– Спасибо.
– Пожалуйста. И полежи сегодня в кровати.
– Да мне не так уж и плохо…
– Я вижу. Одни глаза на лице остались. Ты сейчас больше на покойника похож. Что не удивительно, если учесть, как тебя полоскало.
– Так ужасно? - скривился Андре.
– Я испугалась, что ты всего себя отдашь фарфоровому другу.
– Прости.
– За что?
– Ну… за не шибко лицеприятное зрелище.
– Вообще-то я видела зрелища и похуже, так что… Я просто за тебя испугалась!
На это Андре благоразумно промолчал, но губы тронула нежная улыбка. Я не удержалась и обняла его. Мда, похоже, его недуг пробудил мой материнский инстинкт. На время. Я надеюсь.
– Я рад, что не… отвратил тебя.
– Для этого тебе придется приложить куда большие усилия, - усмехнулась я, чмокнув его в висок. - А сейчас попробуй все-таки поесть.
– Давай поднос, - смиренно вздохнул Андре.
С величайшей осторожностью он съел пару ложек бульона, похрустел гренкой и заключил:
– Нет, думаю, не стоит пока. Реакции отторжения нет, но и аппетита тоже.
– Тогда не надо. Но постарайся побольше пить, а то будет обезвоживание.
– Хорошо, - и при мне выпил стакан минералки без газа. Хороший мальчик.
После столь усеченного завтрака я велела Андре опять ложиться. Вид у него был все еще измотанно-больной. А когда лег, я коснулась ладонями его живота и стала осторожно поглаживать, одновременно с этим лаская еще и своим ветром. Андре жмурился от удовольствия, и даже сказал:
– По-моему, ты не только о выздоровлении радеешь.
– В каком смысле? Ах ты пошляк!
– Я?
– Ну не я же! Предупреждаю - и не надейся. Тебе сейчас нужен покой, а не… активные физические упражнения.
– Я могу и полежать…
– Вот именно. В кровати, зубами к стенке.
– Так всегда.
– Не ври. Все, отдыхай. Бессмысленно что-либо предпринимать, когда ты в таком состоянии.
Андре ничего не оставалось, кроме как согласиться со мной.
Когда Лазель вернулась в свои покои, ее там встретили взволнованные Ариэль и Габриель, которых она отослала ранее.
– Что случилось? - не удержался от вопроса "нареченный".
– Неужели Сергей, в самом деле, при смерти? - поинтересовалась более осведомленная Ариэль.
– Сложно сказать, - ответила глава клана Инъяиль, устало усаживаясь в кресло. - Он в состоянии, близком к коме, а что из этого выйдет - даже богам не известно. Не припомню случаев, чтобы кто-то выживал после такой раны, нанесенной рогом единорога. Обычно умирают сразу. Но Сергей не умер. Жизнь все еще теплится в нем.
– Надолго ли… - протянула Ариэль, с беспокойством глядя на подругу.
– Не известно.
– Почему это так сильно взволновало тебя? - спросил Габриель. - Я думал, вернее, в клане говорили, что…
– Если не знаешь, то лучше помолчи, а не спеши с выводами, - холодно оборвала его Лазель, поднимаясь с кресла.
– Прости…
Но вампирша словно не слышала извинений, направляясь к кабинету. Уже взявшись за дверную ручку, она обронила:
– Прошу меня не беспокоить.
– Лазель, но ведь уже утро… - заботливо проговорила Ариэль.
– Это не имеет значения, - отмахнулась вампирша, скрывшись за дверью. И даже не поленилась запереть ее за собой. Так, на всякий случай. Нет ничего хуже вмешательства в контакт.
Снова в кресло. Кожаное и удобное. Да, особенно подголовник. Откинуться на него, закрыть глаза. Нет, не спать. Сон пока непозволительная роскошь. Надо сконцентрироваться и позвать мать. Вот так.
На этот раз Наиль откликается быстрее. Будто ждала.
– Лазель? - одно слово строит мысленный мост между ними двумя, не смотря на разделяющее их немалое расстояние.
– Да, это я. Мне кажется, или ты ожидала моего… контакта? - поинтересовалась вампирша.
– Было предчувствие.
– Хм…
– Ты же моя дочь. От этой связи не избавиться, - мягко заметила Наиль. - Я весь день чувствовала, что тебя что-то беспокоит. Что тебя так растревожило?
– У нас тут Сергея проткнуло рогом единорога.
– Хм. И кто раздобыл сие редкое оружие?
– Никто. Удар нанес тот, чьей неотъемлемой частью рог и является.
– Как же этот Сергей умудрился? Единороги почти не входят в контакт с другими группами, разве что с эльфами. Да и не склонны они к немотивированной агрессии. Что такого Сергей ему сделал?
– Очевидцы говорят, что ничего. Единорог словно обезумел.
– Маловероятно, но, собственно говоря, не так уж важно. Что ж, и когда похороны Сергея? Ты избавилась от своей проблемы?
– Он не умер, - почти усмехнулась Лазель. - Каким-то невероятным образом жизнь в нем еще теплится. Сергей в коме, можно сказать.
– И правда удивительно.
– Я никогда с подобным не сталкивалась.
– Хм… я тоже, но что-то слышала о паре подобных случаев.
– Что именно? Его можно как-то… вернуть в мир живых?
– Постой, ты не шутишь? Ты в самом деле хочешь помочь?
– Да.
– Но в чем тут резон? У тебя появился шанс, так зачем его портить? Тем более раз судьба сама так распорядилась. Пусть Сергей и лежит бревно бревном.
– Нет, не могу. Пойми, она страдает. Невыносимо это видеть! Если не помочь, то, боюсь, Алекса обречет себя на неотступные бдения возле этого безучастного тела.
– Такая любовь?
– Не знаю. Но есть еще и чувство долга.
– Так соблазни, отвлеки. Ты сможешь.
– Да. Но тогда она будет рваться на части.
– А при твоем способе рваться будешь ты.
– Пусть так.
– Не понимаю, ведь есть возможность…
– Я не хочу жить под грузом того, чем эта возможность была куплена, - решительно возразила Лазель.
– Что ж, ладно.
– Ты поможешь?
– Я никогда не откажу тебе в помощи, пора бы знать, - ответила Наиль с мягким укором.
– Да, но…
– Никогда. Я посмотрю в архивах клана, поспрашиваю, может, кто чего и помнит. Вроде, один случай был занесен в летописи.
– Спасибо.
– Не за что пока. Да, еще один совет.
– Слушаю.
– Вам, возможно, мог бы помочь кто-то из древних целителей. Лучше, конечно, бог из старых, но где их сейчас найдешь? А вот последователей можно отыскать.
– Спасибо.
– Ты не знаешь, Алекса уже обратилась к Владычице Ночи?
– По-моему, еще нет. Сейчас большая часть сил брошена на то, чтобы найти мерзавца-единорога.
– Желание мести мне понятно, но тут будет не легко. Единороги хоть и мирные, но от этого не менее опасны даже в человеческом облике. Будь осторожна.
– Меня и не будет среди его "загонщиков". Для этого есть профессиональные охранники и воины.
