Узнав, что чудовище все еще живо, он почувствовал облегчение.
Люк оглядел крошечный офис: там стоял шаткий стол и два стула, для остального места уже не было. Задняя часть фургона, где, по всей видимости, жил сам Пратер, была задернута занавеской. Любопытно, как живет эта странная личность, занимающаяся не менее странным бизнесом. Люка так и подмывало заглянуть за занавеску, но он сдержался. Еще не хватало шпионить.
Хватит с него и конторы. Она была обклеена старыми афишами, самая потрепанная из которых приглашала на представление Джекоба Пратера и его «адской машины». Видимо, это был папаша Озимандиаса. Над столом висела карта США с нарисованным на ней маршрутом, который опоясывал всю страну.
— Нашли что-то интересное? — произнес низкий голос у Люка за спиной.
Доктор вздрогнул. Он не слышал, как вошел Пратер. Для человека такой комплекции тот двигался удивительно бесшумно. Люк, не оборачиваясь, продолжал изучать карту.
— Вы уже побывали во всех этих местах? — спросил он.
— Нет, это мой будущий маршрут, можно сказать, мечта. Когда наберу новую труппу из самых лучших артистов. Вот тогда мы совершим это грандиозное турне, и оно будет последним.
Что-то в его голосе заставило Люка обернуться. Глаза у Пратера блестели, на губах играла какая-то плотоядная улыбка.
Люк поспешно опустил голову и посмотрел на часы. Стрелки показывали 8.43. Прошла уже минута после условленного срока.
— Вы его подготовили? — спросил он.
Пратер кивнул:
— У нас все в порядке. Дело за вами.
— Тогда пойдем.
— Плата вперед, — потребовал Пратер, протягивая широкую ладонь с длинными пальцами.
Люк заколебался. Он всегда платил после отбора проб.
— С ним что-нибудь неладно?
— Да. Он умирает, и мы оба об этом знаем. Не волнуйтесь, пока он жив.
Зачем тогда Пратер требует деньги вперед? Люк застыл, пораженный страшной догадкой. Если существо умирает и это последний забор крови, то Люк Пратеру больше не нужен. А раз их дела закончились, то Люка, как свидетеля убийства, лучше... убрать.
Люк не забыл, как легко расправился Пратер с Макинтошем.
— Какой у вас испуганный вид, доктор, — заметил Пратер, обнажая в улыбке желтые зубы. — Словно вы за свою жизнь опасаетесь.
— Нет, я...
— Не волнуйтесь. Я всегда держу слово, особенно в делах. Просто не хочу, чтобы нас видели мои подопечные. Раз мы в конторе, так давайте займемся делом.
И Пратер снова протянул руку.
Люк вынул конверт.
— Я включил сюда аванс для троих ваших рабочих на случай, если придется брать пробу повторно.
Пратер кивнул, пересчитывая деньги.
— В прошлый раз что-то не получилось?
— Не совсем.
Какое там «не совсем». Две пробы уже пошли насмарку. Люк прикусил губу от досады. Впереди маячила катастрофа.
Пратер со вздохом закрыл конверт.
— Не хочется никого увольнять, но посетителей у нас сейчас стало меньше. В хорошие времена людям незачем глазеть на тех, кому живется хуже, чем им. Выкручиваемся как можем, чтобы сводить концы с концами.
Пратер сунул конверт в карман и тихо пробормотал:
— В лепешку расшибусь, а труппу сохраню.
Уловив нотку отчаяния в голосе Пратера, Люк с недоумением взглянул на него и вышел из фургона. Со стороны пролива доносился запах воды, под ногами шелестела болотная трава Пратер повел его к большому шатру.
— Здесь не слишком многолюдно, — заметил Люк, недоумевая, почему Пратер решил остановиться в таком месте.
— Конечно, где-нибудь в рабочем районе дела у нас пошли бы лучше, но и здесь мы неплохо устроились. Арендную плату берут по-божески, да и городок мне этот по душе.
— Монро? А что в нем такого особенного?
— Вам не понять, — задумчиво произнес Пратер.
Тут к ним с криком подбежала женщина.
— Оз! Оз!
Маленькая, худенькая, с длинным конским хвостом на крошечной головке. Люк заметил, что она плачет. Схватив Пратера за руку, женщина оттащила его в сторону и, захлебываясь от рыданий, жалобно затараторила тоненьким голоском. Слова вылетали так быстро, что Люк ничего не мог разобрать, кроме того, что «Рена такая плохая».
Пратер покивал, потрепал ее по плечу и постарался утешить. Малютка улыбнулась, потом захихикала и побежала прочь, забыв о своих огорчениях.
— Что там случилось? — поинтересовался Люк, когда Пратер вернулся.
— Небольшая семейная ссора, — объяснил тот. — Мы ведь своего рода семья, а какая семья без конфликтов?
— И они бегают к вам жаловаться, как к отцу семейства?
— Не все. Многие вполне самостоятельны и решают свои проблемы сами. Лена и ее сестра Рена имеют мозги шестилетних детей. Их детские ссоры быстро кончаются. Я играю роль царя Соломона.
— Да, я заметил у нее признаки микроцефалии.
Пратер кивнул:
— В нашем деле таких называют «булавочными головками». У меня они выступают под именем «близняшки-букашки».
Люка передернуло, и Пратер это заметил.
— Не нравится, доктор? — криво усмехнулся он. — Эксплуатация умственно отсталых, вы ведь так подумали?
— Ну...
Именно так Люк и подумал.
— Но вы же не знаете, как они жили в Далласе до того, как я их подобрал. Лена и Рена ютились в картонной коробке, рылись вместе с крысами в мусорных бачках, их постоянно насиловали и подвергали издевательствам уличные бродяги.
— Боже правый!
— Сейчас у них свой фургон, они путешествуют по всей стране, поют и читают стишки посетителям, у которых не многим больше в голове. Здесь они в безопасности. Мы следим, чтобы их никто не обижал.
Люк промолчал. Возразить было нечего.
Пратер откинул брезентовую дверь, и они вошли в шатер.
Через минуту Люк уже стоял у клетки человека-акулы. Два служителя с волчьей внешностью держали его черную руку. Люк вздрогнул: один из них мог быть убийцей Макинтоша. Их могучие тела, казалось, отдыхали — справляться с необычным существом больше не составляло труда. Теперь для этого хватило бы и одного силача. Даже отвратительный запах стал гораздо слабее.
Люк почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, и закрыл глаза. Это конец. Сегодняшняя проба будет последней. Человек-акула вот-вот протянет ноги.
Дрожащими руками он приготовил флеботомическую иглу, проколол вену и стал следить, как пробирка заполняется темной жидкостью. Закончив, он отступил назад. Служители отпустили черную руку, но на этот раз существо даже не сделало попытки выдернуть ее из прутьев.
Люк покачал одну из пробирок. Черная жидкость напоминала консистенцией воду.
— Как насчет следующего раза? — спросил он Пратера.
— Вряд ли бедняга до него доживет, — ответил тот. — Но если вы захотите нас проведать, просто так, по старой дружбе...
