Пока она помогала Ди поднять Саммер, она увидела глаза.
Такие же глаза она видела в затопленной пещере. Они светились бледным огнем. Они злобно смотрели из коридора позади Дженни.
Дженни обняла Саммер за плечи, развернув ее так, чтобы подруга ничего не заметила.
«Они не тронут тебя. Обещаю. Я им не позволю».
Именно это она намеревалась сделать. Счастье обернуло ее защитным покровом. Сумеречные люди могут сколько угодно глазеть на них, но они и близко не подойдут к Саммер.
К ее облегчению, испытания в «Доме смеха» закончились. Узкий коридор через несколько поворотов вывел их в маленькую комнатку с вращающейся дверью и неоновой табличкой «Выход».
– Сделано, – вздохнула Ди.
Дженни задумалась о том, видела ли Ди глаза.
Саммер высвободилась из рук Дженни.
– Подождите, посмотрите туда! – Ее голос был такой же, как всегда: ребяческий, нетерпеливый.
Дженни с трудом могла поверить, что слышит его снова.
Саммер стояла напротив автомата со сладостями, какие Дженни видела в игральном зале. Она засунула свои пальчики в карман платья.
– У кого-нибудь есть мелочь? Я до смерти хочу шоколада.
– Уф, – Майкл посмотрел на Дженни, – Думаю, нам бы лучше…
– Нам надо убираться отсюда, – решительно сказала Ди.
– Но я умираю от голода. Это займет только секунду…
Майкл снова посмотрел на Дженни, и она согласилась.
– Ну, дай ей монету, чтобы мы могли уйти. – И снова посмотрела в черный коридор в поисках глаз.
Конфеты, орехи – с этим все было в, порядке; она надеялась, что так и будет. Она слышала, как Саммер бросила монету и повернула ручку, а потом раздался звук падающих «M&M's».
– Надеюсь, зеленых будет не очень много, – сказала Саммер.
Ди предложила:
– Я сама открою. Не спрашивай почему, Саммер.
– Только не суй туда руки, – попросила Одри, и Дженни повернулась, чтобы посмотреть, как отреагировала Ди.
Когда конфеты посыпались в руки Ди, та взвизгнула, и Дженни, забыв обо всем, подбежала к ней.
Ей хватило времени, чтобы мгновенно представить всякую жуть, которая могла выскочить из автомата. Мертвые жуки, раскаленные докрасна монеты, капли кислоты… Почему она не предусмотрела… Она была на расстоянии шага от подруги, когда увидела в горстке конфеток на ладони Ди блеснувший ответ.
– Пять коричневых, четыре желтых, две зеленых, одна красная и золотая монета, – равнодушно подытожил Майкл. – Неплохо.
Дженни мягко похлопала Ди по спине.
– Положи это в какое-нибудь укромное место, – сказала Ди.
Дженни взяла монету и почувствовала ее холод.
Она потерла ее большим пальцем. Монета была блестящей, как только что отчеканенная. Дженни положила ее в нагрудный карман и застегнула пуговицу.
– Пошли! Мы сделали это, мы сделали здесь все, что могли. Саммер и монета. – Она улыбнулась Саммер, которая в изумлении смотрела на друзей. – Мы объясним тебе все позже.
Саммер взяла у Ди горсть «M&M's» и успокоилась. Они подошли к вращающимся дверям.
Поскольку пройти сквозь них можно было только поодиночке, Дженни пропустила Саммер вперед. Потом шагнула в дверь сама и резко толкнула толстые металлические ручки. Между двигающимися перекладинами она видела лишь темноту – снаружи было черно, и Дженни не могла различить даже волосы Саммер…
Прежде чем выйти на улицу, она поняла: что-то не так.
Это не улица. Это комната. И в ней нет остальных, потому что она не видела фонариков.
«Господи, где я оказалась?»
Она поглядела по сторонам и совсем не удивилась, не обнаружив железных ручек вращающейся двери. Здесь не было ни света, ни выхода.
«Сейчас я, наверное, увижу глаза».
Внезапно зажегся мерцающий огонек, и девушка увидела молодого человека в черной ветровке.
– Джулиан?
Он выглядел иначе.
– Джулиан!
Дженни бросилась к нему. Он ни на дюйм не сдвинулся в ее сторону.
Впервые она была рада его видеть. Она действительно обрадовалась. Счастье, как цветок, распускалось в ней. Дженни, задыхаясь, остановилась перед ним.
– Это ведь ты, да? Ты вернул нам Саммер.
– Я вернул Саммер тебе. – Его голос звучал приглушенно, угрюмо.
Он был одет скромно, Дженни никогда, его таким не видела. Черная ветровка окутывала его, как тень.
– Спасибо. Я не знаю… – Она замолчала.
Джулиан, должно быть, действительно знал. Он годами следил за Дженни, он знал, что Саммер значила для нее. Он, вероятно, даже знал, что она чувствовала себя виноватой в смерти Саммер.
– С ней все в порядке? – спросила Дженни, боясь услышать его ответ.
– С ней все в порядке. Она спала. Как принцесса, уколовшая палец веретеном. Сейчас она как новорожденная. – Джулиан произносил слова ровно и выглядел по-прежнему угрюмым, подозрительным.
Дженни не обратила на это внимания и пристально посмотрела ему в глаза.
– Спасибо, – повторила она очень тихо, вложив в свой взгляд все, что чувствовала.
Тяжелые ресницы Джулиана опустились, как будто он не мог выдержать ее взгляда.
– Джулиан, – дотронулась Дженни руками до его ветровки, – ты совершил хороший поступок. Тебе нечего стыдиться.
– У меня были на то свои причины. – Он взглянул на нее – быстрая вспышка синего огня, – потом отвернулся.
– Почему ты пытаешься все разрушить? Ты сделал это – вот что важно.
Почему он не мог не меняться? Дженни не знала. Когда она видела Джулиана в последний раз, он был мягким, грустным – незащищенным. Дженни едва ли не жалела его. Сейчас он был холодным и угрюмым – затаившим злобу. Ей хотелось встряхнуть его.
Но Дженни была напугана. С Джулианом так не получится.
– Знаешь, – сказала она и подошла еще ближе, понимая, что рискует, – было время, когда я думала, что ты – абсолютное зло, Абсолютное, Но сейчас я не верю этому.
Тогда он взглянул на нее, синий огонь по-прежнему горел в его глазах.
– Ты ошибаешься. Не рассчитывай на это, Дженни. Не рассчитывай на это.
Страх охватил Дженни от этого голоса, который был таким же холодным и звучным, как и раньше. Безжалостная музыка чистой горной речки, которая может внезапно превратиться в бурный поток, сносящий все на своем пути.
– Я по-прежнему не верю, – вздохнула Дженни.
Она не отвернулась от него и стояла очень близко.
– Я сказал, что ты ошибаешься. Я такой, какой я есть, и ничто не может меня изменить, – Он был неподвижен, как скала, совсем не похожий на того, другого Джулиана.
Пальцы Дженни сжали рукав его куртки.
– Ты не убил Саммер там, в картонном доме. Ты спас ее? – сказала она со злостью.
– Да, – произнес он так же холодно.
– Но ты мог убить ее. Правила говорят, что мог.
– Да.
– А что со Слагом и Пи-Си?
Он лишь взглянул на нее.
– Не строй из себя дурака! – Дженни рассердилась не на шутку и готова была устроить Джулиану хорошую взбучку, но она взяла себя в руки и теперь стояла так же твердо и неподвижно, как и он, их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга, – Ты убил Слага и Пи-Си? Превратил их в то, чем они сейчас являются?
Он бросил на нее быстрый взгляд. Потом ответил:
– Да.
– Чертов лгун!
И снова только взгляд был ей ответом. У Джулиана были поистине бездонные глаза – ледяной омут, уходящий в бесконечность. Но Дженни не отвернулась.
– Ты сделал это со Слагом и Пи-Си? – спросила она, как журналист, готовый повторять свой вопрос бесконечно.
Слегка наклонив назад голову, он пристально посмотрел на нее. Лицо его оставалось по прежнему холодным, глаза как синий лед… Наконец он сказал:
– Нет, – Голос был жестким и таящим опасность.
– Что с ними случилось?
– Они открыли чулан и выпустили меня. Но когда я вышел, – легкая тревожная улыбка появилась на губах Джулиана, – они убежали. Убежали из картонного дома и попали в руки Сумеречных людей.
Дженни почувствовала облегчение, тайна раскрылась. Она даже не была уверена, почему решила, что Джулиан не убивал Пи-Си и Слага. Он всегда утверждал, что это дело его рук, и у нее не было причин не верить ему. Он был Сумеречным человеком. Но тем не менее.
