– Какое еще достоинство? – с презрением переспросил тот. – У нас, как вы верно заметили, правовое государство. – Виктор шумно сел на стул. – Значит, назвать человека преступником, а тем более убийцей, вправе только суд. Суд, который вы только что дважды упомянули!
– Вы о ком, о Кире, что ли? – Юсси Вильевич заметно приуныл. – Согласен, переборщили немного. Завадская разошлась. Но, поймите, это, так сказать, превентивная мера. – Он вдруг перешел на почти интимный тон: – Я понимаю… Кира вам дорога… Вы с ней были, так сказать… Дружили… Но факты…
– Какие еще факты? – взревел Кошкин. – Вранье на вранье, и еще клевета…
– Вранье на вранье, и еще клевета? – переспросил Тукс и снова указал на дверь: – В суд! Только в суд!
– Вы навредили следствию – раз, – Виктор загнул палец. – Вы опорочили и оклеветали человека, с которым проработали вместе много лет, а это подлость. Два! Наконец, вы просто переврали факты – три!
– Три? – Редактор ослабил галстук и расстегнул ворот рубашки. – Теперь давайте мои пальчики посчитаем. – Он растопырил пятерню. – Кира завалила журналистское расследование – раз! Попала в гнусную, отвратительную историю – два! Бросила тень на своих товарищей и на всю газету – три! У издания упал рейтинг – четыре! Если бы я не опередил писак из других средств массовой информации, нам бы просто пришел конец – пять! – Юсси Вильевич прищурился. – Достаточно? Это я еще не вспоминаю про ее былые «заслуги»! Про остров Хойту, например, и про убытки, которые мы понесли после выхода той публикации.
Виктор поднялся из-за стола.
– Я не знаю, будет ли на вас подавать в суд Кира, – это было бы хорошо, потому что она выиграет дело! – а я лично буду жаловаться своему руководству и в прокуратуру. Вы одним росчерком пера свели на нет всю работу следствия! – Он направился к двери.
Тукс бросился за ним.
– Очень странно это слышать, това… молодой человек! Вы же сами меня просили потопить Киру…
Виктор остановился как вкопанный.
– Я?!
– Ну, не вы, – редактор пожал плечами. – Из вашего ведомства.
Кошкин незамедлительно вернулся на место.
– Вот с этого момента – поподробнее, – скомандовал он. – Что значит – потопить?
– Ну… – Юсси Вильевич развел руками. – Сначала просили, чтобы я поручил ей это расследование. Я поручил. Потом, когда выяснилось, что она… Того…
– Что – того? – раздраженно спросил Виктор.
– Ну, что она замешана в убийствах…
– Вам это тоже в нашем ведомстве сказали? – Он постучал пальцами по столу.
– Разумеется! – расширил глаза Тукс. – А потом Кира сама подтвердила, мол, неприятности у нее в прокуратуре… Подозревают ее…
– Она искала у вас поддержку, – вздохнул Виктор. – Или хотя бы сочувствие! А вы…
– А мы, – подхватил редактор, – были расстроены! Даже очень! Но в вашем ведомстве нам опять посоветовали держать себя в руках и быть на коне.
– Это как?
– Посоветовали опередить конкурентов и потопить журналистку. Ей, мол, все равно конец. – Тукс покашлял в кулак. – Старый испытанный метод: бей своих, чтоб чужие боялись.
Кошкин задумался.
– А кто конкретно из нашего ведомства вам предложил этот испытанный метод? – поинтересовался он.
Редактор погрозил ему пальцем.
– Все вам скажи! Один сотрудник высокого ранга…
– Вы с ним лично беседовали? – небрежно спросил Виктор. – Или по телефону?
– Конечно, лично! – ответил Юсси Вильевич тоном, словно ему задали вопрос: «Вы разбираетесь в журналистике?» – Он и удостоверение показал. Все как положено.
– Удостоверение нашего Управления? – уточнил Кошкин. – Вот такое? – Он вынул из нагрудного кармана красную корочку.
– Почти, – кокетливо улыбнулся Тукс.
– Что значит – почти? – нахмурился Виктор. – Или да, или нет.
– В удостоверении было написано, – редактор поднял глаза к потолку, словно там крылась шпаргалка, – Главное управление…
– Внутренних дел? – машинально закончил Кошкин.
– Исполнения наказаний, – поправил Тукс.
Виктор вытаращился на редактора.
– ГУИН? К вам приходил человек из ГУИНа?
– Да, – торжественно кивнул Юсси Вильевич. – Вот видите: я вам и так много рассказал. Только из уважения…
Ошеломленный Кошкин поднялся из-за стола.
– Если что-то понадобится еще, – торопливо добавил редактор, – какая-нибудь информация… Приходите, не стесняйтесь. Всегда буду рад помочь.
Дверь за Виктором не успела закрыться, как распахнулась снова.
– Здравствуйте. – В кабинет, прихрамывая, вошел совершенно седой человек в дорогом черном костюме. Манжеты белой накрахмаленной рубашки выглядывали из-под рукавов, и Тукс обратил внимание на крупные золотые запонки. В руках незнакомец держал изящную трость. – Я к вам по делу…
Редактор хлопнул ладонью по столу.
– Когда-нибудь, хотя бы для вида, у нас появится в приемной секретарша или нет? – заорал он.
Человек замер на пороге.
– Возможно, я не вовремя, – сказал он с заметным акцентом и почему-то оглядываясь. – Но мне бы хотелось побеседовать с вами, господин… – он сверился с визиткой, – господин Тукс.
– О чем? – нетерпеливо спросил тот. – Только не говорите, что о журналистке по имени Кира!
– Именно о ней, – вошедший удивленно поднял брови. – Видите ли, когда-то она написала статью про остров Хойту…
Редактор разразился страшным хохотом.
– А вчера, – продолжал незнакомец, немного тушуясь от странного поведения собеседника, – я узнал, что у нее неприятности…
– Вы из милиции? – сотрясаясь от смеха, спросил Тукс. – Погодите, не отвечайте, я угадаю! Вы – зэк! Расстегните рубашку, у вас имеются купола?
– Простите? – не понял вошедший.
– А! – не унимался редактор. – Вы кладоискатель!
– Я в некотором смысле – ваш коллега, – внес ясность мужчина. – Работаю в издательстве High too. Моя фамилия Голд. Эндрю Голд.
– Ничем вам не могу помочь, коллега. – Тукс перестал смеяться. – Информацию о наших сотрудниках, даже бывших, мы не даем. Всего хорошего.
Седой учтиво поклонился и, прихрамывая, вышел из кабинета.
В приемной он задержался, размышляя, не вернуться ли и не предложить ли без обиняков редактору деньги, но передумал и направился в коридор.
У торцевого окна, облокотившись на подоконник, стоял Айвар Ляомяэ и лениво попыхивал сигаретой. Завидев необычного субъекта в шикарном костюме и с тростью, он выпрямился и на всякий случай приветливо кивнул. Незнакомец воспринял этот знак как желание пообщаться и, подойдя поближе, тоже облокотился на подоконник.
– Я говорю: костюм у вас классный, – зачем-то пояснил Айвар.
– Пошит в Лондоне, – охотно ответил мужчина с едва заметным акцентом. – У мастера по фамилии Геймер.
