— Сокращенная версия, — произнес он. — Семь лет назад моя сестра ушла в загул с вампиром из камарильи Пискари. Через девять месяцев она родила сына, и тут выяснилось, что тот вампир женат. Она вернулась домой, и жизнь пошла своим чередом. Несколько месяцев назад эта долбанная ублюдочная тень жены убила себя, оставив, таким образом, Шона женатым, но без живого наследника. И теперь он добивается опеки над моей сестрой.
Я повернулась взглянуть на эту пару. Мальчик был в школьной униформе и выглядел усталым. Понурив голову, он тащился сзади.
— Ну и жопа, — сказала я, и Кистен слегка кивнул головой, соглашаясь.
— Все уладится. У него нет прав на мальчика, поскольку прошло уже шесть лет, но так как Пискари в тюрьме, Шон думает, что может решить вопрос с наследником с помощью силы. Он просто попытался выкрасть Одрика со школьного двора. Ошеломленная, я посмотрела вслед за Кистеном на ребенка.
— Святое дерьмо! С ним все в порядке?
Кистен усмехнулся и повернулся к краю моста, к которому приближалась его сестра. Ее каблуки зацокали, когда она вышла на мощеную тропинку.
— С ним все в порядке, но моя сестра готова оторвать кое-кому голову.
— Не сомневаюсь.
— Она позвонила в клуб, и там сказали ей, где я. Я уверен, что эти гады отправились вслед за нею. — Кистен сжал и разжал руки. — Я надеюсь, что они последуют за нею.
У него явно чесались кулаки. Я видела это раньше. Кистен не был особо крупным мужчиной, но он обладал вампирской силой, которую ему нравилось использовать, и благодаря тому, что он какое-то время работал вышибалой, он знал, как это делать.
— Кистен, — предупредила я, не желая провести весь день в пункте первой помощи, — все, что мы должны сделать, это убедить его, что заключение Пискари не делает вампиров легкой добычей.
Его глаза, когда они встретились с моими, были черными, и хотя его эмоции не были направлены на меня, я ощутила прикосновение приправленного страхом предвкушения, напрягающего каждую мышцу.
— Как раз это я и собираюсь сделать, — сказал он плоским голосом.
Я набрала воздуха, чтобы высказать протест, когда на цементном пешеходном мостике послышались резкий цокот каблуков и мягкое шарканье кедов на резиновой подошве. Сестре Кистена было, наверное, чуть за тридцать. Должно быть, она родила Одрика очень рано, но многие живые вампиры так делают на случай преждевременной смерти. От стресса и злости на ее лице появилось несколько морщин. Одетая в модный деловой костюм, она производила впечатление стервозной директрисы, притащившей свое несчастное потомство на экскурсию «день с мамой на работе», сильной и опустошенной одновременно.
— Черт побери, Крисси, — произнес Кистен, обнимая ее. — Я говорил тебе, что Шон мудак.
Семейное сходство было сверхъестественным, спасало только то, что она не красила волосы, позволяя длинным темным волосам спадать мягкими локонами вокруг ее лица. Гнев темным блеском сверкал в ее глазах со зрачками — настолько большими, что глаза выглядели черными на солнце. Не отпуская руки мальчика, она обхватила Кистена и на мгновение коснулась губами его щеки. Я ощутила дуновение цитрусовых от ее парфюма.
— Я тоже тебя люблю, — сухо сказала она, отстраняясь. Она бросила взгляд на меня и вновь перевела глаза на Кистена. — Спасибо, что ты помогаешь мне. Они недалеко.
Ее голос звучал решительно, но я смогла услышать в нем страх, не за нее саму, а за ее ребенка. Она снова посмотрела на меня, и я протянула ей руку.
— Я Рэйчел, — сказала я, увидев, что Кистен не собирается нас знакомить. — Девушка Кистена. Ее рукопожатие было прямым и тревожным.
— Очень рада тебя встретить. Ты ведьма, не так ли?
Я кивнула, ничуть не удивившись, что она смогла это понять. Носы у вампиров лучше, чем у любых нечеловеческих рас, кроме пикси.
— Да. Кистен взъерошил короткие волосы мальчика и сказал:
— У Рэйчел свое бюро расследований с Айви.
Женщина, как ни странно, мигнула, и вокруг ее зрачков появилась тонкая каемка голубого.
— Ты живешь с Айви? В той церкви? Воистину очень приятно с тобой познакомиться.
В ее улыбке появилось больше… признания, как если бы она теперь воспринимала меня всерьез. Не как «Я хочу тебя укусить», а как равную. Это было приятное чувство — не так уж часто я это получаю.
Увидев, что мы не собираемся перегрызть друг другу горло — в буквальном смысле — Кистен опустился на колени, чтобы быть на одной высоте с Одриком.
— Привет, карапуз. Как у тебя дела?
Мальчик поднял лицо. На его лице были заметны следы слез, стертых и, вероятно, решительно отрицаемых.
— Привет, дядя Кистен, — тихо отозвался он, потирая свою руку, на которой виднелся след пятерни.
Кистен поднялся, посадив мальчика себе на бедра, и я удивилась, насколько естественно он смотрелся с ребенком.
— Я сожалею, — сказал он, подсаживая его поудобнее. — Мы с твоей мамой примем меры прямо сейчас. — Он повернулся ко мне. — Это мисс Рэйчел. Рэйчел, это Одрик. Я улыбнулась, подумав о том, насколько он похож на Кистена.
— Привет, Одрик. Мальчик отвернулся, чтобы спрятать свое лицо в шее Кистена.
— Одрик, — предупредил Кистен очень взрослым голосом. — Это чрезвычайно красивая женщина. Она слишком стара для тебя, но это не повод так стесняться. Ее имя — Рэйчел. Крисси уперла руку в свое бедро.
— Кистен…
Однако Одрик повернулся и посмотрел на меня большими и красивыми голубыми глазами. Недавние слезы сделали его ресницы длинными и темными.
— Привет, мисс Рэйчел, — сказал он, и я поняла, что он будет разбивать сердца, когда станет старше. Вампиры производят красивых детей — благодаря столетиям продуманной селекции, производимой их долгоживущими мастерами, которые ценят красоту и располагают достаточным временем, чтобы играть с родословными, как художники с палитрой.
— Это уже лучше, — улыбнулся Кистен, и мои кишки свернулись в узел при мысли, что он также был продуктом разведения Пискари, как и этот ребенок. — Никогда не бойся красивых женщин.
— Кистен… — снова сказала Крисси, намного более нетерпеливым тоном. Кистен посмотрел через парк, в его глазах появился намек на беспокойство.
— Время на вежливость есть всегда, — ответил он, поднимая пакет с едой на вынос и поворачиваясь к месту для стоянки автомобилей, где находилась моя машина. Я не знала, как мы все в нее поместимся. В ней действительно нет заднего сиденья.
Но мы застыли, когда мирную послеполуденную тишину нарушил характерный звук отодвигаемой двери фургона. Прямо рядом с моей маленькой машинкой с откидным верхом из белого большого фургона вышли пять человек. Все они были одеты в костюмы и носили очки. Живые вампиры, и не из Цинциннати. Их нахальная самоуверенность кричала о том, что они находятся на чьей-то чужой территории, но класть на это хотели.
