У высокого забора, заросшего жимолостью, она выдохлась. У нее закончилось не только первое, но и второе дыхание. Сейчас ей было глубоко плевать даже на соседство глянцево блестящих на солнце иномарок в количестве четырех штук, которые на деревенской улице выглядели не совсем уместно. Впрочем, дом, возле которого они были припаркованы, так же отличался от остальных избенок, как павлин от жителей курятника. Вика с интересом оглядела дом и пришла к выводу, что "павлин" выглядит не слишком-то здоровым и возраст имеет весьма солидный. Он явно требовал ремонта и Вика с удивлением покосилась в сторону шеренги машин. Шестисотый «Мерс», «Джип», «Рено» и «Фольксваген». Судя по всему, денежки тут водились. Да и сам особнячок, должно быть, стоил кругленькую сумму. Интересно, почему его хозяева не озаботились хотя бы косметическим ремонтом? Право слово, он того стоил. Вике грустно было смотреть на фасад заброшенного дома с заросшими лужайками, клумбами, захваченными сорной травой и шиповником, облезшей краской на стенах. Она вдруг спохватилась, что застряла в этом месте слишком надолго и воровато оглянулась, чтобы проверить, не наблюдает ли кто-нибудь за ее неприличным любопытством.
Словно накликала.
– Эй, девушка, чего вы там возитесь? – резко окликнул ее грубый голос, когда она нагнулась, чтобы приподнять ненавистный чемодан.
– Что? – Встрепенулась она, пошарила глазами, пытаясь обнаружить обладателя голоса, и, наконец, обнаружила на полускрытом от нее кустами сирени крыльце весьма недовольного гражданина. Его глаза цвета жидкого кофе смотрели на нее слегка туманно и не очень отчетливо, но при этом весьма недовольно. Этот мутный взгляд удачно сочетался с недоразвитой неопределенностью тучного лица и рыхлой фигурой, упакованной, несмотря на адскую жару, в шикарную тройку. Этот тип привык командовать и, очевидно, ожидал, что Вика исчезнет сей же момент, повинуясь его приказу.
Вика и рада была бы исчезнуть, но сделать это быстро не могла при всем желании – из-за чемодана, естественно, ни дна бы ему ни покрышки. Неловко извинившись, она поволокла свою ношу в сторону, чувствуя спиной все тот же недовольный взгляд.
Неожиданно хлопнула позади калитка и Вика нервно вздрогнула. Обернувшись, она увидела совсем не то, что ожидала: от злополучного дома к ней спешил импозантный красавец, что называется, в летах, в отличие от первого – подтянутый и улыбающийся.
– Какой сюрприз! – воскликнул он так радушно, что Вика заозиралась, думая, что слова обращены не к ней. Но тип так и ел ее глазами, а руку уже тянул к ее чемодану, пытаясь вытащить ручку из ее онемевших пальцев.
– Позвольте вам помочь, прелестная фея, – галантно предложил он, завладев ее поклажей и держа ее на весу с изящной небрежностью. – Куда прикажете доставить багаж?
Вика нашлась не сразу. Она была в недоумении. Обозвать ее феей в нынешнем состоянии мог только сильно близорукий человек и теперь она опасалась, что подойдя ближе, красавец осознает свою ошибку и, чего доброго, швырнет в нее чемоданом.
Но тип продолжал улыбаться, демонстрируя полный набор металлокерамических зубов и масляно блестя глазами. Теперь Вика сообразила, что лицо этого человека ей знакомо. Нет, с ним лично она никогда не общалась, однако не раз видела его лицо по телевизору.
Тип был не абы кто, а известный режиссер, в последнее время находившийся на пике славы. Не успела Вика осознать в полной мере свое открытие, как вслед за ним последовало второе, не менее удивительное. Дело в том, что и первого типа она знала в лицо. То был политик, кажется, депутат и правая рука лидера какой-то серьезной партии. Вика политикой не интересовалась и узнала его не сразу, а узнав, совсем оробела. И чего это они тут скопились, по соседству? Неужели и остальные – такие же шишки, как эти двое? Этого только не хватало…
– Мадемуазель? – Режиссер – как бишь его фамилия? – попытался обратить на себя Викино внимание.
– Простите, это я от неожиданности, – пробормотала Вика как-то уж совсем по-деревенски, с легкостью входя в роль, хотя в деревне оказалась впервые в жизни.
– Прелестно! Вам идет смущение, дорогая, – покровительственно улыбнулся режиссер с забытой напрочь фамилией, очевидно приняв ее смущение на свой счет.
«Ого! Что-то слишком быстро он стал величать меня "дорогая"», – с неожиданной неприязнью подумала Вика, но заставила себя улыбнуться.
– Я сняла здесь домик на время отпуска, – пояснила она,– но понятия не имею, где он находится.
– Чудно. А номер дома вы помните?
– Конечно. Тринадцать, – с готовностью сообщила девушка, пытаясь незаметно стереть крупную каплю, повисшую на самом кончике носа.
Ловелас удивленно вскинул бровь и спрятал ироническую улыбку в уголках холеных губ.
– Ну что ж, – произнес он, слегка растягивая слова, – мы будем соседями.
Вика с ужасом покосилась на подслеповатый домишко, возле которого они как раз проходили, воровато выглядывающий из-за облезлого, давно не крашеного забора. «Это – мой дом?» – подумала она испуганно.
– Вы будете жить вон там, – показал рукой ее спутник на соседний участок. – Я остановился… хм… погостить в доме номер девять. Значит, тринадцатый – вон тот.
– Это радует, – пробормотала Вика себе под нос с облегчением.
Возле калитки она решительно затормозила.
– Вы позволите занести ваши вещи в дом? – попытался вежливо поднажать режиссер, очевидно, надеясь продолжить знакомство немедленно.
– Спасибо. Я сама. – Покачала головой Вика, стараясь, чтобы ответ прозвучал решительно, но необидно. Режиссер и не обиделся. Ему, избалованному вниманием, и в голову прийти не могло, что кому-то может быть в тягость его общество. Разубеждать его Вика не собиралась.
Режиссер галантно приложился к ручке, заверив девушку, что будет с нетерпением ждать следующей встречи, после чего Вика шустро подхватив чемодан, шмыгнула в калитку.
Возле крыльца ее внезапно осенило:
– Двуреченский! – громко сказала она, вспомнив, наконец, фамилию режиссера. Неожиданно в сенях что-то громыхнуло. Вика вздрогнула.
– Это еще что за черт? – пробормотала она, только сейчас заметив, что входная дверь полуоткрыта. – Ошиблась я, что ли? – добавила она совсем тихо, опасаясь шагнуть на деревянное крыльцо и не решаясь уйти.
Пока она размышляла, дверь открылась еще шире и Вика увидела молодую женщину, судя по виду – из местных. Нет, дело было вовсе не в ее довольно мешковатой одежде, состоящей из бесформенной вылинявшей юбки ниже колен и такой же простой кофточки с рукавами фонариками. Ее кожа так и лучилась здоровьем – вот что главное. Такого цвета лица – медово-золотистого от загара – живя в городе, вы не получите, даже если будете глотать поливитамины пачками. Женщина была лет на пятнадцать старше Вики, но ее лицо было гладким и очень привлекательным, только, пожалуй, немного худым. Впрочем, это ее не портило, она была очень хорошенькой. Не слишком высокая, светловолосая и голубоглазая.
