Она остановилась, коснувшись холодной металлической ручки двери, и нахмурилась. Справа от двери на уровне глаз была встроена небольшая панель управления с подписью "освещение". Она нажала одну из кнопок, и комната погрузилась во тьму: единственный прожектор отключился. Несколько ворон неодобрительно закаркали, замахали черными крыльями, и Джилл снова включила свет, размышляя.
"Что ж, если освещение включается здесь, то для чего нужны выключатели под картинами?"
Возможно, в этой комнате таилось нечто большее, чем она предполагала. Валентайн подошла к самой ближней от двери картине; огромное полотно с изображенными на нем летящими ангелами и облаками, сквозь которые пробивались солнечные лучи. Название гласило "От колыбели до могилы". Под этой картиной не было выключателя, и Джилл направилась к следующей.
Это был портрет мужчины средних лет, стоящего возле искусно сделанного камина; его покрытое морщинами лицо выражало усталость. По виду костюма и зачесанных назад волос можно было сказать, что картина была написана в конце 1940-х или начале 50-х годов. Под картиной располагался простой неподписанный выключатель. Джилл щелчком переключила его слева направо и услышала электрический треск. Позади нее вороны, разразившись пронзительным криком, всей стаей сорвались с карниза.
Все что она могла слышать - это удары их черных крыльев, и внезапно возникший безумный гнев в их криках. Они, сбившись в кучу, неслись прямо на нее, и Джилл побежала; казалось, что от двери ее отделяли миллионы километров, а сердце готово было выскочить из груди. Одна из ворон настигла Джилл, когда та уже схватилась за ручку, ее когти вонзились в мягкую кожу на шее девушки. Валентайн почувствовала острую боль прямо за правым ухом и, застонав, резко ударила по перьям, щекотавшим ее щеки; яростные вопли смыкались вокруг нее. Она вслепую махнула рукой и была вознаграждена удивленным криком. Птица отпустила ее и шарахнулась в сторону.
"...слишком много, прочь отсюда, прочь, прочь..."
Она рывком открыла створку, вылетела в коридор и ударом ноги захлопнула дверь, даже не заметив, что ударилась об пол. С минуту она лежала там, переводя дыхание, наслаждаясь холодной тишиной коридора, несмотря на вонь, исходящую от зомби. Ни одна из ворон не выбралась.
Когда биение ее сердца стало напоминать нечто хотя бы относительно нормальное, она села и осторожно дотронулась до раны за ухом. Пальцы стали влажными, но все было не так уж и плохо, кровь уже запеклась; ей повезло. Когда Джилл подумала о том, что могло случиться, если бы она споткнулась и упала...
"Почему они атаковали, что сделал выключатель?"
Она вспомнила электрический треск, прозвучавший, когда она щелкнула выключателем, звук искры - карниз! Джилл внезапно не без зависти восхитилась человеком, создавшим эту простую ловушку. Нажав выключатель, она, должно быть, послала разряд по металлическому карнизу, на котором сидели вороны. Джилл никогда не слышала о воронах, обученных нападать, но она не могла найти иного объяснения, а это означало, что кто-то приложил немало усилий, пытаясь сохранить нечто в этой комнате в секрете. Чтобы ответить на этот вопрос, она должна была вернуться.
"Я могу стоять в дверях, отстреливать их по одной..."
Ей не очень понравилась эта идея, она не доверяла своей меткости и, конечно, потратила бы впустую много боеприпасов.
"Только дураки принимают очевидное и не двигаются дальше; включи мозги Джилли".
Джилл улыбнулась; это были слова ее отца, напомнившие ей тренировки до поступления в S.T.A.R.S. Одно из самых ранних ее воспоминаний было о том, как она пряталась в кустах возле покосившегося старого дома в Массачусетсе, арендованного для них отцом, рассматривая темные, пустые окна, когда он рассказывал, как следует "проводить обыск". Дик, превратил тренировки в игру, последующие 10 лет обучая Джилл всем навыкам взлома и проникновения: открывать окна, не повреждая их, и бесшумно ходить по лестнице - и он повторял ей, снова и снова, что любая задача всегда имеет несколько решений.
Убить птиц - это слишком очевидно. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
"Выключатели и портреты... маленький мальчик, ребенок, молодой человек, человек средних лет... "От колыбели до могилы". От колыбели до могилы..."
Найдя решение, Джилл почти смутилась, поняв, как просто это было. Она встала и стряхнула пыль с одежды, задумавшись, как много времени потребуется воронам, чтобы вернуться обратно на карниз. Когда они снова усядутся, у нее не должно больше возникнуть проблем с разгадыванием этого секрета.
Она приоткрыла дверь и прислушалась к едва слышным ударам крыльев, пообещав себе на этот раз быть более осторожной. Одна неправильно нажатая кнопка в этом доме, может оказаться смертельной.
* * *
- Ребекка? Впусти меня, это я, Крис.
Было слышно, как что-то тяжелое скользнуло по стене, и дверь в кладовую со скрипом открылась. Ребекка отошла от входа, и он поспешил внутрь, на ходу вытаскивая дневник из жилета.
- Я нашел этот дневник в одной из комнат, - сказал он, - похоже, здесь проводились какие-то исследования, не знаю какого рода, но...
- Вирусология, - прервала его Ребекка и, подняв стопку бумаг, усмехнулась. - Ты был прав, когда говорил, что здесь может оказаться что-то полезное.
Крис взял у нее бумаги и открыл первую страницу. Все, что он сумел понять, текст был на иностранном языке, состоящем из чисел и букв.
- Что вся эта дрянь означает? DH5a-MCR...
- Ты смотришь на таблицу штаммов, - быстро проговорила Ребекка, - в данном случае она служит основой для создания геномных библиотек, содержащих метилированные цитозиновые или адениновые остатки, в зависимости...
Крис, глядя на нее, поднял бровь.
- Давай притворимся, будто я понятия не имею, о чем ты говоришь, и попробуем снова. Что ты нашла?
Ребекка с легким смущением взяла бумаги обратно.
- Извини. По сути, здесь полно, хм, всякой дряни о вирусной инфекции.
Крис кивнул.
- Теперь понимаю; вирус...
Он быстро просмотрел дневник, отсчитывая числа с первого упоминания о происшествии в лаборатории.
- Одиннадцатого мая произошла утечка или вспышка вируса в лаборатории, расположенной на территории поместья. За восемь-девять дней, тот, кто написал это, превратился в одну из тех тварей снаружи.
Ребекка широко распахнула глаза.
- Там не сказано, когда проявляются первые симптомы?
- Похоже... через 24 часа он жаловался на зуд. Через 48 часов - опухоли и волдыри.
Ребекка побледнела.
- Это... ух ты.
