– В магазин сейчас сбегаю, – сообщил он Косте. – Ты отсюда ни ногой! А то меня… – он провел ребром ладони по горлу, – …сказал: не выпускать тебя. Я мигом
Старик умчался, а Костя присел на стоявший возле порога расшатанный стул и задумался Похоже, он вновь попал в оборот. Старик проговорился: «сказал – не выпускать» Этот тип, кажется, его зовут Павел, видно, из тех же самых, что охотятся за ним, возможно, отправился за подмогой. Костя достал свой «ТТ», послал патрон в ствол Нужно постоянно быть начеку, мало ли что… Хотя, если бы хотел убить, мог бы сделать не один раз.
Словом, в то, что ему искренне желают помочь, Костя не верил. Похоже, вынашивают собственные планы Вот только какие?
Появился старик с пластиковым пакетом в руках Он остановился перед Костей и радостно ощерился В пакете звякнуло стекло.
– Водки купил? – догадался Костя
Старик отрицательно покачал головой.
– Вина?
Хилый извлек из пакета пузырек с одеколоном и потряс перед лицом Кости.
– Водка, вино… баловство. Вот! – он подбросил флакон. – И прошибает путем, и духан приятный
Костя поморщился
– Всю жизнь фанфурики употребляю, – сообщил старик, – и, как видишь, бодр и весел. И тебе гостинец купил, – он извлек из пакета полиэтиленовую упаковку с пряниками. – На, хавай
Костя отказался
– А это будешь? – старик вновь помотал пузырьком с одеколоном
– Нет уж, пей сам!
– И выпью, – подтвердил Хилый, – и пряником закушу. Я пряники знаешь как уважаю!
– На здоровье
Старик убежал в дом, но скоро вернулся Глаза его блестели, он распространял вокруг себя мощный аромат дешевого одеколона Теперь Костя понял, почему в доме так благоухает парфюмерией.
– Неужели водку вообще не принимаешь? Из принципа, что ли?
– Почему из принципа Принцип есть ложно трансформированная потребность Опять же мысль не моя, а философов. Главный принцип – отсутствие всяких принципов. Если нальют, не откажусь, а так… Одеколон лучше.
– Ты обмолвился, всю жизнь по лагерям Расскажи, как там?..
– Да чего тут рассказывать… – старик засопел. – Ничего хорошего. Хотя я привык Удобно, кормят, поят… С воли воры иной раз греют, кира или травки пришлют, а то башлей подкинут Привык, понимаешь Я всегда своих держался В хевре Так-то легче. Ну беспредел, конечно, бывал, особо после войны. Тогда знаешь, с фронтов многие повозвращались. Из армии маршала Рокоссовского В сорок третьем стали блатных на фронт брать. Кто пошел, тех суками обозвали Это которые воровской закон нарушили – с властью дела не иметь. Отвоевались, их по новой и упекли За разные грехи Они давай в лагерях свои порядки устанавливать, а воры, конечно, за правое дело стоят. Ну и началось! А вохра специально пригонит этап сук в лагерь, где воры верховодят И пошло-поехало… Сам не видел, братва рассказывала, суки одного нашего на листе железа поджаривали, так он орет: «Передайте ворам, гибну за воровской закон» Вот, понимаешь, какие люди были. Такие муки за идею принимали. Правильные люди! Как говорится: жизнь ничто – идея все
– И ты бы за идею дал себя поджарить? – спросил Костя
– Я-то? Да ни за что! Хрена мне от той идеи. Через нее я всех зубов лишился, хорошо хоть железные вставил, а то как бы хряпал собачек. Передние вот только никак не налажу Павел обещал на золотые разориться
– Павел, он кто?
– Здорово живешь! Как кто? Авторитетный
– Вор, что ли?
– Сейчас разве поймешь Все смешалось… Сидел точно, но вроде по хулиганке, баклан то есть Раньше бакланов за людей не считали, так, порченый фраер, а нынче… И чего там говорить, если самый авторитетный в городе человек, Петрович, параши не нюхал!
– А Петрович – это кто такой?
– Что ты все вопросы задаешь, вроде мента? Кто? Что? Петрович местный авторитет, бригадой командует Очень крутой. Воры его уважают. Ладно, больше базара про нынешние дела нет! Про старое – расскажу.
– Почему, боишься?
– Чего мне бояться? – старик засмеялся и сплюнул. – Коли бы я боялся, пошел в бухгалтеры, а не в карманники
За воротами раздался гудок клаксона Старик выскочил из дома и бегом помчался открывать
Вошел Павел Оценивающе посмотрел на Костю, словно прикидывал, пригоден ли он для какой-то работы или непригоден.
– Проходи, Пашенька, в дом, – суетился старик.
– Погоди, Хилый, в другой раз. Ты его кормил?
– Собачатиной, – сообщил Костя
Павел засмеялся:
– Довольно экзотическая еда, но сытная Как себя чувствуешь?
– Вроде нормально, – сообщил Костя
– Голова?
– Побаливает
– Но не тошнит, головокружения нет?
– Как будто
– Вот и хорошо. Поедешь со мной Ляжешь на заднее сиденье, укроешься пледом… Видеть тебя не должен никто.
– Почему?
– Позже расскажу, а пока за мной.
– Постой, парень, – закричал Хилый, – вещицу свою забыл.
– Какую еще вещицу? – недовольно спросил Павел.
Хилый убежал в дом и вернулся, держа в руках «маузер»
– На кой он мне? – сказал Костя, отстраняя руку старика.
– Бери, бери, – Павел усмехнулся, – ценная штука, глядишь, пригодится Прыгай назад и укройся.
Машина мягко тронула с места
– Я тебя по-настоящему накормлю, – сказал Павел, не оборачиваясь
– Что все-таки происходит? – спросил Костя, приоткрыв лицо.
– Все расскажу. Происходит, брат, очень нехорошее. Тебя ищут по всему городу и даже за его пределами
– Кто?
– И не спрашивай, плохие дяди… Полежи пока тихо
Ехали, как и в первый раз, недолго Потом Павел остановил машину, вылез… Костя слышал скрип отворяемых ворот, машина въехала на территорию усадьбы Павла, потом звук работающего двигателя стал более гулким, и Костя понял: они в помещении
– Можешь вылезать, – сказал Павел Костя сбросил плед, отворил дверцу
– Где это мы?
– В гараже под домом Идем
Они поднялись по лестнице, прошли длинным коридором и оказались в просторной, хорошо обставленной кухне
– Садись за стол, сейчас обедать будем, – Павел извлек из огромного двухстворчатого холодильника колбасу, масло, какие-то консервы. Сунул в микроволновую печь пару пакетов Делал он все сноровисто, с нарочитым автоматизмом, словно контролировал каждое свое движение. – Выпьешь немного?
Костя отрицательно замотал головой.
– Думаешь, я тебе одеколон предлагаю? – засмеялся Павел. – Ошибаешься, братан Хорошее виски, – он достал из холодильника большую бутылку с ярким индюком на этикетке, – «Бурбон». Ты, наверное, и не пил такое ни разу.
– Где мне было пить?! – разозлился Костя. – Дома? Достаток не позволял С приятелями? У тех тоже в кармане пусто В Чечне?
