Идти было легко. Пол хоть и был разбитый, но оставался относительно ровным – цементная крошка, раздробленная на меленькие осколки, образовывала практически единообразный слой. Заметно более тяжелые, чем обычно, рюкзаки пока что не напрягали, из наушников звучала любимая музыка. Так что минут через двадцать мальчики немного расслабились и завели негромкую беседу о компьютерных игрушках, в которые оба много играли. Но в какой-то момент Роман посмотрел на часы и заметил, что время снова выкидывает какие-то непонятные фортели. Ощущения внятно говорили, что двигаются ребята уже не первый час, в то время как циферблат наручного хронометра (механического, «Стрела», доставшегося в наследство от деда) показывал, что сейчас только 9.15, то есть с момента, как Волкогонов и Масляев спустились по подвальной лестнице, прошло не больше пяти, ну, может быть, семи минут.
– Снова начинается, – констатировал Роман, оглядываясь по сторонам. – Давай-ка, Андрей, пробежимся. Вчера оно вроде сработало, может, и сегодня поможет.
И парни понеслись по коридору изо всех сил. Конечно, долго бежать в таком темпе было сложно, так что вскоре они замедлились и еще через несколько минут вообще остановились, тяжело дыша. Но эффект был налицо – вправо уходил первый тоннель, отмеченный на карте Кузьмича. А значит, они проделали довольно неплохой путь. Хотя уверенно сказать, какое расстояние осталось позади, друзьям было сложно – никто из них не увлекался картографией и правильно соотнести масштаб они не могли. Но теперь хотя бы можно было с уверенностью сказать, что они продвигались вперед – и одно это уже было отрадно.
Попив воды, Масляев и Волкогонов, приободренные, собрались двинуться дальше, как вдруг из прохода донеслись шаги и голоса. Мальчики переглянулись, и Андрей вытащил из рюкзака охотничий нож в кожаном чехле, а Роман туристический топорик с каучуковой рукояткой. Опустив рюкзаки на землю, друзья стали ждать, прислушиваясь к приближающимся звукам и надеясь на то, что их импровизированное оружие сможет помочь, если из коридора выберется что-то потустороннее. По позвоночникам мальчишек начали бегать колючие мурашки, но отступать было некуда и бежать тоже, так что оставался только один выход – принять бой.
Голоса и звук шагов становились ближе, и через пару долгих минут из тени узкого прохода вынырнули две вполне материальные фигуры. И мало того что материальные, так еще и более чем знакомые – Жорик и Кабан.
– Ты гляди-ка, Кабанчик, вот и наши умники, – как всегда, подал голос Жорик, огибая пару друзей по широкой дуге. – А куда это вы, умники, собрались, а? Научную экспедицию затеяли? Похвально, похвально. А мы тут с Кабанчиком решили вас догнать и немного поучить вежливости. Потому что вы очень невоспитанные люди – сбежали, не попрощавшись. Ну кто так делает? И это я еще не вспоминаю о том, что вы полезли малолетку защищать, когда вас никто об этом не просил…
– Жорик, у них оружие, – вмешался в монолог дружка Кабан и кивнул на нож и топорик.
– Ух, ты! Ну что ж… Мы тоже не лыком шиты, да, Кабанчик?
Задавая вопрос Кабанову, Мухин сунул руку в карман – совсем так же, как он делал это позавчера. Внезапно деланая улыбка с его лица пропала, и Жорик, глядя ненавидящими глазами на Романа и Андрея, процедил сквозь зубы:
– Тут мы вас и закопаем. И никто даже костей ваших не найдет в этом подвале.
В руке его был огромный пистолет-ракетница, который Жорик, скорее всего, стащил у отца, как и военрук, служившего в артиллерийских войсках.
И Масляеву, и Волкогонову было совершенно ясно, что шутки кончились и эта драка может действительно стать последней. Они одновременно сделали небольшой шаг назад, чтобы стоящий все еще в проходе бокового коридора Кабанов и движущийся прямо им в лоб Мухин оказались в поле зрения, и поудобнее перехватили свое оружие (хотя каждый очень сомневался, что сможет пустить его в ход – какими бы ни были отвратительными гадами Кабан с Жориком, но ведь они все-таки были людьми, одноклассниками).
Сейчас должен был наступить решающий момент. Воздух между противниками буквально искрился от напряжения. И когда все четверо уже готовы были броситься друг на друга, пространство коридора наполнилось чернотой.
Она вырвалась из того самого бокового прохода, по которому пришли Жорик с Кабаном. Это была не просто темнота, это была какая-то непроглядная клубящаяся мгла, чуть влажная, пахнущая кровью и машинным маслом. Между стенами что-то заметалось с бешеной скоростью, поднимая вихрь из каменной крошки. Во мраке раздался короткий приглушенный всхрип, такой жуткий, что от страха у Романа перехватило горло. Больше ни единого звука не было. А через секунду марево рассеялось – в цементной кишке остались только двое друзей. Мухин и Кабанов исчезли. Не осталось даже следа их пребывания здесь.
Масляев выронил нож на пол, и тот приглушенно звякнул рукояткой о каменное крошево. Правда, в гробовой тишине, установившейся в помещении, этот звук показался почти оглушительным.
– Что за… – еле слышно проговорил Андрей осипшим голосом.
Роман сделал шаг вперед и осторожно заглянул в боковой коридор, откуда налетело это черное нечто, – свет там был включен. Ничего особенного, коридор как коридор: все те же серые стены, та же пыльная лампочка под потолком, как и в центральном проходе. Пребывая в состоянии полнейшей прострации, парень надел рюкзак, а топорик класть на место не стал. Если уж придется столкнуться еще с какой-нибудь дрянью (а теперь он был в этом уверен практически на сто процентов), то легко сдаваться Волкогонов не собирался.
Масляев тоже надел рюкзак, подобрал оброненный нож и, внимательно посмотрев на пепельное лицо друга, встал с ним рядом.
– Ну что? – тихо спросил тот. – Пошли?
Безусловно, обоих ребят посетила мысль развернуться и рвануть отсюда куда глаза глядят, но разве это было бы по-мужски? Вперед идти было страшно, а возвращаться назад – стыдно. Страх пережить проще, решили мальчики и пошли дальше, до ломоты в пальцах сжимая свое оружие.
Волкогонов регулярно посматривал на часы, сверяя движение стрелок с внутренними ощущениями. Пока что вроде бы все совпадало. Судя по карте, впереди их ждали два боковых ответвления, расходящихся из центрального коридора в разные стороны. Приблизившись к ним, друзья остановились в нерешительности. Возникла мысль, что если они сейчас сделают еще несколько шагов вперед и окажутся на одной прямой с этими проходами, оттуда снова вылетит черное облако и… что будет дальше, даже не хотелось додумывать. Запах крови и машинного масла не предвещал ничего хорошего.
