скорее!»
Неужели такое правда творится повсюду за закрытыми дверьми, когда никто не видит?
Оскар начал читать другую историю, про родственный визит, принявший неожиданный оборот, когда вдруг услышал, как дверь подвала открылась. Он захлопнул журнал, пихнул его обратно под подушку и замер, не зная, куда деваться. У него перехватило дух, он даже вздохнуть не смел. Шаги в коридоре.
Только бы не они. Только бы не они.
Он судорожно обхватил руками колени и сжал зубы так, что заныли челюсти. Дверь открылась. На пороге стоял Томми, непонимающе моргая.
— Черт, это еще что?..
Оскар хотел было что-то сказать, но челюсти свело. Он так и стоял на коленях посреди ковра, в круге света из-под открытой двери, сопя носом.
— Какого хрена ты здесь делаешь? Что это с тобой?!
Еле двигая челюстями, Оскар выдавил из себя:
— Ничего.
Томми сделал шаг вперед, нависая над Оскаром:
— Я про щеку. Как это тебя угораздило?
— Я… да так.
Томми покачал головой, вкрутил лампочку, так что зажегся свет, и закрыл дверь. Оскар поднялся с колен и встал посреди комнаты, держа руки по швам, не зная, что делать. Затем сделал шаг к двери. Томми со вздохом опустился в кресло, затем указал на диван:
— Садись.
Оскар сел ровно посреди дивана — на ту подушку, под которой ничего не было. Несколько секунд Томми сидел, молча глядя на него, потом произнес:
— Ну? Выкладывай.
— Что?
— Что со щекой.
— Я… Я просто…
— Что, отпиздили тебя?
— Да.
— И за что?
— Не знаю.
— Как это? Они что, просто так тебе морду бьют, без причины?
— Да.
Томми кивнул, перебирая пальцами растрепавшиеся нити обивки. Вытащил банку жевательного табака, запихнул порцию под верхнюю губу, протянул Оскару.
— Хочешь?
Оскар покачал головой. Томми засунул банку обратно в карман, поправил табак языком и откинулся на спинку кресла, сцепив руки на животе.
— Понятно. Ну а здесь ты что забыл?
— Да нет, я просто…
— Девок разглядываешь? А? Не клей же нюхаешь? Подойди-ка!
Оскар встал и подошел к Томми.
— Ближе. А ну дыхни!
Оскар послушно дыхнул, и Томми удовлетворенно кивнул и снова указал ему на диван:
— И чтоб не вздумал, слышь?
— Да я и не…
— Знаю, что не нюхал. И не вздумай, понял? Дрянь это. Табак, вон, другое дело. Жуй лучше табак, — он сделал паузу. — Ну и че? Так и будешь весь вечер сидеть и на меня пялиться? — Томми жестом указал на диванную подушку: — Хочешь еще почитать?
Оскар помотал головой.
— Ну нет так нет. Тогда вали домой. А то скоро пацаны придут, уж они-то тебе не обрадуются. Давай марш домой!
Оскар встал.
— И это… — Томми посмотрел на него, покачал головой и вздохнул. — А, ладно. Иди домой. И слышь? Не ходи сюда больше.
Оскар кивнул и открыл дверь. Остановился на пороге:
— Извини.
— Да ладно. Только больше не приходи. Да, кстати, че там с деньгами?
— Завтра будут.
— Ясно. Ах да, я тут тебе перегнал «Destroyer» и «Unmasked» на кассету. Зайди забери как-нибудь.
Оскар кивнул. Почувствовал, как к горлу подкатил ком. Еще немного — и расплачется. Он торопливо прошептал: «Спасибо» — и вышел.
*Томми остался сидеть в кресле, посасывая свой табак и уставившись на клочья пыли под диваном.
Безнадега.
Оскара будут чморить до окончания школы. Видал он таких. Томми хотелось бы ему помочь, но раз уж ты попал — дело труба. Ничего не попишешь.
Он выудил из кармана зажигалку, поднес ее ко рту и пустил струю газа. Почувствовав холодок во рту, Томми отдернул руку, высек из зажигалки огонь и дыхнул. Перед его лицом полыхнул язык пламени. Легче не стало. На месте ему не сиделось, он встал и сделал несколько шагов по ковру. Пыль взметнулась клубами из-под его ног.
Черт, ну и что же делать?
Он принялся мерить ковер шагами. Он и сам считай в тюрьме. Не вырваться. Посадили — не рыпайся. Чертов Блакеберг. Он уедет, станет моряком или еще там кем. Кем угодно.
Буду палубу драить, поеду на Кубу — и поминай как звали.
У стены стояла щетка, которой почти никогда не пользовались. Он взял ее и начал подметать. Пыль забивалась в нос. Через какое-то время он вспомнил, что совка все равно нет и задвинул кучу пыли под диван.
Лучше грязный дом, чем чистый ад.
Он полистал порножурнал, положил обратно. Намотал шарф на горло, затянул так, что чуть башка не лопнула, отпустил. Встал, сделал пару шагов по ковру. Опустился на колени, помолился Богу.
К половине шестого подгребли Роббан и Лассе. Томми уже снова сидел, развалившись в кресле с самым что ни на есть беспечным видом. Лассе кусал губы, явно нервничая. Роббан ухмыльнулся и хлопнул Лассе по плечу:
— Лассе нужен еще один кассетник!
Томми вскинул брови:
— Зачем это?
— Валяй, Лассе, рассказывай!
Лассе хихикнул, не смея взглянуть Томми в глаза.
— Э-э-э… там один чувак на работе…
— Что, хочет купить?
— Ага.
Томми пожал плечами, встал с кресла и вытащил из-под обивки ключ от бомбоубежища. Роббан выглядел разочарованным, — видать, ожидал, что Лассе сейчас получит по полной программе, но Томми было наплевать. Да пускай Лассе хоть в громкоговоритель орет у себя на работе: «Продаю краденое!» Какая разница?
Томми оттеснил Роббана в сторону, вышел в коридор, открыл висячий замок, размотал цепь на колесе и швырнул ее Роббану. Цепь выскользнула у того из рук и с грохотом упала на пол.
— Чего это с тобой? Ты укуренный, что ли?
Томми покачал головой, повернул колесо двери и толкнул ее. Лампа в бомбоубежище не работала, но света из коридора было достаточно, чтобы разглядеть штабеля коробок возле продольной стены. Томми отыскал коробку с кассетником и протянул ее Лассе:
— На здоровье!
Лассе неуверенно взглянул на Роббана, словно прося истолковать странное поведение Томми. Роббан скорчил рожу, которая могла означать что угодно, и повернулся к Томми. Тот возился с замком, запирая дверь.
— Слышал что-нибудь новенькое от Стаффана?
— Не-а, — Томми защелкнул замок и вздохнул. — Завтра ужинаю с ним. Может, чего узнаю.
— Ужинаешь?
— Да, а что?
— Да не, ничего. Просто думал, что мусора… типа, на бензине работают.
