– Где ты был? От тебя пахнет ночью.
– Пустился во все тяжкие. Как всегда. – Он коснулся ее щеки теплыми мозолистыми пальцами. – Теперь ты заснешь? Завтра нам рано вставать – поедем в поместье Рэвенскар. Старквэзер дает карету, чтобы мы добрались туда и все проверили. Ты, разумеется, можешь побыть в Институте, ехать с нами необязательно.
– Остаться одной в этом огромном мрачном доме? – Она поежилась. – Ни за что!
– Тесс, – почти нежно произнес Уилл. – Верно, тебе приснился какой-то особый кошмар. Обычно ты мало чего боишься.
– Просто ужас! Мне даже Генри приснился. Он разобрал мое сердце, как будто я – заводной механизм!
– Ну, все понятно. Фантазия чистой воды! Будто Генри может быть опасен для кого-нибудь, кроме самого себя, – сказал Уилл. Когда Тесса не оценила шутки, он горячо добавил: – Я не позволю никому тронуть тебя даже пальцем! Тесс, ты ведь знаешь!
Их взгляды встретились. Тесса подумала, что, когда он рядом, ее будто подхватывает волной прибоя… и бороться с ней нет никаких сил… Она вспомнила их встречу на чердаке, потом на крыше Института. Уилл склонился к ней, будто его тоже влекло той самой волной. Притяжение казалось таким же естественным, как потребность дышать. Так просто – поднять голову и прикоснуться губами к его губам. Тесса почувствовала его легкое дыхание и услышала вздох облегчения, будто у него груз упал с плеч. Он протянул руки к ее лицу, девушка закрыла глаза, и вдруг в голове зазвенел непрошеный голос: «У Сумеречного охотника, путающегося с ведьмами, нет будущего».
Она поспешно отвернулась, губы скользнули по ее щеке. Уилл отпрянул, и в его широко открытых глазах девушка прочла удивление и боль.
– Нет. Я не уверена в этом, Уилл. – Голос ее задрожал. – Ты мне все очень доступно объяснил в прошлый раз – считаешь меня игрушкой, не так ли? Не стоило тебе приходить, это неправильно и неприлично.
Он горестно всплеснул руками:
– Но ты звала…
– Не тебя.
Уилл промолчал и тяжело вздохнул.
– Уилл, ты сожалеешь о том, что сказал на крыше? В день похорон Томаса и Агаты, помнишь? – Впервые она заговорила об этом вслух. – Можешь признать, что все не так?
Он уронил голову, и черные пряди упали, закрыв лицо. Тесса сжала кулаки, пытаясь сдержаться, – ей хотелось убрать волосы с лица Уилла и взглянуть ему в глаза.
– Нет, – очень тихо ответил он. – Нет, да простит меня Ангел, я не могу этого признать.
Тесса отпрянула, обхватила колени руками и отвернулась:
– Уйди. Пожалуйста, уйди, Уилл.
– Тесса!..
– Пожалуйста!
Оба долго молчали. Уилл встал, заскрипела кровать, потом половицы; дверь захлопнулась. Тесса упала как подкошенная, чувствуя подушки где-то под спиной и уставившись в потолок; в голове вертелись вопросы, на которые не было ответа. Зачем приходил Уилл? Почему был так нежен, если он ее презирает? И почему, если он хуже всех на свете, ей так больно и кажется, что она допустила ужасную ошибку?
Утро выдалось на удивление ясным и солнечным, словно кто-то сжалился и пролил бальзам на больную голову и измученное тело Тессы. Выбравшись из кровати, где проворочалась без сна почти всю ночь, она оделась сама, поскольку мысль о помощи древних, полуслепых служанок вызывала у нее ужас. Застегивая пуговицы на жакете, Тесса поймала свое отражение в мутном зеркале. Под глазами – черные круги, лицо бледное, будто вымазано мелом.
Уилл и Джем уже расположились в гостиной в ожидании завтрака. Подали подгоревшие тосты, бледный чай, варенье и совсем забыли про масло. К ее приходу Джем уже поел, а Уилл увлеченно разрезал тост на мелкие кусочки и складывал из них неприличные символы.
– И что же это такое? – с любопытством спросил Джем. – Смахивает на…
Тут он заметил Тессу и с улыбкой пожелал ей доброго утра.
– Доброе утро, – ответила она и села подальше от Уилла.
Он быстро взглянул на нее, но ничем не выдал, что помнит о событиях прошлой ночи.
Джем озабоченно посмотрел на нее и сказал:
– Тесса, как ты себя чувствуешь? После вчерашнего… – Он замолк на середине фразы, потом поспешно толкнул Уилла под руку, смешав замысловато разложенные кусочки тоста на его тарелке, и громко произнес: – Утро доброе, мистер Старквэзер!
Незаметно вошедший в комнату Старквэзер был в том же темном плаще, что и вчера. Он злобно воззрился на Джема и произнес, тщательно выговаривая слова:
– Карета подана, хотите успеть домой к обеду – поторапливайтесь. К тому же вечером она мне самому понадобится. На обратном пути Готшелл высадит вас прямо на станции, нечего тут засиживаться. Полагаю, вы получили нужные сведения.
Это был не вопрос, но Джем вежливо кивнул в ответ и сказал:
– Да, сэр. Очень любезно с вашей стороны, сэр.
Взгляд Старквэзера скользнул по Тессе, потом старик повернулся и зашагал прочь, черный плащ развевался и хлопал по ногам. Вылитый стервятник, подумала девушка, вспомнила забитую «трофеями» комнату и содрогнулась.
– Тесса, ешь быстрее, пока он не передумал насчет кареты, – посоветовал Уилл, но она лишь покачала головой:
– Я не голодна.
– Хотя бы чаю попей.
Уилл налил чай, добавил молока и сахара. Вышло слишком сладко, но подобная забота была совершенно несвойственна Уиллу – даже если учесть, что он лишь пытался ее поторопить, – и Тесса выпила всю чашку, умудрившись проглотить пару кусочков тоста. Юноши отправились за верхней одеждой и багажом, Тесса наконец отыскала дорожный плащ, шляпу и перчатки, и вот трое друзей уже стоят у главного входа йоркского Института, щурясь в лучах бледного солнца.
Старквэзер сдержал слово: карета с четырьмя переплетенными «с» и «к» на дверце ждала их во дворе. Старый седой кучер с длинной бородой сидел на козлах, покуривая чируту. Когда молодые люди подошли к экипажу, он щелчком отбросил ее в сторону и уселся поудобнее, прищурившись из-под набрякших век.
– Черт возьми, да это же снова Старый Мореход! – воскликнул Уилл, но никто не обратил внимания на его шутку.
Он забрался в карету и протянул руку Тессе, Джем сел последним, захлопнул дверь и велел кучеру трогать. Тесса сидела рядом с Уиллом на узкой скамье и вдруг коснулась его плечом; он тут же сжался, и Тесса отодвинулась, закусив губу. Казалось, прошлой ночью ничего не случилось – от былой нежности не осталось и следа, он снова вел себя так, будто она прокаженная.
Кучер резко тронул с места, Тесса едва не упала на Уилла, но удержалась, прильнув к окошку. Все трое молчали, экипаж прокатился по узкой, вымощенной брусчаткой Стоунгэйт-стрит, потом проехал под широким плакатом, расхваливавшим гостиницу «Старая звезда». Когда они миновали крепостную стену, Уилл немного оживился и, сделав страшные глаза, поведал Тессе, что раньше здесь выставляли на всеобщее обозрение головы предателей, насаженные на пики. Тесса скорчила рожицу, но промолчала.
