– Оборонительные меры, – с готовностью заметил он. – Тем же самым мы занимаемся и на Лейк Серлс в Калифорнии, и на военно-воздушной базе Эдвардса. Еще одна группа работает над ядерным реактором на Якима Ридж в Вашингтоне. Ваши люди скоро займутся тем же самым… если уже не занялись.
Дайна медленно покачала головой.
– Когда я покинула Зону, они все еще пытались починить электричество.
– И я бы с радостью послал бы вам двух-трех специалистов, если бы мне не стало известно, что ваш Бред Китченер сам со всем прекрасно справился. Вчера ненадолго энергия отключилась, но он разрешил проблему очень быстро. Обычная перегрузка на Арапахоу.
– Откуда вы все это знаете?
– Ну, у меня есть свои каналы, – добродушно сказал Флегг. – Кстати сказать, старая женщина вернулась. Милая старушка.
– Матушка Абагейл?
– Да. Глаза его затуманились. – Она умерла. Как жаль. А я-то надеялся лично с ней повстречаться.
– Умерла? Матушка Абагейл умерла?
Взгляд прояснился, и он улыбнулся ей.
– Неужели это действительно так тебя удивляет?
– Нет. Но меня удивляет то, что она вернулась. И это удивляет меня больше, чем вы можете себе представить.
– Она вернулась, чтобы умереть.
– Она сказала что-нибудь перед смертью?
На одно мгновение маска спокойного добродушия соскользнула с лица Флегга, и под ней обнаружилось черное и злобное раздражение.
– Нет, – сказал он. – Я думал, что может быть… может быть, она и заговорит. Но она умерла в коме.
– Вы уверены?
Сияющая улыбка вновь озарила его лицо.
– Забудьте об этом. Дайна. Давайте поговорим с вами о более приятных вещах, например, о вашем возвращении в Зону. Я уверен, что вам будет приятнее оказаться там, чем здесь. Я хочу, чтобы вы кое-что захватили с собой. – Он полез в карман рубашки, вынул оттуда замшевый бумажник и вытащил из него три дорожных карты. Он передал их Дайне, которая смотрела на карты с растущим удивлением. На них была показана территория семи западных штатов. Некоторые участки были закрашены красным цветом.
– Вы хотите, чтобы я взяла их с собой?
– Да. Я знаю, где живут ваши люди, и хочу, чтобы вы знали, где живут мои. В знак доверия и дружбы. А когда вы вернетесь, я хочу, чтобы вы рассказали им, что Флегг никому не хочет причинять вреда. Скажите им, чтобы не посылали больше шпионов. Если они захотят прислать сюда кого-нибудь, то пусть это будет дипломатическая миссия… или обмен студентами… неважно это. Но пусть они приходят открыто. Вы скажете им об этом?
– Конечно, я скажу. Но…
– Вот и все. – Он поднял вверх руки. Она заметила что-то необычное и наклонилась вперед.
– На что это вы смотрите? – Голос его зазвучал напряженно.
– Да нет, ни на что.
Но она увидела и по выражению его лица поняла, что он понял это. На ладонях Флегга не было линий. Кожа на них была такой же гладкой, как на животе новорожденного. Ни линии жизни, ни линии любви…
Они долго смотрели друг на друга.
Потом Флегг вскочил на ноги и подошел к письменному столу. Дайна тоже встала. Она начала верить в том, что он может ее отпустить. Он сел на край стола и пододвинул к себе переговорное устройство.
– Скажу Ллойду, чтобы он смазал и заправил ваш мотоцикл. Никому больше не придет в голову беспокоиться о нехватке топлива. А ведь мы с вами помним время, когда весь мир готов был самоуничтожиться в серии ядерных взрывов из-за недостатка обычного неочищенного бензина. – Он покачал головой. – Люди вели себя очень, очень глупо. – Он нажал кнопку на интеркоме. – Ллойд?
– Слушаю.
– Не мог бы ты заправить и смазать мотоцикл Дайны, а потом поставить его у отеля? Она скоро уезжает от нас.
– Да.
Флегг отключился.
– Ну вот и все.
– Я могу… идти?
– Да, мадам. Приятно было познакомиться. – Он протянул руку к двери… ладонью вниз.
Она подошла к двери. Едва лишь она притронулась к ручке, как он снова заговорил:
– Да, и еще один пустячок. Очень маленький пустячок.
Дайна улыбнулась. Он усмехался, и усмешка его была дружелюбной, но на одну сияющую минуту ей показалось, что перед ней – огромный черный мастифф, вываливший язык и обнаживший свои острые зубы, которые могут рвануть руку так, словно это не рука, а посудное полотенце.
– Что такое?
– Среди нас есть еще один из ваших людей, – сказал Флегг. Улыбка его стала шире. – Кто бы это мог быть?
– Откуда же мне знать? – спросила Дайна, и в мозгу у нее вспыхнула догадка: «Том Каллен!.. Неужели это все-таки был он?»
– Ну как же так, дорогая? А я-то думал, что мы уже обо всем договорились.
– Но я и вправду не знаю, – сказала она. – Посмотрите на ситуацию здраво, и вы поймете, что я не лгу. Комитет послал меня… и Джаджа… и кто знает, сколько еще человек… и они действовали очень осторожно. Чтобы мы не могли выдать друг друга, если… ну, вы понимаете, если что-то случится.
– Если мы решим выдрать парочку ногтей?
– Ну да. Ко мне подошла Сью Стерн. Наверное, Ларри Андервуд… он тоже член комитета…
– Я знаю, кто такой мистер Андервуд.
– Так вот, он, наверное, разговаривал с Джаджем. Но по поводу остальных… – Она покачала головой. – Скорее всего, каждый из семи членов комитета завербовал одного шпиона.
– Могло быть и так, но так не было. Остался только один, и ты знаешь, кто он такой. – Его улыбка стала еще шире, и теперь она внушала ей страх.
– Ты знаешь, – повторил Флегг.
– Нет, я…
Флегг склонился над интеркомом.
– Ллойд уже ушел?
– Нет, я еще здесь.
– Погоди пока насчет мотоцикла, – сказал он. – У нас тут есть еще одно дельце.
– О'кей.
Флегг посмотрел на нее долгим взглядом. Пот выступил у Дайны на лбу. Казалось, глаза его стали больше и темнее. Смотреть в них было все равно что смотреть в старый и очень глубокий колодец. На этот раз, когда она попыталась оторвать свой взгляд от его глаз, у нее ничего не получилось.
– Скажи мне, – сказал он очень мягко. – Не будем доставлять друг другу неприятностей.
– Так все это было небольшой одноактной пьеской, не так ли?
– Дорогая, я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Прекрасно понимаете. Ошибка в том, что Ллойд остался на месте. Одного вашего слова достаточно, чтобы любой из них бросился с небоскреба вниз головой. Он уже давно бы возился с моим мотоциклом. В том случае, разумеется, если бы вы ему заранее не сообщили, что не собираетесь меня отпускать.
– Дорогая, ты страдаешь тяжелым случаем ни на чем не основанной паранойи. Полагаю, что причиной этого является тяжелое впечатление, произведенное на тебя теми четырьмя мужчинами. Со странствующим зоопарком. Должно быть, там было ужасно. Но ужасно может оказаться и здесь, а ведь мы оба не хотим этого, правда?
