Я прижалась грудью к теплоте его спины, подсунув руку ему под голову, чтобы ощущать прикосновение волос. Другой рукой я обняла его за талию. Он, не просыпаясь, притянул мою руку поближе, ниже, и пальцы мои коснулись тех мест, которые я всегда заставляла его закрывать.
— Чего там? — шепнул Мика, ощутив, как я напряглась.
Я коснулась шёлковой теплоты кожи бёдер Натэниела, того мягкого кожного кармана, что обрамляет пах. Рука Натэниела на моей руке, прижимающая меня к нему, и дыхание, ровное в этом глубоком сне. Я уткнулась в него лицом, дыханием щекоча ему шею, и он завозился, придвигаясь ко мне.
— Ничего, — ответила я шёпотом, — все в порядке.
Мика придвинулся к моей спине. Рука его легла под мою подушку, чуть-чуть заходя под голову Натэниела. Вторую руку он положил мне на талию, а поскольку Натэниел был так близко ко мне, его рука оказалась на бедре Натэниела.
— А! — шепнул он. — Одежды нет.
— Нет, — подтвердила я.
Он снова шепнул мне в шею, слегка щекоча дыханием:
— В этом и есть проблема?
— Проблем нет, — ответила я и чуть подвинула голову, чтобы вдохнуть аромат шеи Натэниела.
— Уверена?
— Более чем.
И действительно была уверена. Слишком это было как надо, чтобы быть неправильным.
Рейд на гнездо вампиров получил освещение в национальном масштабе. Сомнительное благо. Заголовки варьировались от «Кондоминиум смерти» и до «Полиция кладёт конец бесчинству серийных убийц-вампиров», а наиболее популярны были такие, как «Вампиры становятся серийными убийцами, подробности на канале…» — все репортажи были так похожи, что не было разницы, на каком местном канале их смотреть. Я на несколько дней просто перестала подходить к телефону. Интервью просили все национальные СМИ и несколько иностранных. Интересно, приставали ли так сильно к кому-нибудь из Мобильного резерва. Если да, то, надеюсь, ребята от этого получили больше удовольствия, чем я.
Пришёл анализ ДНК, подтвердив мои худшие подозрения. Трое из убитых вампиров соответствовали укусам, найденным на первых жертвах, но оставалось пять неучтённых. Пять серийных убийц на свободе. А серийные убийцы не перестают убивать, пока живы и не под замком.
Они удрали из Сент-Луиса, как удрали раньше из Нового Орлеана и Питтсбурга. За ними — убитые полисмены в трех городах. Счёт жертв более двадцати, и они на свободе.
Между убийствами в Питтсбурге и Новом Орлеане прошло три месяца. Едва ли месяц между Новым Орлеаном и Сент-Луисом. Они ускорялись, интервал между приступами сокращался, хотя Сент-Луис отделался наименьшими потерями в полиции. Почему нам так повезло? Жан-Клод получил письмо.
Красивый каллиграфический почерк, плотная веленевая бумага с водяными знаками. Писала Гвенни, возлюбленная Витторио.
Жан-Клоду, Мастеру Города Сент-Луиса.
Я рассталась с Витторио. Его безумие возросло до таких пределов, что я не могу ни оправдать его, ни, тем более, принимать в нем участие. Жить так, как живёт он, я больше не могу. Если он меня найдёт, то убьёт. Я сбежала с одним молодым вампиром из его поцелуя, Майроном, и Витторио предательства не простит. Сейчас он ищет другой город. Вы прогнали его, но он найдёт себе другое место для охоты. Его безумие не даст ему долго отдыхать. Облегчение у него наступает лишь тогда, когда он убивает тех, кто, как ему кажется, издевается над ним. Я видела твоего Ашера при дворе Бёлль после того, что с ним сделала церковь. Витторио, если позволено будет так сказать, повезло намного меньше. Он превратился в развалину — нет, в чудовище. Он позволил святой воде разъесть не только своё тело, но и разум. Все, что я любила в нем, исчезло, осталась только душевная болезнь.
Надеюсь, то немногое, что могли сделать мы с Майроном для помощи полиции, оказалось полезным. Мы перемещали тела так, чтобы их находили быстрее. Большего мы сделать не могли, когда Витторио был так близко. Это Майрон сохранил жизнь полисмену, чтобы вы знали, что девушка похищена. Майрон также был в церкви одним из наших лазутчиков. Он знал, что вы узнали у Купера адрес перед тем, как он был убит. Он никому, кроме меня, об этом не сказал, потому что остальные были пленниками кошмаров Витторио. Мы сделали все, что было в наших силах, чтобы помочь тебе и твоей слуге-человеку. Прошу тебя в это поверить. Если мы останемся в живых, я попытаюсь снова с тобой связаться. Я наверное знаю, что Витторио найдёт нас ещё до конца года, но иногда лучше прожить короткую жизнь в добре, нежели долгую во зле.
С заверениями в моей полной искренности,
Гвен.
На кое-какие загадки это письмо дало ответы, но главное осталось скрытым. Где Витторио? Сколько пройдёт времени, пока он найдёт другой город для охоты? Я — федеральный чиновник, а это значит, что, когда он всплывёт, я могу им заняться, если захочу или если меня позовёт местный охотник на вампиров. Дени-Люк Сент-Джонс все ещё в больнице Нового Орлеана. Я с ним говорила по телефону, сообщила, что сталось с вампирами, которые его чуть не убили. Он хочет поучаствовать, когда они появятся снова. Молодец. А я хотела бы остаться в сторонке. Трусость? Может быть. Если бы я думала, что только я одна могу их выследить и спасти мир, я бы так и сделала, но я не единственный коп в этой стране. И даже не единственный истребитель вампиров со значком. Пусть, для разнообразия, теперь порезвится кто-нибудь другой. Мне за последние годы таких развлечений хватило под завязку. Если меня позовут, я пойду, но сама вызываться не буду. Всегда, всегда найдутся ещё плохие парни, эту войну невозможно выиграть. Можно выигрывать битвы, но война будет продолжаться. Одного гада убьёшь, и тут же подрастает такой же или ещё похлеще. Без конца.
Мы организовали встречу для разговора с Малькольмом о ситуации из-за отсутствия клятвы крови. К сожалению, оказалось, что такое положение сложилось во всей стране, не только в Сент-Луисе. Теперь только и жди, пока разразится катастрофа. Некоторые из вампиров, бывших в церкви в ту ночь, когда я убила Купера, обратились к Жан-Клоду, чтобы уйти от Малькольма к нему. Среди вспрыгнувших на борт были Эвери Сибрук и Нечестивец с Истиной.
Марианна снова раскидывала карты таро и прочитала то же самое. Это значит, что мы ещё над этим работаем. Я до сих пор не знаю, кто должен будет мне помочь — кто-то из моего прошлого. Все, кто мне помогают, вроде бы полностью в моем настоящем и будущем.
Дракон дала Примо разрешение остаться в Сент-Луисе и хотела бы поговорить с нами позже по некоторым делам совета. Тоже сомнительное благо.
Я связалась с полицейскими, работающими над делом Браунов. Они согласились прислать сотрудника с личными вещами парнишки, то есть у них дело зашло в тупик. Эванс согласился на эти вещи взглянуть. Барбара Браун послала мне открытку с извинениями и сожалениями.
