— Нас спасли. В семейном альбоме есть фотографии той турбазы, но когда мама рассматривает их, она вспоминает о той поездке только хорошее. Она хочет все забыть, но это невозможно. Даже когда не думаешь об этом, воспоминания все равно прячутся в глубине души. Они как заноза, которую не выдернешь. Они всегда со мной!
— Понятно… Вопросов больше нет… Кристиан и Светка уединились в углу комнаты, негромко, но очень оживленно обсуждая план дальнейших действий. Сестра листала тетрадку с заклинаниями, вампир, делал какие-то замечания. Я посмотрела на сидевшую рядом Любашу:
— Ты все еще хочешь его убить?
Но она так ничего и не ответила.
Затишье было недолгим. Только я задремала, удобно устроившись на плече Маринки, как мое сладкое оцепенение нарушил тихий голосок. Кто-то звал меня, негромко, но очень отчетливо.
— Ты слышала?
— Да, — на лице Маринки появилось испуганное выражение. — Но так не бывает.
Я тоже не могла признать очевидное. Хотя в глубине души я знала, кому принадлежал голос, но никак не могла принять этого. Мне становилось все страшнее и страшнее.
— По-мо-ги-те…
— Леша? — Костик встрепенулся, протер глаза. — Вы слышали? Леша жив!
— Он замерз, превратился в ледяную статую, и ты прекрасно знаешь это, — проговорила я как можно тверже, борясь с теплившейся в душе надеждой. — Это провокация.
— Согласен, — Кристиан, который вроде бы не обращал на нас никакого внимания, поднял голову. — Я видел этого парня, он не может звать на помощь.
— Неужели нет никаких шансов оживить Лешу и Валентину Акимовну? Светка говорила, что можно снять заклятье и все такое…
— Не знаю, Яна, — вампир покачал головой. — Но в одном не сомневаюсь — просто так, без причины они не оживут. Нечто приготовило нам очередную ловушку.
Тихо звякнули хрусталики люстры, прошелестели над головой чьи-то шаги. На первый взгляд, в комнате царила мирная, домашняя атмосфера: двое сидели у камина, перелистывая страницы тетради, остальные, вповалку лежали на диване и дремали, а за окнами стонала навевающая сон пурга. Но на самом деле напряжение росло с каждой секундой, я чувствовала присутствие в доме чужых, враждебных сил и едва сдерживала нервную дрожь. А знакомый Лешин голосок все звал и звал нас на помощь.
— Нет, так нельзя! — Любаша сбросила плед, поднялась с дивана. — Я должна лично во всем убедиться. Глупо доверяться вампиру.
— Я с тобой! — неожиданно воскликнул Костик. — Леша меня зовет.
Выяснилось, что на разведку готовы идти все, кроме Светланы и ее друга-вампира. Кристиан попытался отговорить ребят, но они были непреклонны. Бездействие угнетало.
— Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас, — решительно заявил Костя и первым направился к двери. — Я не могу сидеть без дела и ждать у моря погоды. Может, нам повезет.
— Удачи, — улыбнулась Светка, а Кристиан промолчал и нахмурился.
Честно говоря, меня беспокоило состояние Любаши. Вряд ли она могла за такой короткий срок восстановиться после кровопотери. Однако она не унывала. Будто угадав мой вопрос, потянулась, расправила плечи:
— Я девушка крепкая, — она с угрозой посмотрела на Кристиана. — У меня хватит сил справиться с любой нечистью.
Наш маленький отряд покинул гостиную. Любаша включила фонарь. Неровное пятно света скользнуло по стенам, потолку. Такой привычный, знакомый до мелочей дом изменился, стал другим.
Обои покрывал блестящий слой изморози, в дверных проемах застыли небольшие сосульки. Все это производило достаточно жуткое впечатление, но самым страшным было иное. Ожидание. Предчувствие чего-то страшного, что могло произойти с нами в любую минуту. Каждый шаг мог оказаться роковым, за каждым поворотом нас могло ожидать то самое чудовищное нечто, о котором говорил Кристиан… И все же мы шли вперед.
— Где вы оставили Лешу? — мулатка старалась выглядеть крутой, но и на ее лице лежала тень страха.
— На первом этаже. В коридорчике возле кухни. Там же находиться и Валентина Акимовна, — ответила я.
Слова будто замерзали в воздухе, падали с тихим перезвоном на пол. Я поняла: сияющие ледяные шарики — это наш смех, веселый, беззаботный, радостный. Он замерз, не выдержав этого смертельного холода, он окаменел как Леша, и не было тепла, способного растопить этот лед.
— Держитесь за мной и никакой самодеятельности, — прошептала Любаша. — В сторону не отходить, не зевать и ничего не трогать. Ясно?
— Так точно, товарищ командир! — откликнулся Костик.
Хрустальный перезвон становился все громче. Наш дом был не так велик, но коротенькое путешествие от гостиной к кухне показалось невероятно длинным. Страх замедлял время, делал каждую минуту мучительно, бесконечно долгой. И вот, наконец, мы подошли к коридору. Я все время чувствовала позади себя злобный взгляд, но стоило мне только обернуться, как это невидимое существо оказывалось впереди и вновь сверлило взглядом мой затылок.
— Я ничего не вижу… Где вы, где? Помогите… — отчетливо звучал из темного коридора голос Леши.
— Леша, ты живой?
— Костик!
— Не двигайтесь, — Любаша преградила путь готовому ринуться вперед Костику. — Я пойду одна.
Но план охотницы так и остался неосуществленным. Зловещую тишину дома нарушил звон разбитого стекла, ледяной шквал ворвался в помещение, колючие иглы снежинок впились в лицо и руки. Кто-то толкнул меня, опрокинул на пол, я замерла, боясь вздохнуть и шевельнуться. Время растянулось до бесконечности. Поземка кружилась над головой, становилось все холоднее и холоднее, а потом все стихло, и стал слышен хруст снега под чьими-то ногами. Не знаю, уместно ли в такой ситуации говорить о любопытстве, но я почувствовала непреодолимое желание увидеть того, кто пришел в наш дом вместе с порывами ледяного ветра.
— Не шевелись, — чуть слышно прошептала Любаша и до боли сжала мою руку.
Ледяные иглы мороза пронзали тело, кровь остывала, ее ток замедлялся, и я чувствовала, как жизнь медленно, неторопливо оставляет мое тело. В такие мгновения перед глазами должно проноситься все пережитое, но в голове было пусто и холодно, а все мысли давно оставили меня… Налетел новый порыв морозного ветра, подхватил и унес прочь колючие снежинки, зловещие шаги стихли, а в коридоре стало значительно теплее.
— Все кончено, — Любаша поднялась с пола, стряхнула снег. — Кажется, обошлось.
Звенящий, наполненный ужасом вопль Маринки стал ответом на слова охотницы. Мулатка схватила валявшийся на полу фонарь, направила луч света в коридорчик. Там по-прежнему находился согнувшийся, заледеневший Леша, но Маринку напугало не это. Наташа стояла в двух шагах от нас, неподвижная, засыпанная снегом. Ее широко раскрытые глаза смотрели вдаль, и в них стыло выражение запредельного, невыносимого ужаса.
