на сон, но мои чувства, боль в мышцах и страх в душе говорили обратное. Я находился в реальном мире и, к сожалению, не спал. Вот и все, Эйден. Ты хотел ответов на вопросы, хотел загадать тайну. Вот и разгадка. Все во что ты верил, все, что ты знал можно перечеркнуть и выбросить, ибо мир, по всей видимости, был устроен совершенно не так, как ты его себе представлял. В нем имели место быть фантастические и искренно ужасные события, не подающиеся логическому объяснению; существовали люди, обладающие нечеловеческими способностями, и помимо всего прочего маленькие песики по велению своей хозяйки могли обратиться в мерзкую, смертоносную тварь, способную разорвать человека на части. Это не могло уложиться в голове и понять такие вещи я не способен. Смотря прямо в глаза адскому отпрыску, я приготовился к смерти. Мне было несказанно страшно, но сделать ничего уже нельзя. Я оказался в ловушке, из которой выбраться невозможно, поэтому стоит смириться с этим и принять как должное. Ты хотел ответов, Эйден, так получай. Через мгновенье все станет уже не важно. Ты отправишься далеко за пределы бытия, туда, где уже ничто не сможет потревожить твою душу. Но я рано отчаялся. Сильвия… Возможно она не лгала, когда говорила о своих чувствах ко мне. Она спасла меня.
Когда тварь изрыгнула пронзительный вой и рванула вперед что бы впиться своими острыми зубами в мою плоть, в мгновение ока прямо передо мной выскочила Сильвия. Она стояла на пути у опасного зверя. Теперь он разорвет и ее и меня в придачу, но все случилось не так. Девушка схватила огромную тварь за шею-хвост и отбросила ее назад:
– Нет, Кэрол. Я не позволю сделать тебе это. Я старшая из сестер. Я длань самого Акграна. Он дал мне силы, он дал мне право вершить судьбы, и я воспользуюсь этим правом. Я не позволю убить этого человека. Это будет моим последним человеческим желанием!
– Ты не можешь! – крикнула в ответ Кэрол.
– Мы не имеем права противиться ему! – добавила Амелия.
Но Сильвия была непреклонна:
– Нет, сестры! Мы имеем право. Если ему нужно убить Эйдена, то пусть он сам придет и убьет его. Но он не может, ибо если бы мог, то давно бы это сделал. Я не позволю! – Сильвия обернулась и со всей строгостью приказала мне, так что я не мог не повиноваться, – Эйден! Тебе не место здесь! Уходи! Сейчас же, Эйден! УХОДИ! – при этих словах ее глаза блеснули ярко-красными огнями.
Мое тело тут же обрело способность двигаться, и я в момент вскочил на ноги. Тварь, которую Сильвия отбросила, словно та не имела никакого веса, снова попыталась рвануть прямо на меня, но ее атака была опять остановлена стальной хваткой Сильвии. Она взяла в объятия эту мерзкую сущность и сдавила с такой силой, что та издала пронзительный, тонкий вой и забилась в судорогах. Я вынырнул в открытое окно и стремительно залетел в салон своего автомобиля.
Какие события разворачивались дальше в этом фантастическом бунгало, я уже не видел и не знал. В ужасе давил на педаль газа с огромным желанием убраться от этого места как можно дальше. Я хотел примчаться в участок и все рассказать Джону. Нужно было предупредить всех об опасности! Они даже не представляют, кого намерены поймать. Полиция шла по следу неведомых доселе человечеству сущностей, обладающих сверхъестественными способностями. У людей нет ни сил, ни знаний на борьбу с ними. Эйден, но кто тебе поверит? Если начать об этом говорить, то меня примут за безумца и все что меня ждет – это путевка в дом для душевно больных. Никто не поверит в эти фантасмагории. Я сам еще не мог до конца осознать все увиденное и принять это. Вырвавшись, живим из этой адской передряги, все что мне хотелось на тот момент так это убраться подальше, уехать из города и бежать так далеко, как только можно. Расследовать теперь уж точно было нечего. Понятное дело, что все жертвы принадлежали ни чему иному, как той твари, которая норовила меня сожрать. И во всем этом безумии была замешана Сильвия. Но какова ее роль? Может она убила Криса будучи ведомой некой потусторонней силой? Может она сама стала жертвой, а я вероломно отвернулся от нее и бежал как последний трус. Но что я мог сделать? Я не обладал достаточным количеством сил, чтобы бороться с той тварью, чего не скажешь о Сильвии. В этом хрупком, нежном теле таилась безграничная энергия, которая вырвалась наружу и спасла меня. Значит, она все-таки не лгала мне, и чувства ее были действительно реальны. Как быть дальше? Что я могу сделать? Как мне поступить? В голове образовалась однородная масса несвязных мыслей, которые, как ни старайся, не хотели приводиться в порядок.
Я видела их. Видела Генри, своих родителей, Криса и многих других. Это было по истине прекрасно. Их жизни не угасли. Они продолжают жить. Безмолвные, неосязаемые они растворяются во Вселенной, переливаются, плавают, летают, разбиваются и снова связываются. Человеческое сознание покинуло их. Теперь не было ничего кроме бесконечного пространства, где их энергия зажигала далекие звезды, рождала планеты, целые галактики. Они не могли чувствовать, слышать, говорить, но они БЫЛИ. Я могла их видеть.
Миллиарды жизней проносились передо мной. Такие же безмолвные и отрешенные они дарили первый вздох новорожденному малышу, поднимали почти засохшую, измученную жаждой травинку, дарили жизнь иным существам на других планетах, которые были очень непохожи на человека. Неужели все так и происходит? Мне не верилось в это, но я видела все собственными глазами. Акгран не был злом, как мне показалось изначально. Напротив! Он был именно той, самой главной составляющей, без которой чудо жизни и чудо созидания попросту не возможны. Он наш творец и для меня будет честью служить ему. Он посвятил меня в свои тайны, поведал историю своего Рождения. Это были незабываемые и великолепные беседы, которые всегда согревали меня и давали стимул двигаться дальше, выполнять свою роль.
Из моей души навсегда исчез страх, но вместе с ним исчезали сожаление, страсть, радость и другие чувства и эмоции, которые были присущи человеку. Постепенно они испарялись, таяли, словно последний февральский снег под первыми, теплыми лучами мартовского солнца. Душа моя черствела и затвердевала, превращаясь в гранитный камень, несущий в себе лишь чувство невыполненного долга перед ликом Вселенной. И я выполняла свой
