Некоторые из этих банок были заполнены лично мной.
Зеркало за моей спиной выглядело точно так же, как и в реальном мире. Это был единственный якорь, соединяющий две действительности. Сейчас дверь была открыта, и в ней отражалась пыльная комната.
Я еще раз взглянул туда и вдруг заметил краем глаза быстрое движение. Нечто темное и размытое бросилось на меня, попыталось прыгнуть на спину, занеся руку для удара… Я стремительно развернулся, перехватил тонкое запястье, вывернул его, заставляя выронить зажатый в ладони нож. И только после этого разглядел напавшего… напавшую на меня. Ею оказалась девчонка лет семнадцати — бледная, растрепанная, измученная, похожая на голодную, одичавшую кошку. Она рванулась было из моих рук, но, видно, это отчаянное нападение забрало ее последние силы.
С беспомощным всхлипом девушка повисла на моих руках, уже не в состоянии сопротивляться.
— Как ты попала сюда?
Это был риторический вопрос, судя по плывущему взгляду и подкашивающимся ногам, вряд ли моя неожиданная гостья могла сейчас говорить.
Я взял ее на руки и понес прочь из зеркальной комнаты. Девушка была очень легкой и очень горячей. Даже сквозь толстый свитер и куртку, надетые на нее, я чувствовал лихорадочный жар ее худого тела.
Я уже приготовился долго приводить незнакомку в чувство, но, оказавшись за пределами зазеркального помещения, она почти сразу же пришла в себя.
— Пусти, — пробормотала моя незваная гостья, пытаясь освободиться, — я сама.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, только… есть хочу, — призналась она, отводя взгляд в сторону, — просто умираю.
На кухне я усадил ее за стол, включил электрический чайник, вытащил из рюкзака сверток с оставшимися бутербродами, пару яблок. На полках нашлась коробка с сахаром и печенье, превратившееся в камень. Девчонка следила за мной голодным, настороженным взглядом, словно дикий зверек, не привыкший к вниманию и ласке.
— Как тебя зовут?
— Хэл.
— Как?
— Ну Хэлена. Сокращенно Хэл.
— Понятно. Я — Мэтт.
— Очень приятно, — пробормотала она, кутаясь в свою безразмерную куртку. — Слушай, Мэтт, там… наверху остался мой рюкзак, в нем все мои вещи, ты не мог бы…
— Сейчас принесу.
Я вернулся в комнату, осмотрелся и действительно увидел в самом дальнем углу, под деревянным креслом, холщовый мешок с лямками, грязно-серого цвета. По весу он оказался легким, а по внешнему виду полупустым. Возвращаясь, я был почти уверен, что девчонка сбежала, воспользовавшись удобным случаем, но, войдя на кухню, увидел ее сидящей в той же позе. Значит, идти ей было некуда.
— Вот твои вещи.
Она подняла голову и посмотрела на меня. На тонком лице с острым подбородком и высокими скулами, обрамленном короткими темно-каштановыми локонами, сияли нереально красивые темно-серые глаза с длиннющими ресницами.
— Спасибо, — сказала девушка тихо, и я понял, что эта благодарность не за принесенный рюкзак.
— Не за что.
— Если бы ты не пришел, я бы там и умерла.
— Тебе повезло.
Я выключил чайник, разлил кипяток по двум кружкам. Придвинул к девушке тарелку с едой. Она сглотнула голодную слюну и снова взглянула на меня.
— И что, эринер вызывать не будешь?
— Обойдемся без стражей порядка.
Я, не спеша приниматься за еду, наблюдал за ней. Хэлена сидела, обвив ногами ножки табуретки, и жадно вгрызалась в бутерброд.
— Сколько ты пробыла за зеркалом?
— Дня два, а может, три… не помню.
Я опустил в ее кружку чайный пакетик, бросил пару кусков сахара.
— Не наедайся особо после долгой голодовки.
— Ничего. У меня железный желудок. Можно еще?..
Я отдал ей вторую половину бутерброда и спросил:
— На меня зачем напала?
Девушка нахмурилась, словно сама пыталась понять, что именно толкнуло ее на этот шаг отчаяния.
— Показалось, ты… ну, в общем… — Она мотнула головой, то ли не находя слов, то ли не желая говорить, и я решил не настаивать на ответе.
— Стащила что-нибудь?
Хэл ногой подтолкнула ко мне свой рюкзак.
— Нет. Можешь проверить. То есть сначала взяла кое-что. Там у тебя много всякого, но, когда поняла, что не могу выбраться из комнаты, все вернула. Даже по местам разложила. Но это не подействовало. Чего я только не делала. И прощения просила, и клялась, что никогда больше ничего чужого не возьму. И зеркало пыталась разбить, и окна. Но там все словно каменное.
Она отодвинула опустевшую кружку и посмотрела на меня, ожидая объяснений.
— Ты что, не видела, куда забралась?
— Да, то есть, нет. Было темно. А что?
— Дом, во дворе которого растет красная сныть, принадлежит сновидящему.
— Ах вот в чем дело. — Она потрясенно уставилась на меня своими огромными глазищами. — Так ты — сновидящий?!
— Ну да.
— Никогда бы не подумала. — Хэл, забыв о еде, продолжала рассматривать меня. — Выглядишь… как обычный парень.
— А по-твоему, я должен быть старцем с длинной бородой, опирающимся на клюку? — улыбнулся я, разрезая яблоко на две части. — Как ты попала сюда?
— Просто вошла, — ответила она без особого желания.
Я молчал, ожидая продолжения, и Хэл с неохотой начала рассказывать, водя пальцем по столешнице:
— Я приехала в ваш городишко с парнем. Мы поссорились еще в «Ноте». Вернее, я психанула и, как только приехали, ушла. Было уже поздно, вокзал закрыт, все заперто, глухомань полная, ну я и отправилась куда глаза глядят.
— И твой парень вот так отпустил тебя одну, в незнакомом месте?
Девушка равнодушно пожала плечами:
— Да что тут может случиться? Ну, и с учетом того, что мы были знакомы неполных два дня — ничего удивительного. В общем, я шла, злилась и сама не заметила, как очутилась на этой улице. Увидела твой дом… и меня вдруг потянуло к нему.
Она настороженно взглянула в мою сторону, видимо опасаясь, что я могу не поверить, но я кивнул, чтобы она продолжала.
— В окнах не было света, он показался мне пустым, заброшенным. Короче, я перелезла через забор, открыла дверь…
— Как?
— Шпилькой, — призналась Хэл, криво улыбнувшись.
— Ясно. Что дальше?
— А дальше мало интересного… — Она помрачнела и взяла обеими руками кружку, грея ладони о ее керамические бока. — Пошарилась внизу, ничего особенного не нашла, поднялась на второй этаж и увидела зеркало. Оно было таким… притягивающим. Я подошла к нему и вдруг поняла, что это не зеркало, а просто арка, проход в еще одну комнату. И там столько удивительных, прекрасных вещей. Я шагнула вперед и оказалась в ловушке.
