– Откуда ты все знаешь? – Он грубо схватил ее за плечи, вспомнив о том, что именно она положила дневник обратно под кирпич. Он потряс ее, как тряпичную куклу, но Надин смотрела ему в лицо без страха. В этот длинный-длинный день ей приходилось быть лицо к лицу и с более страшными вещами, чем Гарольд Лаудер.
– ТЫ, СУКА, ОТКУДА ТЫ ВСЕ ЭТО ЗНАЕШЬ?
– Он сказал мне.
Гарольд уронил руки.
– Флегг? – спросил он шепотом. – Он сказал тебе? Он говорил с тобой? И он сделал это?
– О чем ты?
Они стояли рядом с магазином электроприборов. Снова взяв ее за плечи, Гарольд повернул ее к витрине. Надин долгим взглядом посмотрела на свое отражение в стекле.
Ее волосы стали абсолютно белыми.
– Пошли, – сказала она. – Мы должны уйти из города.
– Сейчас?
– Когда стемнеет.
– Мы уйдем на запад?
– Пока нет. Сначала мы дождемся завтрашнего вечера.
– Может быть, я уже не хочу этого, – прошептал Гарольд.
– Слишком поздно, – ответила она.
– Ну, что скажешь? – спросил Ларри.
На лице Стью отразилось глубокое беспокойство. Он положил дневник Гарольда на стол и сел.
– Я прочитал все, и теперь у меня болит голова. Не привык читать так много.
– Гарольд болен, – сказала Фрэн.
– Да, – ответил Стью и закурил сигарету. – И опасен.
– Что мы должны предпринять? Арестовать его?
Стью легонько постучал по обложке дневника.
– Он и Надин собираются сделать нечто такое, что обеспечит им хороший прием на западе. Но здесь не написано, что это.
– Но там упоминаются многие люди, к которым он не питает чересчур пламенной привязанности, – сказал Ларри.
– Мы арестуем его? – снова спросила Фрэн.
– Я пока не знаю. По-моему, надо обсудить все это на заседании комитета. Как ты думаешь, Ларри, если мы попросим Эла Банделла остаться и расскажем ему о Гарольде, он сможет держать язык за зубами?
– Я в этом не сомневаюсь.
– Как жаль, что с нами нет Джаджа, – посетовал Стью. – Я так к нему привязался.
На секунду они замолчали, задумавшись о том, где сейчас находится Джадж. Снизу раздались звуки гитары. Лео играл «Систер Кейт» в версии Тома Раша.
– У нас только две альтернативы. Мы должны изолировать общество от них, но, черт возьми, я не хочу отправлять их в тюрьму.
– Так каков же выход? – спросил Ларри.
Фрэн ответила за Стью:
– Изгнание.
Ларри повернулся к ней. Стью медленно кивал, глядя на кончик сигареты.
– Просто прогнать его из города? – спросил Ларри.
– И его, и ее, – сказал Стью.
– Но примет ли их Флегг в такой ситуации? – спросила Фрэнни.
Стью поднял на нее взгляд.
– Радость моя, это уже не наша проблема.
Она кивнула и подумала: «О, Гарольд, я не хотела, чтобы все так получалось».
– Какие-нибудь предположения по поводу того, что они собираются учинить?
Ларри пожал плечами.
– Надо поставить этот вопрос перед всем комитетом. Но кое-что я могу назвать.
– Например?
– Электростанция. Саботаж. Попытка убить тебя и Фрэнни. Вот что первое приходит в голову.
Фрэн выглядела бледной и испуганной.
Ларри продолжил:
– Мне кажется, что он отправился на поиски Матушки Абагейл с тобой и Ральфом, надеясь на то, что ему представится возможность убить тебя.
– У него была такая возможность, – сказал Стью.
– Может быть, он струсил.
– Прекратите, пожалуйста, – глухо спросила Фрэнни.
Стью встал и ушел в гостиную. Там стоял подключенный к аккумулятору радиопередатчик. Повозившись немного, он связался с Бредом Китченером.
– Бред, черт тебя побери! Говорит Стюарт Редман. Можешь организовать сегодня ночью дежурство на электростанции?
– Конечно, – раздался голос Бреда. – Но на хрен это нужно?
– Ну, это деликатная проблема. Я тут кое от кого узнал, что кое-кто может попытаться подложить нам большую свинью.
Ответ Бреда состоял из ужасных богохульств.
Стью кивнул микрофону, слегка улыбаясь.
– Я понимаю твои чувства. Это только на сегодняшнюю ночь и, может быть, на завтрашнюю, насколько мне известно. Потом все должно прийти в норму.
Бред сказал, что ему не придется пройти и двух кварталов, чтобы набрать дюжину человек из комитета по энергетике, которые будут счастливы кастрировать любого диверсанта.
– В этом замешан Рич Моффат?
– Нет, это не Рич. Я тебе потом все объясню, о'кей?
– Прекрасно, Стью. Я организую дежурство.
Стью выключил радиопередатчик и вернулся на кухню. Ларри собрался уходить.
– Увидимся завтра, – сказал Стью.
– Ну что, ребята, начнем, – сказал Стью, постучав по столу пивной банкой.
Глен с Ларри сидели на каминной ограде, повернувшись спиной к огню, который развел Ральф. Ник, Сюзан Стерн и Ральф сидели на кушетке. Бред Китченер стоял в дверном проеме с банкой пива в руках и разговаривал с Элом Банделлом, который смешивал виски с содовой. Джордж Ричардсон и Чед Норрис сидели у огромного окна, занимавшего всю западную стену.
Фрэнни сидела, удобно прислонившись спиной к двери шкафа. Между ног у нее лежал рюкзак с дневником Гарольда Лаудера внутри.
– Порядок! – провозгласил Стью, и стук стал громче. – О'кей… дел у нас по горло, но сначала я хотел бы поблагодарить Ральфа за любезно предоставленную нам крышу над головой, выпивку и крекеры…
Как он хорошо справляется со своей ролью, – подумала Фрэнни. Она попыталась оценить, насколько изменился Стью с того дня, когда они с Гарольдом повстречали его, и не смогла этого сделать. Поступки людей, с которыми ты близок, начинаешь судить слишком субъективно, – решила она. Но она была уверена в том, что в тот первый день Стью был поражен мыслью о том, что когда-нибудь ему придется председательствовать на собрании почти дюжины людей… и он, наверное, подпрыгнул бы до небес, узнав о том, что он будет проводить массовый митинг Свободной Зоны, на котором будут присутствовать более тысячи человек. Сейчас она наблюдала за тем Стью, который появился на свет только благодаря эпидемии.
– Сначала мы предоставим слово нашим гостям, – сказал Стью, – а потом у нас состоится короткое закрытое заседание. Возражений нет?
Возражений не было.
– О'кей, – сказал Стью. – Я предоставляю слово Бреду Китченеру, а вы, ребята, слушайте его внимательно, потому что денька через три этот парень снова положит лед в ваш бурбон.
Раздались искренние аплодисменты. Залившись краской и постоянно поправляя галстук. Бред вышел на середину комнаты. По дороге он чуть не споткнулся о пуф.
