– То есть, уверенно утверждать, что вы бы легко узнали фон Штерна, мы не можем. Человек, которого вы видели вчера, беседующим с Борменталем мог не быть фон Штерном, а просто иметь с ним некоторое сходство, достаточное для мало знакомого человека, чтобы принять этого гражданина за фон Штерна. Подумайте – Александр Дмитриевич, может быть, вы сами видели, или отец вам рассказывал, о каких то приметах фон Штерна, которые позволят идентифицировать тело как Александра Августовича без ошибки?
Баев задумчиво кивнул, погрузившись куда-то внутрь себя…
– Нет – к сожалению, я не могу припомнить ничего подобного. Единственно – дед однажды жаловался папе, что стал страдать артритом – суставы на пальцах увеличились, и он даже кольца теперь снять не может, – Баев убрал со лба полотенце, и обречено вздохнул, пододвинул к себе листок и начал быстро рисовать заточенным карандашиком из стоявшего на столе стакана. Прошкин вынужден был признать, что рисует Саша тоже очень даже хорошо. Такой рисунок хоть в книжку помещай – кольцо было изображено в трех ракурсах – сверху, сбоку, и в оксанометрии. Баев прокомментировал, – вставка черный камень, оправа – белый металл… Точнее сказать не могу – я ведь видел это кольцо всего один раз. Но вчера я его у фон Штерна не заметил…
– Нет – кольца не было – я бы обратил внимание на такое массивное кольцо, – согласился Прошкин.
– На утопленнике тоже ни кольца, ни других ювелирных украшений не было, впрочем тяжелое кольцо могло все же смыть в реке… Хотя и маловероятно…
– Знаете, Владимир Митрофанович, вы меня на серьезные размышления натолкнули своим логическим построением. Папа довольно много общался с дедом, когда мы переехали в Москву – до самого покушения, и имевшего место во время второй попытки ограбления…А вот потом…
– Догадываюсь – фон Штерн просто перестал с ним контактировать. Не навещал, не писал, даже по телефону не звонил, – предположил Корнев, – то есть свел к минимуму все личные контакты с хорошо его знавшим Деевым. Но иногда общался с вами – вы ведь никакой информацией, позволяющей его идентифицировать, не располагали. Значит, мы можем предполагать, что фон Штерн погиб еще во время второй попытки ограбления, а его место занял некий внешне похожий человек, который при некоторых обстоятельствах мой сойти за фон Штерна?
– Да, сейчас, после всех этих происшествий не могу исключить такую возможность. Тем более что у деда были некоторые документы – узко семейного содержания. Должны были быть… Хотя, когда я с ним общался – мне часто казалось, что он вообще не подозревает об их существовании…Я считал что он просто старый маразматик и это результат ухудшившейся к старости памяти, или его патологически неприязненного отношения ко мне…
Прошкин уже хотел ляпнуть, как слышал разговор о том, что Баев законный ребенок, и документы об этом действительно где-то есть. Но воздержался – поди, теперь пойми, кто разговаривал? Дважды подмененный фон Штерн и какой-то бородатый мужик, который даже собственного имени – отчества не знает! Что в том разговоре было правдой, а что ложью кто разберется? Прежде чем делиться своими знаниями Прошкин решил уточнить:
– Но если фон Штерна подменили еще тогда, зачем же его было менять еще раз? Тем более устранять? Ведь он колоритный дедок – высокий, худой, язык китайский знает, крепкий вполне -похожего еще попробуй найти…
Баев развел руками и с надеждой воззрился на Корнева.
Корнев откашлялся и начал поучать своих молодых коллег:
– Тут знаете, Пинкертоном быть не требуется чтобы понять. У фон Штерна что имелось? Золото? Бриллианты? – которые любой урка сможет сдать в Торгсин, продать знакомой скупщице или просадить в картишки? Нет – какие-то раритеты, которые оценить может узкий круг ученых, а купить – так и еще более узкий. Купят такой раритет у случайного человека, даже если он знает, кому предложить? Да ни в жизни! А у самого владельца конечно купят, даже не задумываясь. Вот подставное лицо, выдавая себя за фон Штерна и должно было эти ценности спокойно и размеренно реализовать…
Баев расстегнул верхнюю пуговичку на гимнастерке, открыл окно и несколько раз глубоко вздохнул, потом снова обратился к Корневу, практически повторив вопрос Прошкина:
– Я не буду спорить с этой версией. Она выглядит вполне логично. Просто хочу понять – если это так, зачем было того, подставного персонажа топить и заменять еще раз?
Корнев, то ли от жары, то ли за неимением удовлетворительного ответа, вытер своим клетчатым платком вспотевший лоб:
– Надо осмотреть жилище вашего покойного родственника. И выяснить на месте. Возможно, мы сможем сделать окончательные выводы, опираясь на то, какие ценности были похищены, а может, найдем ваши драгоценные документы – или что там вы ищите…
Баев пожал плечами – то ли соглашаясь, то ли просто недоумевая, отвернулся от окна, и сообщил, растеряно улыбнувшись:
– Субботский приехал.
Прошкин радостно кинулся к окну – действительно из казенного автомобиля вытаскивал скромные пожитки Лешка Субботский и еще какой-то человек – высокий, худой и рано полысевший, с небольшими аккуратными усиками.
Корнев тоже заулыбался, готовясь продемонстрировать хозяйское радушие, дал секретарше указание приготовить чай «в широком смысле», и послал дежурного по зданию отыскать Ульхта – как никак «бледный» продолжал быть официальным руководителем группы.
– Вот и мы! Со мной товарищи Корнев и Прошкин знакомы, потому возьму на себя смелость представить товарища Борменталя, – весело улыбающийся Субботский решительно ткнул большим пальцем в высокого и лысого гражданина с усиками.
– Генриха Францевича? – спросил Прошкин, не понимая, что же происходит.
– Ивана Арнольдовича? – вмешался Баев, собирая со стола свои почти просохшие белые платки.
– Специалиста по культам и ритуалам? – поморщился от предвкушения скандала Корнев.
Гражданин с усиками вздохнул, извлек из внутреннего кармана и протянул Корневу паспорт, еще какие-то документы:
– Георгий Владимирович. Профессор кафедры психиатрии Петербургского… точнее Ленинградского медицинского института. Специалист по культам и ритуалам у нас товарищ Субботский.
Корнев бегло просмотрел документы, и обратился к вновь прибывшим:
– Вы товарищи перекусите пока, отдохните – а мы завершим производственное совещание…И едва гости закрыли дверь рявкнул в трубку внутреннего телефон:
