Зрители все прибывали. Некоторые из них уже видели Симона, выступавшего когда — то с ассистентом в «Грёна — Лунд», но их было немного. Все сегодняшнее выступление было на самом деле направлено для привлечения новой публики: Симон собирался летом дать несколько представлений в Народном доме Нотена. Когда часы пробили двенадцать, он понял, как ему повезло. Минимум пятьсот человек собрались на причале, когда Симон вышел из своего домика.
Да, это было чудесно и удивительно. Фокусник — сам по себе чудо. Но тут — то было интересно еще и потому, что этот самый фокусник — надо же — снимает дом у Анны — Греты. Конечно, это было бы не то чтобы загадочно, зато давало пищу для пересудов. Каков он, этот летний гость, и что там у них происходит на самом деле?
Анна — Грета с Йоханом пришла на причал. Кто — то подтолкнул ее:
— Теперь тебе придется искать другого арендатора!
Анна — Грета улыбнулась уголком рта:
— Посмотрим.
Она не любила выставлять свои чувства напоказ, и даже сейчас ее лицо абсолютно ничего не выражало.
На самом деле ей было очень тревожно. Она знала, что Марита считается пропавшей без вести уже неделю и Симон очень обеспокоен. Кроме того, было холодно, температура воды едва ли достигала девяти градусов.
«Он хорошо знает, что делает, — старательно убеждала она себя, глядя в темную воду. — Я надеюсь, что он хорошо знает, что делает. Я надеюсь на это изо всех сил. Но как он вырвется из цепей и веревок? Разве это возможно?»
Анну — Грету было не так — то легко удивить. Народ готов собраться по любому поводу, лишь бы показали что — ни — будь новенькое. Когда кто — то спросил ее, что, как она думает, будет делать Симон, она ответила коротко и равнодушно:
— Что — то трудновыполнимое.
Тот, кто спрашивал, решил, что Анна — Грета сама толком ничего не знает. Но она знала. Когда он ходил по двору полуодетый, она успела заметить, что у него не все в порядке с ногами: ступни вывернуты так, как будто у него проблемы с суставами.
Анна — Грета сделала вывод, что это различные упражнения привели к тому, что он так выглядит. Или, наоборот, у него какая — то болезнь суставов, и именно поэтому он начал заниматься своей деятельностью. Когда она была молодой, то видела в цирке человека — змею. И он выглядел примерно так же. Не так, как нормальные люди.
Поэтому сейчас она думала, что, наверное, такое телосложение и позволяет ему заниматься фокусничеством. Но говорить этого вслух она не хотела: у Симона есть свои тайны, да и не понимала она толком, как он собирается выпутываться из всей этой амуниции. Наверное, он знает, что делает, — на это она и надеялась.
Симон в халате подошел к причалу, народ начал бурно аплодировать. Анна — Грета тоже захлопала в ладоши и посмотрела на Йохана. Он аплодировал, но его лицо было хмурым и напряженным, он явно был взволнован.
Анна — Грета хорошо знала, как Йохан привязан к Симону. Еще летом он мог часами сидеть с ним рядом, а потом показывать те несложные фокусы, которым Симон его обучал. Это элементарно, говорил он, хотя Анна — Грета никак не могла понять, как ему удается, например, прятать солонку.
Неудивительно, что Йохан так волнуется, думала Анна — Грета, глядя на плакат. На нем было написано:
МОЖЕТ КТО — НИБУДЬ ОБЪЯСНИТЬ ТАКОЕ ЧУДО?
Связанный по рукам и ногам цепями и веревками, завязанный в мешок и брошенный в воду — не утонет в море, хотя мешок опустится на самое дно.
В субботу, 15 июля, фокусник Симон покажет свое умение на причале Думаре.
ВЫЖИВЕТ ЛИ ОН?
Йохан был неглуп, но все равно слова «связанный и брошенный в воду» пугали его. Анна — Грета считала, что не испытывает никаких чувств к Симону, он был лишь ее арендатором, и с ним было довольно весело, но все равно она изо всех сил удерживалась, чтобы не начать нервно грызть ногти.
Симон развернул перед зрителями узелок, который держал в руках, и с грохотом бросил его на землю.
— Дамы и господа, — преувеличенно приветливо воскликнул он, — очень, очень рад вас всех тут видеть. Прошу вас, посмотрите внимательно — тут лежат цепи и канаты, очень прочные и надежные. Я попрошу выйти двух сильных мужчин и связать меня как можно крепче, чтобы исключить вероятность подвоха.
Симон сбросил халат на землю. На нем были только синие плавки, и он выглядел тонким и хрупким.
Вперед выступил Рагнар Петерсон. Он был известен своей силой — как — то раз в одиночку вытащил одну из своих коров, увязшую в болоте по самую шею.
Вслед за ним вышел человек, которого Анна — Грета знала: он работал на верфи в Нотене, но как его звали, она не помнила. Он был сильный и крепкий, и его рубашка явно была ему мала.
Мужчины стали рассматривать цепи и Симона. Они оживленно обсуждали их качество, и казалось, что Симон как человек их совершенно не волнует — их интересовал только сам трюк. Анна — Грета стиснула зубы, когда они начали затягивать цепи так, что кожа Симона покраснела. Было видно, что ему больно, но он стоял с закрытыми глазами, сложив руки на груди, и терпеливо ждал, когда они закончат.
В конце концов мужчины остались довольны. Они вытерли пот с лиц и удовлетворенно посмотрели друг на друга, затем повернулись к толпе. Теперь Симон был обмотан тридцатью килограммами цепи, которая на концах скреплялась четырьмя замками. Канаты почти не пригодились — лишь в двух местах их использовали для укрепления цепей. Казалось, выбраться отсюда будет совершенно невозможно.
Симон поднял глаза и посмотрел на Анну — Грету. Она подумала: один, он тут совсем один. Он смотрелся так страшно и одиноко в эту минуту. Во всем этом было какое — то унижение — в его скованности и странном спокойствии. Симон закрыл глаза, затем открыл их и обратился к мужчинам:
— Вы довольны, господа? Вы уверены, что я не смогу развязать эти цепи?
Рагнар схватил цепь и потянул ее. Затем он пожал плечами и уверенно сказал:
— Я бы, по крайней мере, не смог.
— Если бы ты такое проделывал с коровами, Рагнар, они бы не носились по острову как безумные! — закричал кто — то в толпе.
Жители Думаре начали смеяться, остальные не поняли — что тут веселого? Рагнар сперва помрачнел, а потом начал смеяться вместе со всеми.
Симон попросил, чтобы его подвели к краю причала. Анна — Грета и Йохан стояли совсем рядом, он был от них в трех шагах. Их взгляды встретились, и Симон улыбнулся ей. Анна — Грета попробовала ответить, но улыбка не получилась. Она нашла силы лишь слабо кивнуть.
— Ну, — сказал Симон решительно, — теперь я хотел бы попросить кого — нибудь третьего надеть на меня мешок и завязать его.
