По другую сторону решетки стояло двое человек. Флегг был справа. На нем были синие джинсы и белая шелковая рубашка, мерцавшая в свете тусклых ламп. Он улыбался Глену. За ним стоял человек ниже его ростом и без улыбки на лице. На шее у него был надет черный камень с красной щелью.
– Хочу вам представить моего помощника, – сказал Флегг, хихикнув. – Ллойд Хенрид, познакомься с Гленом Бэйтменом, социологом, членом Комитета Свободной Зоны и последним оставшимся в живых представителем интеллектуального фонда Зоны, с тех пор, как Ник Андрос умер.
– Рад встретить вас, – пробормотал Ллойд.
– Как ваш артрит, Глен? – спросил Флегг. Тон его был соболезнующим, но в глазах сверкало открытое ликование.
Глен быстро сжал и разжал пальцы, улыбаясь Флеггу в ответ. Никто никогда не узнает, каких усилий стоила ему эта улыбка.
«Внутренние свойства глины!»
– Прекрасно, – сказал он. – Гораздо лучше, благодаря ночлегу под крышей. Спасибо вам.
Улыбка Флегга слегка потускнела. Глен уловил промелькнувшее по его лицу выражение удивления и гнева. Или страха?
– И я решил отпустить вас на свободу, – сказал он резко.
Сияющая улыбка вновь заиграла на его лице. Ллойд удивленно охнул, и Флегг повернулся к нему.
– Так ведь, Ллойд?
– Ну… конечно, – сказал Ллойд.
– Ну что ж, прекрасно, – весело сказал Глен. Он чувствовал, как артрит вгрызается в его суставы.
– Вам дадут небольшой мопед, и вы сможете отправиться обратно домой.
– Разумеется, я не могу отправиться домой без моих друзей.
– Разумеется, нет. Все, что от вас требуется, это попросить меня. Встать на колени и попросить.
Глен искренне расхохотался. Он откинул голову и смеялся долго и громко. Пока он смеялся, боль в суставах значительно уменьшилась. Он почувствовал себя лучше, сильнее и снова овладел собой.
– Ну, ты и кадр, – сказал он. – Я знаю, чем тебе помочь. Найди-ка ты большую кучу песка, возьми в руки молоток и набей весь этот песок прямиком себе в задницу, а?
Лицо Флегга потемнело. Улыбка исчезла. Глаза его, раньше напоминавшие своим цветом камень на шее Ллойда, теперь приобрели желтый оттенок. Он протянул руку к засову на двери камеры. Раздалось электрическое гудение. Искры засверкали у него между пальцев. Засов, черный и дымящийся, упал на пол. Ллойд Хенрид вскрикнул. Темный человек схватился за решетку и отодвинул дверь в сторону.
– Прекрати смеяться.
Глен засмеялся еще громче.
– ПРЕКРАТИ СМЕЯТЬСЯ НАДО МНОЙ!
– ДА ТЫ ЖЕ НИЧТОЖЕСТВО! – сказал Глен, утирая слезы и все еще хихикая. – Ой, извините меня… а мы-то так тебя боялись… придавали тебе такое значение… я смеюсь и над нашей глупостью, а не только над тобой…
– Пристрели его, Ллойд. – Флегг повернулся к своему соседу. Лицо его исказилось. Пальцы его скривились, как клыки хищника.
– Ну так убей меня сам, раз уж собрался, – сказал Глен. – Ты ведь можешь. Дотронься до меня пальцем и останови мое сердце. Соверши перевернутое крестное знамение и награди меня мозговой эмболией. Извлеки молнию вон из той розетки и разруби меня пополам. Ой, Господи… Господи помилуй… я себе живот надорву…
Глен рухнул на койку и стал кататься из стороны в сторону, сотрясаемый неудержимым хохотом.
– ПРИСТРЕЛИ ЕГО! – прогрохотал темный человек.
Бледный, трясущийся от страха, Ллойд вытащил из-за пояса револьвер, чуть не уронил его, а потом попытался прицелиться в Глена. Ему пришлось взять револьвер обеими руками.
Глен смотрел на Ллойда, по-прежнему улыбаясь.
– Раз уж вы собрались стрелять в кого-нибудь, мистер Хенрид, то пристрелите его.
– Давай же, Ллойд.
Ллойд спустил курок. В замкнутом пространстве выстрел прозвучал оглушительно. Пуля выбила кусок бетона в двух дюймах от плеча Глена, срикошетила и вылетела из камеры.
– Откуда у тебя руки растут? – завопил Флегг. – Пристрели его, идиот! Пристрели его! Он же стоит прямо перед тобой.
– Да я пытаюсь…
На лице у Глена по-прежнему играла улыбка. Он лишь слегка вздрогнул от звука выстрела.
– Повторяю, раз уж вы собрались стрелять, то пристрелите его. В нем ведь нет ничего человеческого. Как-то в разговоре с другом я назвал его последним волшебником рациональной мысли, мистер Хенрид. Это оказалось даже более справедливым, нежели я предполагал. Но сейчас его чары оставляют его. Они ускользают от него, и он знает об этом. И вы тоже об этом знаете. Пристрелите его сейчас и избавьте нас от массового кровопролития и убийства.
Лицо Флегга стало очень спокойным.
– Хорошо, пристрели одного из нас, Ллойд, – сказал он. – Я вызволил тебя из тюрьмы, когда ты умирал от голода. А такие парни, как он, хотят запихнуть тебя обратно. Маленькие человечки, которые много говорят.
Ллойд сказал:
– Мистер, вам меня не одурачить. Рэнди Флегг говорит правду.
– Но он лжет. И ты знаешь, что он лжет.
– Он сказал мне больше правды, чем кто бы то ни было за всю мою вшивую жизнь, – сказал Ллойд и трижды выстрелил в Глена. Глена отбросило назад и изогнуло, как тряпичную куклу. Кровь хлестнула из ран. Он ударился о койку, тело его подскочило и скатилось на пол. Он с трудом приподнялся на одном локте. – Все в порядке, мистер Хенрид! – прошептал он. – Вас нельзя за это винить.
– ЗАТКНИСЬ, СТАРЫЙ БОЛТУН! – закричал Ллойд. Он выстрелил еще раз, и лицо Глена Бэйтмена исчезло. Еще раз – и тело безжизненно подпрыгнуло. И еще раз. Ллойд плакал. Слезы катились по его сердитому, загорелому лицу. Он вспоминал кролика, который съел свои собственные лапы. Он вспоминал Поука и людей из «Конни». Он вспоминал Джорджа, которому они залепили рот скотчем. Он вспоминал тюрьму Феникса, крысу и Траска. Он вспоминал, как нога Траска показалась ему кентуккийской жареной курицей. Он снова спустил курок, но револьвер только щелкнул.
– Хорошо, – мягко сказал Флегг. – Хорошо. Отличная работа, Ллойд. Отличная работа.
Ллойд уронил револьвер на пол и отшатнулся от Флегга.
– Не прикасайся ко мне! – закричал он. – Я не ради тебя это сделал!
– Нет, ради меня, – нежно сказал Флегг. – Ты можешь думать иначе, но на самом деле это так. – Он протянул руку и сжал черный камень на шее у Ллойда. Когда он снова разжал руку, камня уже не было. На его месте висел маленький серебряный ключ.
– Кажется, я тебе обещал его, – сказал темный человек. – В другой тюрьме. Он лгал… а я держу свое слово, не так ли, Ллойд?
– Да.
– Другие уходят или собираются уходить. Я знаю, кто они. Я знаю все имена. Уитни… Кен… Дженни… о да, я знаю все имена.
