— Что она хочет сказать? — не поняла Аля.
— По-моему, просит подождать — она скоро выйдет… — не слишком уверенно предположила Маня.
И в самом деле минут через пятнадцать Наташа появилась в дверях. Она выбежала по утоптанному снежку навстречу девчонкам прямо в тапочках и больничном халате.
— Ой, Машенька, как я рада! Как ты… как вы меня нашли?
— Наташ, познакомься, это Александра, а попросту Аля, — обнимая и целуя её, выпалила Маня. — Мы с ней подружились, она теперь у нас в студии.
— Ой, кажется… я тебя где-то видела… — не совсем уверенно сказала Наташа.
— Ты мне бросила записную книжку. В окно, — подсказала Аля. — Ну, когда тебя увозили. Это было на Воронцовом поле, на самом выезде на Садовое…
— Точно! Конечно, я теперь вспомнила! — она почему-то этому так обрадовалась, будто сам факт узнавания мог что-то решить в её теперешней печальной судьбе.
— Наташ, нам столько надо тебе сказать… обо всем! И вообще… как ты тут?
Маня говорила сбивчиво, а Аля… у неё в душе все перевернулось при виде этой тоненькой бледной девушки с замученными глазами.
— Я? — она улыбнулась. — Вот, лежу тут. Таблетками глушат. Антидепрессантами… Хожу, как ежик в тумане. А вы как? — и тут она заплакала.
Девчонки не могли этого вынести, они обе вцепились в Наташу, стиснули, сжали изо всех сил, точно это могло её заслонить от бед, и обе тоже зарыдали в голос.
— Девчонки, не надо… не плачьте. Все хорошо! — всхлипывая, убеждала Наташа. — Сейчас меня наверное хватятся… Рассказывайте поскорей.
— Вот что, — утирая слезы, заявила Аля. — Так нельзя, нельзя тебе тут. Давай мы тебя украдем!
— Ой, это невозможно, тут так следят… На прогулке всегда медсестра за нами присматривает, даже две… Это сейчас у нас всякие процедуры, и я выскочила, потому что все дико заняты, но это чистая случайность, просто мне повезло!
— Раз один раз получилось, получится и в другой! — убежденно сказала Маня. — Вот тут тебе апельсины, — она протянула Наташе пакет, — а мы завтра в часы посещений придем и обо всем поговорим и план придумаем, а ты пока составь точный распорядок этого вашего, как его… режима, вот!
— Хорошо, — просияв, шепнула Наташа. У неё даже слабый румянец проступил на щеках. — Тогда до завтра?
— До завтра! — хором ответили девчонки.
Наташа, в последний раз обернувшись, скрылась в дверях, а подруги с тяжелым сердцем молча побрели прочь.
— Ну, что скажешь? — мрачно выдавила Аля.
— Что тут сказать? Вытаскивать её надо!
— Из дурдома так просто не выскочишь, — покачала головой Аля. — Тут Наташа права. Хотя… послушай, у меня идея! — глаза её загорелись. — У мамы есть брат — мой дядя Миша. А у него сын Андрей. Так вот, когда этого Андрея отмазывали от армии, его запихнули в психушку. Ну, по блату, понятно, что он абсолютно здоров!
— И что?
— А то, что я ему позвоню и все разузнаю: и как оттуда за пивом гоняли и вообще, как можно из этой тюряги смыться…
— Ага, давай, — обрадовалась Маня. — Надо было её прямо сейчас хватать и тащить: поймали бы тачку — и все, свобода!
— Нет, это не так просто, как кажется, — покачала головой Аля. Думаешь, за нами не следили? Этот мужик при входе — он за дверьми маячил, я видела. Чуть что — за ушко, да на солнышко! Нет, тут надо хитрость какую-нибудь придумать.
— Придумаем! — убежденно воскликнула Маня.
А у Али в голове, между тем, зрел план, где достать денег, чтоб Наташа вернула долг. Вернее, не план — идея. И она с ходу кинулась её осуществлять.
Подруги, как ни в чем не бывало, вернулись домой точно ко времени, когда Аля обычно возвращалась из школы. Перед тем они прогуливались по Покровскому бульвару чуть не до посинения: у обеих от холода зуб за зуб не попадал — день был хоть и ясный, и солнечный, но мороз градусов двадцать! Пообедав, они отправились в студию: все вернулось на круги своя: Алена извинилась перед Далецким и репетиции были возобновлены.
Аля так загорелась своей внезапной идеей, что напрочь забыла о своем обещании никому не говорить о том, что с Наташей и где она…
Едва в студии появилась Алена, Аля кинулась к ней.
— Ален, привет, можно тебя на два слова? — она вся горела от возбуждения.
— Ну, конечно, — улыбнулась та, — а что случилось? У тебя вид такой…
— Понимаешь… в общем, я случайно узнала… только никому не говори, хорошо? Это очень важно: ни-ко-му ни полслова!
— Не скажу, не беспокойся, — уверила её благоухающая Алена. В глазах её зажегся интерес: почуяла, что дело нешуточное.
— В общем, Наташа влипла в историю. В жуткую историю! У неё чудовищный долг — семь тысяч долларов, и, если не отдаст, убьют!
— Ого! — вскинула брови Алена. — Как это её угораздило?
— Ну, понимаешь… она проигралась в казино. Только это тайна ужасная, и я не знаю, что будет, если узнают… она просто с ума сойдет!
— Понятное дело, — протянула Алена. — Да, не беспокойся ты, считай, что во мне это умерло! Так чего надо-то?
— Ален, ты можешь поговорить со своим отцом… попросить его… ну, ты понимаешь! Кроме него, ни у кого таких денег нет, а для Наташи это вопрос жизни и смерти! Можно у него занять… я не знаю, как это делается, — под залог или как?
— Хм, или как?! А как Наташа отдавать будет, это ж какие деньги! Положим, у отца есть, но он же не последний идиот, чтобы такими деньгами разбрасываться… Тут крутые гарантии нужны.
— Слушай, мы придумаем, как отдать, главное сейчас спасти Наташу! Она там просто с катушек съедет, в этой клинике, у неё вид такой — сдохнуть можно! И Марк Николаевич… он так переживает из-за нее, у него прямо крест какой-то: одна актриса, которую он любил, сорвалась с крыши, другая в психушку попала…
— Как сорвалась?
— Ну… — Аля закусила губу — поняла, что сболтнула лишнее. — Она Катерину играла в "Грозе" и решила прочувствовать, как это — стоять над обрывом… Ну и…
— Понятненько… — задумчиво процедила Алена. — Ладно, я поговорю с отцом. Наташку, действительно, надо вытащить. Надо же, и как её угораздило!
— Я не знаю… Говорят, — ты только не смейся, — что это проделки старухи!
— Какой ещё старухи?
— Пиковой дамы! Которую ты играешь, а раньше эту роль играла Наташа.
— Ну и ну! — поразилась Алена. — И кто же так говорит?
— Не знаю. Так, слух идет… — смутилась Аля. Только сейчас она вспомнила о своем честном слове.
— Ну, ребят, вы даете! — рассмеялась Алена. — Слушай, а давайте после репетиции соберемся и обсудим: может такое быть или нет? И пусть каждый скажет, что думает…
— Это можно… — неуверенно сказала Аля. Она уж была не рада, что наболтала лишнего.
