– Пока контейнер у меня, девчонка жива.
«Вы уверены, что это правильный ход? А что вы скажете, когда по приземлении в Гаване ее встретят мои люди и я предложу вам новую версию, выглядеть которая будет вот так: «Эта девчонка будет жить, если контейнер через час окажется у меня»?»
– А может, мне продать этот контейнер, раз девчонка все равно будет мертва?
«А зачем вам, мертвому, деньги? Альпинист, я предлагаю закончить этот идиотский разговор и перейти к делу. Отдайте мне то, на что смотрите».
– Не раньше, чем я и она будем в безопасности.
«Вы решили со мной поиграть?»
Левша отключил связь. Времени оставалось считаные минуты. Если они вообще оставались.
Схватив сумку, он, гремя вешалками в шкафу, швырнул в нее сандалии, несколько рубашек, шорты, брюки, туда же бросил рюкзак, с которым лазал по небоскребам, и – контейнер. Закинув сумку за спину, он распахнул балкон и ступил на него, осторожно выглядывая вниз.
Цепляясь руками, он повис на балконе. Качнулся, разжал пальцы и очутился у соседей этажом ниже.
Балкон на втором этаже был закрыт. И тогда Левша снял сумку, бросил ее на газон. Перевалился через перила и повис на руках. Через мгновение он уже падал вниз. Свалившись на бок, он перекатился, схватил сумку и едва успел упасть, прижавшись к земле. Опоздай он на мгновение – и его бы обжег свет фар въезжающего во двор «Геленвагена». Но джип промчался к подъезду, с визгом затормозил, и из него – Левша хорошо видел – выскочили трое. Одного из них он знал, это был человек Дебуа. Когда они скрылись в подъезде, он встал и быстрым шагом направился прочь. Майка снова липла к телу.
Взрыв качнул авианосец, палуба издала стон, и Донован с Гошей повалились на нее, в кровь сбивая локти.
Из палубной надстройки вылетели все стекла. Словно несколько десятков маленьких негодяев, зарядив рогатки щебнем, разом выстрелили по ней.
Гоша видел, как метрах в четырехстах от них, в глубине джунглей, поднялся в темное небо оранжевый шар. И тотчас лопнул. Как будто выпущенные из земли ракеты, земляные столбы пронзили его, заставив погаснуть, и ушли в небо. Цвет сменился на бесцветие… Ударная волна, качнувшая палубу, минула, и теперь Донован и Гоша, закрывая головы, мчались к надстройке, из которой не торопился выходить Макаров. Они успели забежать в помещение для управления палубами и аэрофинишером в тот момент, когда на авианосец, словно проклятье, стали сыпаться сломанные сучья и комья земли.
– Господи ты боже! – вскричал Донован, округляя глаза за треснутыми очками. – Какой же силы этот взрыв?!
– Девятьсот килограммов тринитротолуола, – пробормотал Макаров, наблюдая за тем, как увеличивается в объеме облако взрыва. Поднимаясь все выше и выше, оно освещало джунгли мутным багровым светом. – Мы закинули торпеду метров на триста-четыреста, радиус разлета осколков будет чуть больше.
Помолчав, он стал бормотать невнятно, устало, выдавая последствия только что пережитого потрясения:
– Когда торпеда отделяется от торпедоносца и ударяется о воду, она становится на боевой взвод. Следующий удар – взрыв… Но чтобы потом самим же не напороться на заряд, если торпеда пройдет мимо судна неприятеля, у нее вместе с постановкой на взвод срабатывает система самоликвидации… Все зависит от каприза начальника артвооружения и трезвости механика…
Остров затянуло серым облаком пыли.
– Вот так умрет на земле жизнь, если Апофис сойдется с Землей… – прошептал Донован. – Мистер Макаров… я хотел сказать вам…
– Поблагодарите лучше тех, кто оставил люк для водолазов открытым.
Гоша вопросительно уставился на Макарова.
Тот улыбнулся, не отрывая взгляда от расползающегося по острову клубу пыли.
– Я уже терял сознание, когда вышел на авианосец… Обошел его и понял, что, если к ночи не найду возможность оказаться на палубе, мне конец. И тогда взял палку и стал рыть с правого борта. Через полметра показалась ватерлиния. Еще через полметра – люк для водолазов. Я откинул его, забрался внутрь и задраил. Потом поднялся на палубу и потерял сознание. Это единственный способ оказаться на авианосце. Поэтому меня просто раздирает желание узнать, как здесь оказались вы.
Донован сбивчиво рассказал. Немного стесняясь после люка.
– Я сейчас думаю – взрыв такой силы… – пробормотал Гоша. – Что, если там был кто живой…
– До побережья около семи километров. Здесь только попугаи и…
– И Они, да?
Макаров посмотрел на Донована.
– Вы их видели?
– Хватило того, что мы их чувствовали… Макаров, скажите… Зачем вы осматривали самолеты… – Донован поправил очки, и из них вывалился кубик стекла. – Часы вы искали… вы дурно себя чувствовали, или это что-то значит – искать часы?
Оттолкнувшись от пульта, Макаров оттеснил плечом загораживающего выход Гошу и шагнул на палубу.
– Я только начну рассказывать, а вами уже овладеет желание повалить меня и начать вязать.
– Ну, нам не привыкать, – буркнул Гоша. – Справимся.
На палубу Макаров садился странно. Сначала он наклонился. Потом присел. Оперся о железо и только потом опустился.
– Я здесь четвертые сутки. Все это время мне кажется, что я схожу с ума. Расплачиваюсь за поступок, которому нет прощения… – Проговорив это, он стал искать в кармане сигареты и не нашел. – Наверное, это справедливо. Так и должно быть. Всегда… Каждый рано или поздно должен расплатиться за то, что сделал.
– Я не знаю, что сделали вы в прошлом, но только что вы спасли жизни двоих людей, – тихо заметил Гоша.
Макаров посмотрел на него внимательно.
– Быть может, это и есть часть плана по расплате?
– Давайте поближе к сумасшествию, – предложил Донован.
Небо над островом затягивалось паутиной облаков. Едва видимые, как изношенная марля, они густели и наполнялись серостью.
– Пятого декабря сорок пятого года произошло событие, которое до сих пор кружит мозги многих, – сказал Макаров, глядя в сторону океана. – Этот день начинался так же, как и сегодня: солнце сияло ярко, но уже было подозрение на то, что вскоре небо потеряет цвет… В Девятнадцатом звене, которым командовал лейтенант авиации Тейлор, были пилоты высочайшего класса. Все до единого они прошли Вторую мировую. Их самолеты класса «Эвенджер» перед вылетом тщательно осмотрели техники. Навигационные приборы, электрика, компасы – все было в полном порядке. Баки были заполнены топливом по горловину. Настроение у всех было замечательное, пилоты подначивали друг друга и смеялись. Но тут вдруг один из них сказал, что не полетит. Что видит какую-то проволоку над головой и что ему стало нехорошо. Все приняли это за очередную шутку и засмеялись. И забыли об этом приколе, когда «Эвенджеры» поднялись в воздух… Я бы все сейчас отдал за одну сигарету, – неожиданно прервал себя Макаров.
