на границе двух миров: благополучного и не очень районов. Пятидесятилетний доктор принимал людей из обоих районов. Он славился изобретательностью и находчивостью. Однако далеко не все горели желанием обратится конкретно к этому врачу: нередко свои методики он изобретал прямо во время операции. Становиться подопытным с риском для жизни — такая себе перспектива.
Десять лет Ньюман работал в сельской местности, откуда привез с собою опыт работы во всех сферах медицины.
В тот день у него состоялся необычный прием. То были Лилиан и Август Рае. Август, отец Лилиан, владелец оружейной лавки, невысокий жилистый мужчина с седеющими волосами стоял в стороне, пока доктор осматривал его дочь. Снаружи кабинета ждал Ганс. Помимо того, что он хотел приглянуть за подругой, он так же был записан на прием: ему нужна была справка, что он психически здоров, чтобы получить лицензию на владение огнестрельным оружием. Ганс Шнайдер давно мечтал приобрести свой собственный револьвер — оружие, полное эстетики и эффективности.
— Так, с рефлексами все хорошо, констатировал доктор после первичного осмотра, — теперь пойдем тест на интеллект.
— Думаете, есть отклонения? — забеспокоился отец.
— Нет, но мне нужно знать, пострадал ли мозг и насколько сильно, если да, — после Ньюман обратился к Лилиан, — пройдемся по вопросам касательно разных тем. Итак, второй закон механики?
Лилиан покачала головой.
— Свет это…
Тот же ответ.
— Эмм, — сказал он через пару вопросов, — Квадрат гипотенузы…
— равен сумме квадратов катетов.
— Вы задаете школьные вопросы, — вмешался Август Рае.
— Если она не помнит основ, нечего говорить о сложностях. Физический смысл производной?
— Не помню.
— А геометрический?
— Тангенс угла наклона касательной.
— Найти площадь кривой трапеции?
— Проинтегрировать.
— Год свержения националистического режима в Городе?
— Девяносто восьмой.
— Очевидно, мозг и память функционируют прекрасно. Видимо, у вас произошла избирательная амнезия на фоне стресса.
— Это поправимо, доктор? — спросил отец Лилиан с волнением в голосе.
— Конечно, знания вернутся сами со временем или восстановятся после повторения. Самое главное сейчас не испытывать лишнего стресса.
— Спасибо, герр Ньюман.
— Заходите ко мне через неделю, там посмотрим. Пока что вам не надо ходить в Институт.
— Нет, — вмешалась Лилиан, — я буду сильнее волноваться, пропуская лекции.
— Как вам угодно. Если ваш организм будет получать меньше стресса при учебе, то так даже лучше. Знания восстановятся быстрее.
Когда прием окончился, Август Рае отправился в лавку, а его дочь и Ганс пошли гулять (Лилиан с отцом дождались окончания приема Ганса).
— Знаешь, Ганс, мне вчера такой жуткий сон приснился, — заговорила Лилиан, — Словно по нашему чердаку, да и по всему дому бегала какая-то тварь, похожая на человека. И все казалось таким привычным, но в то же время искаженным, неправильным. Словно крыша уходила в бесконечность. Повсюду пыль да запах затхлости. Тварь бегает, вынюхивает, высматривает, а потому, — тут её голос надломился, — а потом она наталкивается на зеркало… а там я.
— Дурной сон, но так твой мозг, наверное, справляется с произошедшим.
— Чушь. Обычная чушь.
В это время на встречу им из западного района вышел другой студент.
— Ролан, привет, — Ганс и Лилиан узнали сокурсника.
— Я слышал, что произошло, ты как, Лилиан?
— А сам-то как думаешь?
— Без понятия, — ответил он.
— Хреново мне, ясно? — Рае была раздражена.
— Банальный вопрос — банальный ответ, — усмехнулся Ганс.
— Что говорят врачи?
— Ничего не знают. Стресс, говорят.
— Послушайте, — резко сменил тон Ролан, — они, может быть, и не помогут, однако, я знаю тех, кто в разумах разбирается не хуже врачей.
— И кто же это? — со скепсисом в голосе спросил Ганс.
— Электрооккультисты.
Здесь стоит отметить, что в этой ситуации роль сыграли не только внезапный альтруизм Ролана, но и подсознательная страсть рекламировать все то, что понравилось самому.
С каких пор ты подался в мистику? — воскликнул Шнайдер.
— Ганс, — прервала его Лилиан, — давай послушаем, хуже не будет.
— И ты туда же, — он схватился рукой за голову, — демоны, живущие в проводах, радиодухи, вы в это верите?
— Лично я видел, — совершенно серьезно возразил Ролан.
Ганс начал сомневаться в психике студента, но все же уступил.
5. Пожиратель личности
Дневным пристанищем оккультистов служил ветхий деревянный дом в глухом переулке портового района. Окна были занавешены плотным темным материалом. Дом был полон различными необычными вещами оккультного предназначения: чучела птиц и животных, рога и прочие обереги. Было и радио, антенна которого торчала из черепа ворона. В углу, на кресле, как король, восседал Ирокез. Слева от него, на койке, сидела Никс и плела амулеты. Катод же усердно паял схемы, сидя за столом.
Ганс и Лилиан чувствовали себя не в своей тарелке, хотя Ролан по пути к дому вел себя увереннее, чем обычно. Внутри дома, однако, к нему вернулась прежняя застенчивость.
— Спешишь позвать к нам друзей? — насмешливо спросил Ирокез у Ролана, — заходите, заходите. Какая у вас переменчивая энергия, я чувствую.
Ганс недоверчиво сложил руки на груди. Друзья изложили суть дела. Никс и Катод обратили глаза к Ирокезу в ожидании его вердикта.
— И к докторам ходить не надо было. Все и так ясно, — он был готов поделиться своим авторитетным мнением, — тебя, фройлен, коснулся Пожиратель личности — древнее проклятие Города.
— Чушь, так и знал, — вмешался Ганс, — с самого начала было ясно, чем нас пичкать будут.
— Аа-а, скептик, — понимающим тоном заговорил Ирокез, — интересно послушать, что ты скажешь о пожирателе.
— Байка, легенда и универсалий перекладывания ответственности. Якобы некий демон, способный пожирать черты характера и разумы людей Города. Будто бы именно из-за него мы все со временем деградируем.
— И почему его не должно быть? — с легкостью в голосе спросил Ирокез. Все присутствующие наблюдали с интересом за разразившимся спором. Глава банды продолжил, — все последствия его деятельности на лицо.
— Алкоголь, нервы, разврат и прокрастинация — вот, что разрушает разумы.
— Разве не должно что-то умереть в человеке перед тем, как он заглянет в стакан, упадет на дно жизни? Маленькая смерть в разуме ведет за собой большую смерть в душе.
— Возможно, но виной тому явно не злые духи.
— Духи не бывают добрыми или злыми. Они… скажем так, своеобразны. И пожиратель личности тоже. Такова его суть.
— Нелепость.
— Ганс, — вмешался Ролан, — не знал, что ты такой скептик.
— Он шут, — улыбнулась Лилиан, — но, когда дело касается суеверий и религии, он — машина атеизма. Король скепсиса. Помнится, он своими аргументами превратил одного учителя в атеиста.
Гансу стало очень приятно от неожиданной похвалы. Пускай его и назвали перед этим шутом.
— Я и сам со скепсисом относился к мистике, — продолжал Ролан, — если бы сам не видел призраков домов и духа города.
— Уверен, — скептик не уступал, —
