Уорнер оказался прав. Куда бы я ни отправилась, от этого я все равно не убегу.
— Что же изменилось? — интересуюсь я. — Кто же вызвался помочь мне с тренировками теперь? — Небольшая пауза, и потом: — Вы сами?
Касл улыбается.
От его улыбки жар унижения быстро распространяется по моей шее и пронзает мою гордость так, что я только усилием воли заставляю себя усидеть на месте, чтобы не броситься к двери и не вылететь отсюда пулей.
Мне хочется крикнуть ему: «Пожалуйста, ну пожалуйста, не надо меня жалеть!»
— У меня, к сожалению, нет на это времени, — заявляет Касл. — Но теперь наконец-то освободился Кенджи. Мы смогли перестроить его личный график, и он сказал, что будет очень рад поработать с вами. — Секунда колебаний и потом: — Ну конечно, если только вы сами не против.
Кенджи.
Теперь мне хочется громко рассмеяться. Конечно, только Кенджи смог бы согласиться рискнуть и поработать со мной. Один раз я причинила ему боль. Это произошло случайно. Но мы с ним не проводили вместе много времени с тех пор, как он сам привез нас в «Омегу пойнт». Было похоже на то, что он просто выполняет какое-то задание, некую миссию. И, как только она была завершена, он снова занялся своими делами. Очевидно, Кенджи здесь заметная фигура. У него миллион разных дел. Он постоянно что-то улаживает, словом, наводит здесь порядок. Похоже, людям он нравится и даже пользуется их уважением.
Интересно, а знают ли они его как несносного и сквернословящего Кенджи, с которым я когда-то впервые познакомилась?
— Хорошо, — киваю я Каслу и впервые за все время своего пребывания здесь пытаюсь изобразить на лице довольную улыбку. — Звучит просто чудесно.
Взгляд у Касла светлеет. Его легко обрадовать.
— Вот и отлично. Я попрошу его встретиться с вами завтра же утром за завтраком. Вы вместе, перекусите и сразу же начнете работать.
— Да, но я обычно…
— Знаю, — обрывает меня Касл. Теперь его улыбка преображается, и я вижу тоненькую линию его сжатых губ, а на лбу появляются морщинки озабоченности. — Вам нравится ходить в столовую вместе с мистером Кентом. Это мне известно. Но вы почти не общаетесь ни с кем другим из нас, мисс Феррарс, а если вы намерены оставаться здесь, то вам нужно начинать доверять нам. Люди из «Омеги пойнт» считают Кенджи своим. И он смог бы поручиться за вас. И если все увидят, что вы много времени проводите вместе, их больше не будет так сильно страшить ваше тут присутствие. И вы быстрее адаптируетесь.
Теперь жар, больше напоминающий горячее масло, как будто начинает растекаться по моему лицу. Я вздрагиваю, пальцы у меня невольно перекручиваются. Я ищу точку, куда можно направить взгляд, и стараюсь не обращать внимания на резкую боль в груди. Мне приходится сглотнуть целых три раза, прежде чем я понимаю, что готова ответить:
— Они… они боятся меня, — шепчу я и умолкаю, но потом нахожу в себе силы продолжать: — Я не хочу… не хочу никому причинять вреда. Я не хочу никому мешать…
Касл громко и протяжно вздыхает. Он смотрит то вниз, то вверх и почесывает подбородок.
— Они боятся только потому, — наконец начинает он, — что совсем вас не знают. Если бы вы просто постарались чуть побольше… если бы вы приложили чуть больше усилий к тому, чтобы узнать кого-то получше… — Он замолкает и хмурится, потом добавляет: — Мисс Феррарс, вы находитесь здесь уже две недели и почти не разговариваете даже со своими соседками по комнате.
— Но это не так… я полагаю, что они потрясающие…
— И все же вы предпочитаете игнорировать их. Вы же совсем не общаетесь с ними. Почему?
Потому что раньше у меня никогда не было подружек. Потому что я боюсь сделать что-то не так, сказать что-то не то и все кончится тем, что они попросту возненавидят меня так же, как и все остальные девочки, с которыми я когда-либо общалась. А они мне очень нравятся, вот почему их неизбежный отказ от дружбы со мной для меня станет совсем невыносимым.
Я ничего ему не говорю.
Касл качает головой:
— Вы так хорошо вели себя в самый первый день, когда приехали сюда. Вы почти что подружились с Бренданом. Но я не знаю, что произошло, — продолжает Касл. — Мне показалось, что здесь вам будет хорошо.
Брендан. Худощавый юноша с платиново-белыми волосами и электричеством, пробегающим по его жилам. Я помню его. Он показался мне довольно милым.
— Мне нравится Брендан, — смущенно сообщаю я Каслу. — Я его чем-то расстроила?
— Расстроила? — Касл громко смеется и трясет головой, но на мой вопрос не отвечает. — Я не понимаю, мисс Феррарс. Я пытался быть с вами исключительно терпеливым, я дал вам достаточно времени, но теперь вынужден признаться, что вы меня здорово озадачили. Вы показались мне другой, когда появились у нас — и вам тут понравилось! Но прошла неделя, и вы полностью ушли в себя. Вы даже ни на кого не смотрите, когда идете по коридору. А что случилось с желанием побеседовать? Подружиться с кем-нибудь?
Это правда.
Мне потребовался один день, чтобы устроиться здесь. Один день, чтобы оглядеться по сторонам. Всего один день, чтобы меня восхитила новая жизнь, и один день для всех остальных, чтобы они выяснили, кто я такая и что успела натворить.
Касл ничего не говорит о матерях, которые видят, как я иду по коридору, и сразу же в страхе прячут за собой своих детишек. Он не вспоминает те враждебные недовольные взгляды и неприятные слова, которыми меня встречали здесь. Он ни словом не обмолвился, что всех детей успели предупредить о том, чтобы они избегали меня и вообще находились подальше, а вот некоторые пожилые люди, наоборот, любят разглядывать меня вплотную. Могу только представить себе, что они могли слышать обо мне и от кого они все это услышали.
Джульетта.
Девушка со смертельным прикосновением, вытягивающая силу и жизненную энергию из людей, пока они не превратятся в обмякшие парализованные существа, беспомощно хрипящие на земле. Это та самая девушка, которая большую часть своей сознательной жизни провела в больницах и центрах временного содержания несовершеннолетних. От этой девушки отказались ее же собственные родители. Она официально признана недееспособной и приговорена к изоляции от общества в сумасшедшем доме, в котором боятся жить даже крысы.
Девушка.
Она настолько стремится отнять чужую силу и энергию, что даже убила крошечного ребенка. Она замучила до смерти годовалого малыша. Она заставила взрослого мужчину стоять перед собой на коленях и задыхаться от боли. У нее даже не хватает совести покончить жизнь самоубийством.
