Примерно через пару секунд болотный босс о себе напомнил.
— Отличная работа! — похвалил он Вовку. — Вел себя как взрослый парень, не мямлил, молодец! Теперь всего ничего осталось — Кольку привести. Ну и, конечно, книгу забрать. Можешь не торопиться, сейчас еще восьми вечера нет, так что времени у тебя вагон и маленькая тележка. Подумай получше!
Вовка вышел из сарая как раз в тот момент, когда на крыльце появился Макарыч.
— A-а, вот ты где! — порадовался прадед. — Агату не видал?
Куковкин подумал, что не будет ничего страшного, если он скажет правду. По крайней мере, ее половину.
— Видел, — кивнул Вовка. — Тут какой-то парень на мотоцикле приезжал, бородатый, и она с ним уехала.
— Куда уехала? — взволновался Константин Макарыч.
— Туда куда-то… — Вовка махнул рукой в сторону болота.
— Мать честная! — покачал головой старик. — Откуда парень-то взялся?
— Не знаю, — уверенно соврал Вовка. — Наверно, из Чертогонова приехал.
— А как этот парень выглядел? — почти как настоящий следователь спросил прадед.
— Здоровенный такой, в кожаной безрукавке, с длинными волосами и с бородой, — охотно описал Вовка свой недавний облик. — В носу кольца, а на лбу — татуировка.
— Ну и ну! — пробормотал Константин Макарыч. — У нас таких нет, это точно. Разве что залетный какой… Мотоцикл-то я слышал, хоть и в подвале был. Но у нас тут одни «Ижи», а это по звуку импортный какой-то… Может, к ней какой кавалер из Москвы прикатил?
— Может быть, — вздохнул Вовка, — только я его не знаю, это точно.
Макарыч задумчиво поскреб подбородок, но тут с противоположной стороны улицы донесся зычный голос госпожи Поросятниковой:
— Андрюша-а! Митюша-а! Идите молочко пить!
Людмила Ивановна вышла из калитки и пересекла улицу.
— Константин Макарыч, у вас моих ребятишек нету?
— Нету, — покачал головой старик. — С чего бы им тут быть, Люся, если они с моим Вовкой поссорились?
— Ну, дети есть дети, — улыбнулась Поросятникова, — до обеда поссорились, после обеда помирились. Вова, ты их тоже не видел?
— Они же вроде на лугу бабочек ловили, — «припомнил» Вовка. — За вашим домом.
— Это я знаю, там их нет.
— Ну, значит, убежали куда-нибудь, — предположил Макарыч. — Это ж мальчишки, им положено носиться. А у меня вот Агата позапропала куда-то. Вроде пошла Вовку искать, а сама, оказывается, на мотоцикле укатила.
— Да-да, я в окно видела! — закивала Людмила Ивановна. — И очень удивилась, что у нее такой знакомый есть. Не то рокер, не то байкер — я не очень в этом разбираюсь! — но выглядит ужасно. Явный хулиган или наркоман какой-нибудь.
— Срам какой! — прабабушка Нюша тоже вышла на крыльцо. — Ну, пусть только появится, я ей покажу!
Вовка между тем размышлял. Что же будет? И Агату хватились, и Поросятниковых. Пожалуй, Макарыч сейчас ни под каким видом его со двора не отпустит. Во-первых, потому что надо огород поливать, а во-вторых, чтоб Вовка тоже не потерялся.
Тем временем со стороны Колькиного дома к калитке подошла свирепая бабка Пеструхина.
— Своих ищешь, Люся? — прокряхтела она. — Проглядела ты их, на Дурную убежали!
— Как на Дурную?! — испугалась Поросятникова. — Я ж им запретила туда ходить! Строго-настрого!
— Видать, плохо запрещала! Жалеешь небось, не лупишь как следует, вот они тебя и не слушают. Я вот своего деру — и он дома сидит, не бегает никуда.
— А они точно на Дурную ушли? — обеспокоенно спросил Макарыч.
— А как же! — уверенно произнесла бабка Пеструхина. — Своими глазами видела. Бегали-бегали с сачками, а потом понеслись к Дурной со всех ног. Небось искупаться потихоньку решили.
— Ой! — Людмила Ивановна схватилась за сердце. — Надо же срочно туда бежать! Что ж вы раньше-то не сказали?
— Недосуг было, — развела руками бабка. — Каждый должен сам за своими дитями смотреть…
— Ох и вредна ты, Марья Кузьминична! — неодобрительно покачал головой Макарыч. — Давай-ка, Люся, я с тобой до речки прогуляюсь, поищем этих поросят…
И, подхватив свою суковатую клюшку, Макарыч бодро зашагал следом за испуганной Поросятниковой.
— Ишь, побёг! — прошипела вслед бабка Кузьминична. — Как молодой прямо! Вредной меня обозвал, прости господи!
— Да это ладно, он не всерьез, — успокоила соседку прабабушка Нюша.
— Добро бы, если так… Да я ведь, Нюша, к тебе шла. Говорила ты, будто Макарыч какое-то снадобье придумал, чтоб кости не ломило. Рассказывать начала, да не досказала…
— Идем покажу, что да как, — пригласила прабабушка Нюша, и обе старушки поднялись в дом. А Вовка быстренько выскочил на улицу и подбежал к калитке Пеструхиных.
Колька сидел в углу рядом с поленницей и стругал ножиком какую-то палочку. Настроение у него было неважное. Должно быть, сильно испортилось от бабкиной хворостины. Но Вовкино появление у калитки его немного поправило.
— Бабка Марья приказала дома сидеть, — сказал Колька. — За то, что подрался.
— Ты ж не дрался! — возмутился Вовка. — Ты этих «поросят» даже ни разу ни стукнул!
— А я что говорил? — расстроенно вздохнул Колька. — А она меня за ухо — и хворостиной! Да еще и на улицу запретила выходить. Работы задала по горло. Я все сделал, а она говорит, что все равно гулять не отпустит. Вот сижу теперь, со скуки помираю…
— Да-а, — посочувствовал Вовка, — бабка у тебя не подарок! А мне к тебе зайти можно?
— Заходи, конечно. Бабка надолго ушла. Она с твоей прабабкой надолго застрянет. Сперва поговорят про то, как кости лечить, потом про то, как дела у Милагрос.
— Это кто? — удивленно спросил Куковкин.
— Ну это девка такая из аргентинского сериала. Я сам не смотрю, а бабки от него балдеют. Они вообще все сериалы обсуждают. Кто там замуж вышел, у кого куда ребенок пропал и все такое.
— Понятно… — рассеянно пробормотал Вовка. Голова у него уже помаленьку выстраивала новый замысел.
Нет, Пеструхин своей свирепой бабки ужас как боится и никуда со двора не уйдет, даже если Кузьминична до утра будет с Анной Михайловной чай пить и перемывать кости Милагрос. Но зато можно попробовать залезть на чердак и отыскать там старинную книгу, которая так нужна Хозяину болота. А предлог найдется — причем вполне невинный…
Вовка зашел в калитку и предложил:
— Давай играть в корабль?!
— Это как? — удивился Колька.
— А очень просто, — пояснил Куковкин. — Залезем на ваш чердак, и там понарошку будет капитанская рубка. Сделаем из чего-нибудь штурвал и будем рулить: «Право руля! Лево руля!» Понял?!
