Приладивши фонарь к своей находке, герой уложил тело бойца, на землю прикрыв ему глаза ладонью, положил ему на грудь свой повидавший виды АКСУ. Отдавши тем самым покойному дань почёта:
— Спи спокойно, неизвестный воин. Пускай земля тебе будет пухом…
Дальше пошёл гордо выпрямив спину и расправив плечи, если уже уготовано погибать, то он погибнет в бою как мужчина, а не как загнанная на скотобойню овца. Следуя правилу отчима «левой руки» выбрал для себя лаз, в котором не надо было ползти на корточках. Сразу же за первой пещерой была вторая абсолютно пустая за исключением парочки мутантов, которые поспешили улизнуть, только завидев его.
К своему недовольству он заметил, что с каждым разом уходит всё глубже и глубже под землю вместо того чтобы выбираться на поверхность. Через четверть часа своих скитаний и пару коротких стычек с противником он спустился в очередной колодец и с изумлением огляделся. С потолка свисали огромные сосульки и такие же выросли прямо из земли, угрожающе торчали вверх своими острыми как бритва краями.
Луч фонаря высветил множество мутантов, сидящих на полу и совершенно не реагирующих на раздражительный свет. Пещера была небольшой, но куда не кинь глазом, повсюду сидели эти твари, прибывая в неком подобии транса. К своему изумлению герой смог разглядеть своих попутчиков, сидящих на корточках и синхронно раскачиваясь.
Его ушей наконец-то коснулся, тихий чарующий напев, стараясь поглотить его разум, он начал звучать всё громче и громче в голове. Но в какой-то момент Давид перестал его слушать, будто отмахнувшись от назойливой мухи. Убедившись в том, что мутанты не обращают на него ни малейшего внимания, он старался ступать между плавно раскачивающихся тел, как можно тише.
Подойдя вплотную к отчиму, герой убедился, что тот в полном порядке. По крайней мере, физическом… Глаза Семёныча были широко распахнуты, но будто затянуты пеленой. Тут же рядом мерно раскачивались и Мариам с Сабиром. Попробовав растолкать за плечи товарищей и, убедившись, что это ни к чему не приводит, герой принялся светить фонарём в глаза. Ни у кого из троицы зрачки вовсе не реагировали на свет, будто у слепых или же покойников.
— Они… не… проснутся… мы не захотим… Послышался булькающий голос за спиной.
Давид резко обернулся и осветил фонарём. То, что он поначалу принял за очередной гигантский сталагмит, на самом деле оказалось огромной бесформенной биомассой. Ни каких конечностей только покрытая мерзкой слизью подрагивающая плоть. Через мелочно-белую прозрачную кожу то и дело проступали человеческие головы с застывшей агонией на лицах. Рядом с этим живым куском мяса лежала гора свежих тел несчастных.
Женщины, старики и даже ребёнок лежали на земле с распоротыми животами. Из тел жертв вели толстые, будто канаты щупальца прямо в центр этой подрагивающей биомассы. По щупальцам то и дело ходили утолщения будто монстр таким образом пожирал содержимое желудков жертв. Казалось, будто этот мерзкий слизняк вот-вот разорвётся на части, и когда от этого урода пошёл отвратительный смрад героя вывернуло себе под ноги.
— Свежая плоть! Будь с нами! Будь одним из нас! — Побулькало существо, подползая к Давиду и вытягивая прямо из своего тела острое копьё-щупальце.
— Да что ты за тварь такая? — Вытерев рот рукавом и направив на мутанта дуло автомата, прошептал герой.
— Человек… ты… не… он… никто раньше не мог… — Проговорила одна из голов, в то время как другая продолжала петь адскую песню.
Одна из голов пропала под слоем кожи и жира вместо неё продолжила другая женским голосом:
— Убьёшь нас… убьют тебя и твою стаю… мы будем говорить.
Герой осмотрелся вокруг и увидел, как все присутствующие в пещере кроме его спутников приходят в себя и становятся на ноги. Нервно, сглотнув слюну, Давид спросил:
— Чего ты хочешь?
— Ты убить много моих детей, и разбудить дремлющего. Ты должен заплатить.
Оглядевшись вокруг, герой оценил свои шансы. Мутанты уже отошли от транса, и теперь окружили его и товарищей, грозно шипя. Устоять в одиночку против такой орды в маленьком помещении не представлялось ему возможным. И тогда Давид тяжело вздохнул и опустил дуло автомата…
— Говори тварь я в твоей власти.
— Мы жить здесь долго… когда-то мы знать язык, но забыть… Мы и моя стая охотится здесь многие годы, но ты первым смог противостоять нам. Кто ты?
— Я? Я волшебник! — Воскликнул герой, стараясь спланировать свои дальнейшие действие, но голова категорически отказывалась работать. — Хочешь, фокус покажу?
С этими словами он выудил из кармана последнюю гранату и, вырвав чеку, произнёс:
— Ты знаешь, что это такое? Дрожишь, значит знаешь. Сейчас будет большой бум! Твоя боится боли? Сейчас тебя и твои драгоценные члены размажет по стенам будто кисель…
Снова в теле этого гигантского слизняка голова женщины сменилась на мужскую, и уже крепким мужским басом биомасса захрипела:
— Вам не выбраться отсюда живыми. Вас сожрут заживо. Вас переварят в желудках…
— Ну, это ещё бабка надвое сказала, кто кого сожрёт! — Подражая отчиму протянул герой. — Я сейчас заберу своих друзей, и мы уйдём от сюда. Если что-то случится со мной или с кем-то из них, тебя жаба мерзкая будут твои же детки со стен слизывать.
Свободной рукой Давид выудил из чехла флягу, и запрокинув голову отчима вверх влил ему в рот девяносто шестиградусной жидкости. Спустя мгновение Семёныч закашлялся и завалился на бок, отхаркивая из лёгких какую-то чёрную дрянь, но спустя минуту поднял на пасынка совершено трезвый взгляд.
— На вот влей это в горло Мариам и этому как его?
Дважды Громову старшему не пришлось объяснять, он выхватил из рук пасынка флягу и щедро напоил остатком спирта сначала Мариам, а затем и Сабира. Вскоре вся троица была на ногах и с ужасом взирала на окружающую обстановку.
— Сиди здесь, жаба! Увижу, кто нас преследует, вернусь и распотрошу тебя пополам вот этим красавцем. — Произнёс герой, похлопывая себя по бедру, где в чехле болтался армейский нож. На что биомасса лишь плотнее сжалась. — Ты знаешь, на что я способный…
По команде Давида и под шипение мутантов компания прошла через всю пещеру и по очереди принялась карабкаться по колодцу, с которого прибыл герой. На общее удивление, никто так и не попытался напасть или задержать их. По всей видимости, речь Давида не на шутку напугала их лидера. Возможно, он посчитал героя если не полубогом, то демоном уж наверняка.
Каждая следующая пещера была изрешечена ходами будто муравейник, но героя влёк до сих пор не понятный для него инстинкт и интуиция. Раз за разом указывая ему верное направление. Все без исключения молча следовали за ним по пятам, даже не берясь оспаривать его решения. Даже, привыкший командовать, Семёныч сейчас молча плёлся в хвосте будто зачарованный. Предчувствие не подвело героя, и через очередной крутой подъем они вылезли прямо посреди зала, с которого всё начиналось. Факелы уже давно потухли, и герой по памяти повёл свою группу к выходу. В зале стоял жуткий треск, будто неведомый монстр из глубин до сих пор пожирал тела убитых.
