Эдуард Веркин - Вендиго, демон леса

Репей почесался и опять забыл, о чем следует рассказывать.

– Они жили в лесу и создали что-то вроде…

– Цивилизации, – пояснил Фельдшер.

– Во-во, – кивнул Репей. – Они там жили, а все думали, что их нет. Думали, что это все бродяги. А они постепенно пробирались… в эту…

– Инфильтрация в политическую элиту, – сказал Фельдшер.

– Ну да, внедрение. В политику, в армию. И вообще… Законы себе удобные принимали. Собак вот перебили, эпидемии распространяли…

Тут все поглядели на меня.

Я в нашем отряде пользуюсь большим уважением. Потому что я последний пес. Многие считают, что вообще самый последний – что другие все погибли, твари нашли их и уничтожили. А я себя последним не считаю, так, крайним немного.

Может, и правда, не знаю. Знаю, что меня все любят и подкармливают. Я не против.

– Говорят, что некоторые из них забрались очень высоко, – сказал Репей. – Очень-очень. И вроде как эксперимент опять запустили…

Не то. Я знал, что не то. Никаких лабораторий, никаких секретных исследований, какой, к черту, ретрогеном, чушь все это. Это просто… Другие. Они всегда были среди нас.

Те, кто любит мясо.

Были те, кто выкапывал коренья, и были те, кто ходил в лес за мясом. Охотники. А потом пришел холод, сполз ледник, и мяса не стало совсем, и хищники спрятались, ушли в землю, в глубины, остались собиратели. Они вырубили леса, засеяли поля и построили города там, где раньше жили мясоеды. А в этом году пришла жара. Температурные рекорды. Такой не было в последнюю тысячу лет, или в пять тысяч? Короче, не было никогда, солнце проснулось, и проникло в самые глубокие щели, и разбудило тех, кто спал слишком долго.

И они хотели есть.

Все просто.

– Но Господь милостив. – Репей поглядел в потолок ангара, и все остальные тоже туда поглядели. – Он послал нам холод – и чудовища уснули. И теперь у нас есть время. Мы возвращаемся на свою землю. Туда…

Репей сновал указал на стену, на юг.

– Мы отправимся туда и очистим еще один город. А потом другой. Вот так вот. Я все сказал.

Он слез с помоста. Остальные начали собираться, надевали шапки, надевали рукавицы, закидывали за плечи винтовки, закуривали папиросы. Отряд уходил на зачистку.

Я оставался. На трех ногах не очень-то побегаешь, и вообще, я стар, дряхл и не готов. В поход идут молодые и сильные. Я останусь здесь и буду охранять лагерь. Вскарабкаюсь кое-как на лабаз и стану слушать окрестности.

Собственно, в этом теперь и состоит моя работа – нюхать да гавкать. Хотя гавкать совсем не приходится – за последние несколько месяцев к лагерю приближались только люди. Много людей, не думал, что столько осталось. И каждый день приходят, бредут через снег, являются полуобмороженные и полуживые, Репей всех принимает. Так что теперь нас много, почти сто человек. А сейчас они отправляются обратно, к югу.

Они отправляются к югу. Фельдшер, Репей, все остальные. Костик с ними. У каждого по два ружья и патроны, много патронов. А еще ножи, топоры, взрывчатка. Остаются только совсем малые да женщины. И я.

Они уйдут, снег заметет следы, я залезу в лабаз и буду слушать воздух. Это очень хорошо – слушать воздух и ждать своих. Они уходят, а я их дожидаюсь. И знаю, что дождусь.