Новая мысль мелькнула в голове Малколма. Он внимательно посмотрел через комнату на соседа, который, вероятно, уже оформил заказ на сайте пиццерии и теперь сидел, уткнувшись в собственный экран.
— Рик, а тебя уже приняли в «Фи Дельта Омега»?
— Хо! — Рик, только что, кажется, собиравшийся ответить «нетоварищу» что-то язвительное, тут же напустил на себя важный вид. — Да ты, никак, передумал? Тоже хочешь? Это, вообще-то, не так-то просто. Ты должен найти кого-то, кто согласится дать тебе рекомендацию и стать твоим куратором в братстве… найти и убедить его, что ты достоин. Я, по правде говоря, не могу стать твоим поручителем — для этого нужен стаж по меньшей мере год, но я мог бы замолвить за тебя словечко кое перед кем…
— Нет, я никуда вступать не собираюсь, — качнул головой Малколм и тут же пожалел о своей прямолинейности. — По крайней мере, пока, — добавил он дипломатично. — Просто интересуюсь. Значит, вступил? И насколько сложным было задание, которое тебе дал твой куратор?
— Скажем так, я справился, — самодовольно усмехнулся Рик. — И ничего унизительного там не было, если ты об этом.
«Хорошо, — подумал Малколм. — Значит, он не будет по заданию братства следить за мной и рыться в моих вещах, чтобы узнать, что я там накопал о деле десятилетней давности, возможно, как-то связанном с «Фи Дельта Омега». О том, что я что-то копаю, он узнал только что. Впрочем, как новоявленный ревностный член братства, он ведь может проявить и собственную инициативу…»
Ладно, теперь надо найти показания Тревора. Ага, вот и они. В каких отношениях он был с Патрисией Макмердон? В дружеских. То есть она не была его девушкой? Ну, как сказать… по крайней мере, жениться на ней он не планировал, равно как и на ком-то другом, если вы об этом.
Были ли у них интимные отношения? Да, еще на первом курсе, но это же ничего не значит… (Малколм брезгливо поморщился.)
Следует ли это понимать так, что теперь они охладели друг к другу? Ну, они, в принципе, не ссорились, но, когда они снова встретились после летних каникул, он как-то не почувствовал к ней прежнего интереса, вы понимаете.
Но это он организовал ее юбилей? Ну, в общем, да.
Почему он взял на себя подобные хлопоты? Это было желание снова сделать их отношения более близкими, или может быть, наоборот, прощальный подарок? Да нет, ну, просто решил сделать ей приятное. Ей очень хотелось отпраздновать двадцатилетие с шиком. Все ее домашние дни рождения были полным отстоем. Она из очень строгой религиозной семьи, запрещавшей любые настоящие вечеринки и прочий, по их мнению, разврат — так что только в универе она и дорвалась до свободы… (Небось и в оккультизм ее понесло из чувства протеста, подумал Малколм. Он читал, что маньяки нередко бывают выходцами как раз из таких семей.)
И он оплатил все расходы? Ну вообще-то нет, он договорился об аренде клуба со скидкой, потому что через братство, но расходы они поделили.
И какая была общая сумма?
Прочитав ответ, Малколм усмехнулся: число оказалось в два с лишним раза больше, чем проставленное в чеке. А разницу «благодетель» Брант, очевидно, положил себе в карман…
Следователь не стал просвещать Тревора на сей счет и лишь поинтересовался, кто его куратор в братстве? Эдвин Каттеридж.
Это к нему Тревор обращался за помощью? Ну типа да.
Кстати, когда Тревор стал членом братства? Вот буквально на днях.
Не на первом курсе? Ну… тогда не получилось.
А зачем все-таки понадобилась такая сложность — организовывать вечеринку девушки через мужскую студенческую организацию? Разве Триша сама не была членом женской? Нет, она говорила, что все эти сестринства слишком ванильные.
Что значит «ванильные»? Ну, типа слишком пресные, банальные, для обывателей.
А Трише, значит, нужен экстрим? Проявляла ли она садомазохистские наклонности? Ну, после того, как она вырвалась из-под власти родителей, она вообще склонна… экспериментировать. Но лично он не фанат таких вещей. Его все эти ролевые игры не возбуждают, а смешат.
А Тришу возбуждают кровь, порезы, боль, причиняемая острым инструментом? Ну, по крайней мере с ним она так далеко не заходила. (То ли еще будет, мрачно подумал Малколм.)
А знал ли Тревор о ее увлечении оккультизмом? Да, конечно.
Насколько это серьезно? Ну, у каждого в голове свои тараканы. Сам он, конечно, считает все это чепухой.
Приглашала ли она его принять участие в каких-нибудь ритуалах? Нет.
Была ли членом какой-нибудь секты? Он о таком не слышал.
Обсуждала ли с ним когда-либо тему жертвоприношений — хотя бы ритуальных убийств животных? Он такого не припоминает.
А в каких отношениях он состоял с Джессикой Сильвер? В дружеских… ну то есть не в этом смысле. Просто в дружеских. Ничего сексуального между ними никогда не было, Джессика вообще была недотрогой, словно из XIX века, это все знали.
Насколько близкими друзьями они были? Ну, Джессику вообще все любили, но ее лучшим другом он не был, если вы об этом. Просто приятели. И он, конечно, в шоке от того, что случилось.
А кто был ее лучшим другом? Он не заметил, чтобы она кого-то особенно выделяла — во всяком случае, из числа студентов.
Видел ли он ее на вечеринке? Конечно.
Не возник ли у нее конфликт с Тришей или ее гостями? Нет. По крайней мере, он ничего подобного не видел.
Когда она ушла с вечеринки и провожал ли ее кто-нибудь? Он не видел. Кажется, она ушла довольно рано, что в общем не удивительно, потому что она вообще не любила шумные тусовки, пришла только потому, что ее просила Триша.
Во сколько ушел он сам? Он не помнит. По правде говоря, он немного выпил, и кто-то отвез его домой.
Кто именно? Он не помнит. Может, он даже и сам дошел на «автопилоте», благо близко.
Каттериджа тоже допросили, но его показания оказались совсем краткими.
Четверокурсник, как и Брант, но с медицинского факультета. Показания Тревора в той части, что касалась его самого, он подтвердил, однако сам на дне рожденья не был, ни Тришу, ни Джессику не знал и больше добавить ничего не имеет.
Рику доставили его пиццу, но Малколм даже не поднял головы, погруженный в свои изыскания. Полиция допросила всех посетителей вечеринки, и их показания сходились. Да, они видели Джессику; нет, они не видели, чтобы она ссорилась с Тришей или кем-то еще (некоторые добавляли, что вообще никогда не видели, чтобы Джессика с кем-нибудь ссорились; самыми резкими словами, какие от нее слышали, были «это было глупо» и «не делай так больше»), но, кажется, она ушла довольно рано. Однако ни один из гостей — а их набралось почти четыре десятка — не видел, как именно она уходила.
В этом не было ничего необычного. Люди пришли веселиться на дне рожденья Триши, а не следить за другими ее гостями, чему и атмосфера, вполне адекватно описанная Брантом, никак не способствовала. Практически никто не мог вспомнить, когда и с кем ушел кто-то конкретный, если только сам не ушел вместе с ним, как та же Урсула (ее показания, как и показания ее парня, ничем принципиально не отличались от прочих). Вдобавок, как догадался Малколм, на вечеринке наверняка употребляли не только алкоголь, хотя, разумеется, и не спешили признаваться в этом полиции. И тем не менее — момент отбытия довольно многих, пусть не точное время, но хотя бы сам факт, заметил хотя бы кто-то (в том числе, кстати, и Тревора — сразу несколько человек вспомнили, как он громко попрощался и пожелал «чудесной ночи» юбилярше, но вовсе не стал дожидаться конца веселья, чтобы отбыть вместе с ней). А вот ухода Джессики не мог припомнить вообще никто.
Что, впрочем, вполне соответствовало ее характеру. Она не была любительницей подобных мероприятий (это подтвердил не только Тревор, и Малколм был рад в очередной раз почувствовать в ней родственную душу) и, очевидно, пришла только чтобы не обижать Тришу — ну и уйти, соответственно, постаралась пораньше, но и понезаметнее, чтобы опять-таки никого не обидеть. Ничего подозрительного. Так, по крайней мере, это выглядело в глазах полиции.
