Глава 13
Нехорошее число – тринадцать. Хотя, как сказал один преуспевший в арифметике товарищ, – сакральное. Но – нехорошее.
Я*, конечно, не суеверен.
Но рисковать не хочу.
* Примечание соавтора: Мне не то чтобы просто надоело убирать лезущую с солдафонской настойчивостью на страницы повествования личность подполковника ****ва, хотя и этот факт имеет место… Но главная причина, по которой я решил предоставить слово этому самозваному “наставнику кадетов”, – желание дать понятие об уровне образования и интеллекта людей в погонах, которым до сих пор еще доверено в нашей стране столь многое – от ядерного оружия до права воздействовать всеми способами в течение двух лет на души молодежи… В принципе особых сомнений этот уровень и так ни у кого не вызывает. Известно, как способствует мышлению изучение Уставов и хождение строем. Но иногда самый действенный прием Дискуссии – дать оппоненту высказаться до конца и полностью. Без комментариев. И – большинство услышавших его сделают правильные выводы. Итак – слово подполковнику ****ву.
В главе с подобным номером так и гляди – случится, что-то страшное. Мрачное. Жестокое. Кошмарное. Чудовищное.
Убьют кого-нибудь; или обворуют; или нанесут телесные повреждения разной степени тяжести; или, не дай Бог всем нам (нимфоманки не в счет), – изнасилуют или принудят к действиям сексуального характера; или вовлекут несовершеннолетних в преступную деятельность; или воспрепятствуют осуществлению избирательных прав; или причинят имущественный ущерб путем обмана и злоупотребления доверием; а то еще и необоснованно откажут в приеме на работу или необоснованно уволят с работы беременную женщину или женщину с ребенком до трех лет – и это не говоря о таком рвущем сердце и леденящем кровь кошмаре, как злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей…
Но это все семечки, не больно-то и страшно. Но в тринадцатой главе может произойти и действительно ужасное. Нет, не так.
Вот как: ДЕЙСТВИ-И-И-И-ТЕЛЬНО УЖА-А-А-А-СНОЕ!!!! (это, по задумке, надо провыть замогильным голосом).
То, что лишит вас покоя днем, и аппетита за обедом, и аппетита за ужином, и аппетита за завтраком, и аппе… (ах, у вас трехразовое питание? ладно, проехали), и сна в постели, и потенции в постели, и контроля над мочеиспусканием в постели (что, что? на полу спите? ну жизнь у вас, однако – ни поесть, ни поспать толком…), и… тьфу на вас, даже с мысли сбили… – короче, произойдет то, что лишит вас всего и даст взамен новое и гнусное: внеплановое отключение горячей воды и внеплановый визит тещи; подложенную свинью (вам) и неподложенный вовремя памперс (вами); брак без секса (у вас) и секс без брака (у вашей дочери); сон разума, рождающий чудовищ, и сон ужасов с Чубайсом в главной роли – мое дыхание рвется на длинной фразе, но я хочу закончить (кстати, никто не напомнит, с чего я там начал?)… проклятый склероз…
Короче, случится КОШМАРНОЕ, чему нет места в уголовном кодексе Российской Федерации, и кодексах стран ближнего и дальнего зарубежья, и в уложении о наказаниях Российской империи, и в кодексе Наполеона, и в Судебнике Иоанна, и в Судебнике другого Иоанна, и в Судебнике Казимира, и в Судебнике Беги и Агбуги (не знаете, кто такие?), и в Правде Ярослава, и в Правде Ярославичей, и в Комсомольской Правде!, и в римском праве, и в германском праве, и в Законнике Билоламы, и в Законнике Е. Сухова (т.т. 1—3), и даже в выбитом на древних плитах УК царя Хаммурапи…
БУДЕТ ПРИНЯТ ЗАКОН ОБ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ.
Вот это действительно страшно.
Я уже боюсь. И писать тринадцатую главу не буду.
Ладно, господа кадеты…
Передохнули?
Продолжим.
Да не дрожите вы так, господин кадет, заранее, особо страшного пока не будет – следующая глава о Любви.
Шестое убийство, самое кошмарное, все перевернуло с ног на голову.
Майор Мельничук ничего не понимал. Абсолютно.
В действиях серийников логика всегда есть. Хоть и маньяки. Страшная и нелюдская, но логика.
А еще есть, говоря по науке, – модус вивенди. Майор, иностранных слов не жаловавший, говорил просто: манера.
Манера у маньяков всегда одна и та же. Стиль. Фирменный почерк. Не спутаешь.
Если уж взялся серийник убивать в подъезде, справа от лифта и половинкой старых ножниц – так до конца и будет, пока не повяжут или не прикончат… В подвал жертву не потащит, хоть тот и будь рядом. И за финку не схватится – хоть она под ногами валяйся. Лифт и ножницы. Модус вивенди.
Мельничук, любивший порассуждать на досуге отвлеченно, видел причину этого однообразия в еще одном иностранном слове: импринтинг. Впечатывание. Запечатление.
Пример: свежерожденный щенок разлепляет глазки и видит… кошку. И все – она его мать! Импринтинг. Запечатле-ние. Не замяукает, понятно. Но матерью считать будет пожизненно… Пример простой и классический, хотя, конечно, до маньяков от него еще далеко.
Пример поближе: любовная инициация. (Пардон, оговорился… Любовь тут ни при чем.) Короче, первый половой акт. Пройдут годы, пройдут десятилетия, и мужик будет свято верить, что тянет его к женщинам только одного типа – и тянет исключительно согласно его, мужика, личным качествам и душевным потребностям… Нет, не то чтоб к другим не тянет, но там все по-иному, там проще: сунул-вынул-побежал… А тут души высокие порывы, тут мост для двоих через вечность… И мечется, и ищет свой идеал этот бедняга – напрочь позабыв о лишившей его в восьмом классе девственности соседке, случайно заглянувшей за солью… Ищет, глупый, женщину мечты – блондинку с родинкой на правой груди и легким запахом пота из-под мышек… Поиск труден. Ладно волосы, ладно запах, но родинка? При первом знакомстве грудь демонстрируют редко… Пока еще дойдет до детального осмотра – время, силы и деньги тю-тю… Добился – осмотрел – а нету! – и что дальше? Вот тебе, милая, на такси – мы совершенно разные люди? И снова искать… В общем, жизненная трагедия.
А это не трагедия. Это импринтинг. Впечатывание. Запечатление.
И у маньяков так. Да и не только у них.
Первый мертвец впечатывается. Проверено. И когда-нибудь всплывает.
Может, Мельничук думал об импринтинге и модусе ви-венди не так цинично. Он не был циником, хотя и был майором милиции.
Но он знал этот принцип: А шестое убийство перевернуло все с ног на голову. При всей внешней схожести – все не то. Манера не та. Модус вивенди сломался.
Вместо глухой, под рассвет, ночи – солнечный полдень.
Вместо пустынного пригорода – хоть и окраина, но все же город, место людное…
Только вилка, точнее, следы от нее на горле – прежние.
