От созерцания спящей, меня отрывает рыцарь выбирающийся из ванной, окончательно разваливая, по пути, остатки стены. Одним прыжком он оказывается возле меня и наносит очередной удар в лицо. Сил сопротивляться уже нет, поэтому от выпадения в оно меня спасает только его вторая рука, сжимающая стальными тисками моё горло. Картинка перед глазами плывёт всё сильнее. Удар. Щека порвана, на пол кухни вылетает несколько, бритвенно острых, длинных, изогнутых клыков. Удар. Правый глаз окончательно перестаёт видеть, на шипованной перчатке рыцаря остаются куски глазных мышц. Удар. Остатки носа вминаются в остатки лица. Пора.
Между моими пальцами проскакивает, маленькая искорка. От взрыва, все органы чувств, исчезают. Единственное оставшееся ощущение это пронизывающая всё тело боль, которой сопровождается удар страшной силы. Сознание практически уплыло в спасительную тьму смерти. На чистых инстинктах активирую крылья, пытаясь зависнуть в воздухе, но этого не достаточно. Новый удар, остатки осязания, ощущают окружающий меня смятый металл, и осколки стекла.
Через три минуты ко мне возвращается зрение, позволяя оценить ситуацию. Я лежу на смятой крыше какого- то автомобиля, припаркованного через улицу от исторгнувшего меня дома. Из окна седьмого этажа валит густой, чёрный дым подсвеченный языками пламени.
На то, чтобы подняться уходит ещё пять минут. Нужно торопиться, скоро прибудут экстренные службы, да и мой организм мягко намекает, что каждая минута промедления может стать последней. Причём не только для хоста. Если провалюсь сейчас в изнанку, меня сожрут в первые несколько минут.
Поверхностная оценка состояния неутешительная. Ноги находящиеся во время взрыва ниже подоконника, полностью раздроблены, поскольку приняли на себя большую часть энергии взрывной волны выкинувшей меня из квартиры. Но даже будь они целы я в любом случае не смог бы подняться. При падении поясница попала на край крыши машины, из за чего один из позвонков сейчас напоминает трехмерный пазл наполненный кашей из спинного мозга.
Дальше идёт дыра в животе от попадания снайпера, которая, помимо части преса и целой кучи мышц спины, стоила мне одной почки, половины печени и приличного куска толстого кишечника. Но больше всего напрягало сердце пробитое осколком ребра, Мне уже дважды приходилось перезапускать его при помощи магии. Упоминать про повреждения головы смысла и вовсе почти нет, ибо на мне сейчас нет лица, буквально. Вроде всё. Если конечно не считать сотни мелких трещин, ушибов, разрывов, растяжений и деформаций.
С трудом оттолкнувшись от остова машины последней целой конечностью, я расправил крылья, несмотря на кажущуюся хрупкость их прочность сравнима с листом титана пяти миллиметровой толщины, и взлетел на несколько метров над землёй.
Прямо перед машиной, немного смягчившей моё падение, в позе морской звезды, лежит рыцарь, принявший на себя основной удар взрывной волны, и тем самым невольно спасший меня. Вокруг его фигуры по асфальту расходятся десятки трещин, что говорит о поистине чудовищной силе удара об землю.
Но несмотря на это противник всё ещё жив, о чом свидетельствует прерывистое дыхание, хоть и находиттся в полностью бессознательном состоянии. Добить бы его. В истинном зрении он светится как горящая, из за закоротившей проводки, новогодняя елка.
Только вот если смотреть на ситуацию объективно. Я сам на грани смерти и нахожусь в сознании только за счёт практически полностью измененной, по сравнению с человеческой, структуры мозга, нацеленной на сохранение рассудка вплоть до последней вспышки нейронов. Поэтому вместо сбора, столь манящей, практически бесплатной энергии, набираю высоту и устремляюсь в сторону промзоны.
Хватило меня ненадолго, пролетев примерно пять кварталов, картинка в оставшемся глазу потемнела, из за чего я с грохотом рухнул во двор перед каким то складом. Сознание практически угасло, а сердце остановилось. Уже в седьмой раз с момента взрыва….
Глава 11
Пир.
Всё что мне оставалось это лежать неподвижно, пропуская раз, два в минуту электрические импульсы, сквозь, практически вышедший из строя мотор, чтобы обеспечить мозг хотя бы минимальным питанием. Каждое сокращение всё сильнее разрывает миокард об острый осколок ребра. Только вот других вариантов всё равно нет.
Пусть смерть подкралась практически вплотную, но это не повод сдаваться. Шансы всё ещё есть, единственное, что мешает мне восстановиться, это отсутствие строительного материала. Для выживания будет достаточно всего пары кило свежего мяса, которое надеюсь само придёт на созданный падением шум. А затем, я покажу этим заблудшим овцам их место в пищевой цепи. Нужно лишь продержаться.
Как и предполагал, ожидание продлилось весьма недолго. Уже через три минуты, окружающий эфир в нескольких метрах от меня немного усилился, значит рядом находится кто-то живой. Ещё через тридцать секунд в плечо ткнулось, что-то мокрое и холодное.
Очередной импульс заставляющий сердце сократиться, но теперь кровь получает не только мозг, но ещё и глаз. Естественно после, столь длительного отсутствия питания зрение оставляет желать лучшего, но даже этой расплывчатой, мутно красной картинки достаточно для оценки ситуации.
Рядом со мной стоит, достаточно крупная, худая псина. На её длинной, чёрной шерсти в некоторых местах сияют белой зарубцевавшейся полотью, проплешины, одна из передних лап прижата к животу, а левое ухо и вовсе оторвано.
Весь вид животного говорит о том, что жизнь на грязных улицах города, даётся ей далеко не просто, заставляя биться за каждый маленький кусочек пищи. Даже не знаю когда еще она видела такое количество, свежего, слегка поджаренного и что самое главное беззащитного, на первый взгляд, мяса. Вот только не смотря на всё это в её взгляде нет ни жажды крови, ни голода. Лишь тревога.
Она не пыталась вцепиться в моё горло, а лишь бегала вокруг тихонько поскуливая, и раз за разом тыкаясь в мое истерзанное тело носом, в попытках то ли поднять, то ли разбудить.
Что ж. Вот оно моё спасение. Бегает вокруг, виляя грязным лохматым хвостом, и пытаясь помочь. Так почему я всё ещё лежу неподвижно, а не пытаюсь вонзить оставшиеся клыки в призывно пульсирующую сонную артерию животного?
Смешно, осколок, использующий в качестве прототипа душу королевы роя поглотителей, сдохнет в обнимку с парой десятков килограмм материала, для восстановления. Убей или будешь убит. Главный закон природы в действии. Туда мне и дорога…
Впрочем это решение оправдано не только лишь глупыми эмоциями. Если хоть на секунду пойду вразрез со своими принципами, если хоть на секунду выпущу цепи удерживающие целостность моей ”Души”, и допущу разрушение хрустального замка сознания, выпустив тем самым её… Уж лучше смерть, жалкого осколка чем это. К тому же план всё равно уже запущен, и никому его не остановить.
Впрочем, готовность к смерти лишь укрепляет желание жить. Поэтому, как только в поле зрения, попала еще одна фигура, я непроизвольно пропустил через сердце лишний разряд.
— Пошла прочь мерзкая псина — спешащий в мою сторону жирный мужик в черно синей форме замахнулся ногой на собаку, отчего та вся сжалась и отбежала на десяток метров в сторону — И как ты сюда только пролезла?
— Эй мужик ты че разлегся?! — подслеповато щурясь обратился охранник на этот раз уже ко мне.
Разумеется разорванные барабанные не позволяли слышать слов, но эту проблему без проблем решал навык чтения по губам.
— Ухтыж — подойдя ближе жирдяй наконец разглядел в каком состоянии я нахожусь — Во бля… Ты это живой там? — Бледная, чуть подрагивающая вторым подбородком ряха приблизилась ещё примерно на метр. Ну же, осталось всего пара шагов! Давай!
— Ты это лежи, а я пока в скорую позвоню. Сука, сука, сука! Вот только трупа мне тут не хватало. Мне ж начальство яйца оторвет если склад из за жмура опечатают.
— Подойди — голос очень тихий и хриплый — Иначе я умру так и не рассказав никому, о…
