А видел ли Дик Хэллоранн эту кровь или что-нибудь похуже?
Не думаю, чтобы эти вещи причинили тебе зло.
Из его горла рвался крик, но он крепко сжал губы, заглушая его. Мама и папа не могут видеть ничего такого, поэтому лучше промолчать, чтобы не волновать их. Они любят друг друга — это главное. А то, что видит он, — просто вроде картинок в книге. Картинки бывают страшными, но ведь они не могут повредить тебе.
Они… не могут повредить тебе, усек?
Мистер Ульман показал еще несколько комнат четвертого этажа, сопровождая их по коридору с множеством тупиков и закоулков, как в запутанном лабиринте. Он назвал эти комнаты не «апартаменты», а «конфетки», хотя Денни не видел в них никаких сладостей. Управляющий показал комнаты, где останавливалась Мэрилин Монро еще в то время, когда была женой человека по имени Артур Миллер (Денни смутно догадался, что Мэрилин и Артур получили развод СРАЗУ ЖЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПОБЫВАЛИ В ОТЕЛЕ «ОВЕРЛУК»).
— Мамочка!
— Что, милый?
— Если они были женаты, почему их звали по-разному? У вас с папой одинаковые фамилии.
— Но мы ведь не знаменитости, — сказал Джек. — Знаменитые женщины оставляют себе старые фамилии после брака, потому что их имена для них — хлеб с маслом.
— Хлеб с маслом? — повторил Денни заинтригованно.
— Папочка хочет сказать, что люди привыкли ходить на фильмы, чтобы увидеть Мэрилин Монро, и не захотят смотреть фильмы с Мэрилин Миллер.
— Почему? Ведь сама она не изменилась бы? Или… другие ее бы не узнали?
— Видишь ли… — Венди беспомощно глянула на Джека.
— А в этом номере останавливался Трумен Капоте,[5] — прервал их нетерпеливо Ульман. Он открыл дверь в комнату. — Это было уже при мне. Ужасно милый человек с европейскими манерами.
В этих комнатах не было ничего примечательного (за исключением отсутствия конфеток, хотя Ульман продолжал так называть номера). Ничего такого, что напугало бы Денни. Только одна вещь обеспокоила его, но почему — он не мог бы сказать. Это был шланг огнетушителя, свернутый в круг и повешенный на стену. Он находился в коридоре за углом, неподалеку от лифта, который стоял с открытой дверью, зияя, как рот, полный золотых зубов.
Они спустились на третий этаж, где в коридоре было еще больше поворотов и тупиков, чем в верхнем. Свет в окнах стал тусклым, так как солнце опустилось за горы. Ульман показал им две-три комнаты, и они прошли мимо номера 217 — того, о котором Хэллоранн предупреждал Денни особо. Денни опасливо глянул на блестящую табличку с номером комнаты.
Затем они спустились на второй этаж. Здесь Ульман не задерживался, пока они не оказались у широкой лестницы, покрытой толстым ковром, которая вела вниз, в холл.
— Вот ваша квартира, — сказал Ульман, открывая первую от лестницы дверь. — Надеюсь, вы найдете ее удобной.
Они вошли. У Денни сжалось сердце от опасения увидеть там что-то особенное. Венди испытала чувство облегчения. Президентские покои с их холодной роскошью произвели на нее тягостное впечатление. Одно дело посетить такую резиденцию в качестве туриста и увидеть на двери спальни табличку, гласящую, что здесь провел ночь Авраам Линкольн или Франклин Д. Рузвельт, и другое дело — представить себе, что ты лежишь с мужем и, может быть, занимаешься любовью в кровати, на которой спали величайшие мужи страны. Но эта квартира была гораздо проще, уютнее — почти как дома. Ей подумалось, что здесь можно провести зиму довольно приятно.
— Очень мило, — сказала она Ульману. Тот уловил в ее голосе нотки благодарности и кивнул.
— Здесь просто, но удобно. В летний сезон тут проживают повар с женой или повар с помощником.
— И мистер Хэллоранн тоже жил здесь? — вставил Денни.
— Совершенно верно, — удостоил его ответом Ульман. — Он и мистер Неверс, его помощник. — Он повернулся спиной к Джеку и Венди: — Вот это гостиная.
В гостиной стояло несколько кресел, на вид дешевеньких, но удобных, кофейный столик, когда-то дорогой, но теперь не стоивший ничего из-за оторванной сбоку планки. Тут же были, два книжных шкафа с библиотечками серии «Ридерс Дайджест» и клуба детективной литературы 40-х годов. В углу стоял подержанный телевизор неопределенной марки.
— Здесь, конечно, нет кухни, — продолжал Ульман, — но есть кухонный лифт. Квартира находится как раз над кухней, и лифтом можно поднимать готовые блюда прямо сюда. — Он отодвинул лист панели, за которым обнаружился широкий квадратный поднос. Ульман толкнул поднос, и тот плавно опустился вниз, волоча за собой бечевку.
— Да это потайной ход, — воскликнул взволнованно Денни, — прямо как в книге «Аббот и Костелло встречаются с чудовищем!»
Мистер Ульман нахмурился — такое поведение мальчика показалось ему слишком вольным. Венди одобрительно улыбнулась. Денни подбежал к кухонному лифту и заглянул в шахту.
— Сюда, пожалуйста. — Ульман открыл дверь в просторную спальню. Две одинаковые кровати стояли в разных углах комнаты. Венди взглянула на мужа и покачала головой.
— Никаких проблем, — сказал Джек, — мы их сдвинем.
Ульман, глубоко озадаченный, через плечо глянул на них:
— Простите, что вы сказали?
— Насчет кроватей, — повторил Джек любезно, — мы их сдвинем вместе.
— О, конечно, — сказал Ульман, и из-под воротничка его рубашки медленно расползлась по шее и щекам стыдливая краска. — Как вам угодно.
Он провел их назад в гостиную, откуда другая дверь вела во вторую спальню, оборудованную двухъярусной койкой. На полу лежал ковер отвратительного полынного цвета с кактусами по полю. Денни сразу же влюбился в ковер, заметила Венди. Стены спальни были отделаны панелями из натуральной сосны. — Ну и как тебе глянется здесь, док?
— Нормально, я буду спать на верхней койке, можно?
— Как хочешь.
— И ковер мне нравится. О, мистер Ульман, почему у вас все ковры не такие, как этот?
Мистер Ульман какое-то время выглядел так, словно разжевал ломтик лимона. Затем улыбнулся и погладил Денни по голове.
— Это твоя комната. Здесь все есть, кроме ванны, вход в нее из главной спальни. Конечно, квартира не слишком просторная, но в вашем распоряжении весь отель. — Он проговорил это тоном человека, оказывающего большое одолжение. — Давайте спустимся в холл.
Они спустились на первый этаж и оказались в холле, который теперь был пуст, если не считать Уотсона. Тот стоял в теплой куртке из недубленой кожи, с зубочисткой во рту.
— А я-то думал, что вы уже далече отсюда, — произнес Ульман холодно.
— Немного задержался, чтобы напомнить мистеру Торрансу о котлах, — ответил Уотсон, выпрямившись. — Присматривайте за ними получше, приятель, снижайте давление пара раза два в день. Они текут.
