— Мы оба расстаемся довольные, — повторил он.
Несколько секунд она постояла на улице. Пялила глаза на проезжающие мимо машины и чувствовала себя как в детстве после выхода из кинотеатра с отцом — будто в тумане. Мир реальных вещей воспринимался лишь половиной рассудка, а другая половина все еще пребывала в мире иллюзий. Но картина была вполне реальной; достаточно лишь взглянуть на пакет, который она держала слева под мышкой, чтобы не сомневаться в этом.
Дверь за ее спиной открылась, и старший из двоих мужчин вышел на улицу. Теперь он ей нравился, и она улыбнулась ему, как люди обычно улыбаются тем, с кем им довелось разделить какие-то прекрасные мгновения.
— Мадам, — сказал он, — не окажете ли вы мне маленькую любезность?
Ее улыбка сменилась настороженным выражением.
— Смотря какую, и… вообще-то я не имею привычки оказывать любезности посторонним.
Разумеется, это было явным преувеличением. Она не имела привычки даже разговаривать с посторонними.
Он выглядел почти смущенным, и это подействовало на нее успокаивающе.
— Ну, вероятно, это прозвучит несколько странно, но, быть может, принесет пользу нам обоим. Кстати, меня зовут Леффертс. Роб Леффертс.
— Рози Мак-Клендон, — сказала она и прикинула, не протянуть ли ему руку, но отказалась от этой идеи. Скорее всего ей не следовало даже называть свое настоящее имя. — По правде говоря, я не думаю, что у меня есть время для любезностей, мистер Леффертс, — я немного опаздываю и…
— Пожалуйста. — Он поставил на землю свой потрепанный чемоданчик, полез в маленькую коричневую сумку, которую держал в другой руке, и вытащил одну из отобранных им в магазине старых книжек в мягкой обложке. На обложке был изображен мужчина в полосатой черно-белой тюремной одежде, шагающий прямо в разверзшуюся пасть какой-то пещеры или входящий в тоннель. — Все, что мне нужно, — это чтобы вы прочли первый абзац на первой странице. Вслух.
— Здесь? — Она огляделась. — Прямо здесь, на улице? Но, ради Бога, зачем?
Он лишь повторил: «Пожалуйста», — и она взяла книгу, подумав, что если исполнит его просьбу, то, быть может, сумеет быстрее избавиться от него. И это будет замечательно, поскольку ей начинало казаться, что он слегка спятил. Может, он и не опасен, но все равно немного не в себе. А если он все-таки окажется опасным, лучше выяснить это сейчас, пока «Заем и Залог города Свободы» — и Билл Стэйнер — находятся неподалеку.
Книга называлась «Темный коридор», автор — Дэвид Гудис. Перевернув страничку со знаком авторского права, Рози решила, что нет ничего удивительного в том, что она никогда не слышала об авторе (хотя название романа задело какой-то колокольчик у нее в мозгу). «Темный коридор» был издан в 1946 году, за шестнадцать лет до того, как она родилась.
Она подняла глаза на Роба Леффертса. Он энергично кивнул ей, почти дрожа от предвкушения и… надежды. Почему? В его лице ясно читалась надежда.
Сама испытывая некоторое возбуждение, Рози начала читать первый абзац. По крайней мере он был коротким.
— «Это был тяжелый случай. Парри был невиновен. Кроме того, он принадлежал к тому типу порядочных парней, которые никогда не надоедают людям и стремятся вести тихий образ жизни. Но слишком много было на другой чаше весов, а в его чаше не было практически ничего. Судья признал его виновным, приговорил к пожизненному заключению, и его доставили в Сан-Квентин».
Она подняла глаза, закрыла книжку и протянула ее ему.
— Нормально?
Он улыбнулся, явно довольный.
— Даже очень, миссис Мак-Клендон. Теперь постойте… еще один отрывок… сделайте одолжение… — Он быстро пролистал странички книги и снова вручил ее ей. — Пожалуйста, только один диалог. В эпизоде участвуют Парри и шофер такси. Начиная с «Что ж, это забавно». Нашли?
Она и на этот раз не возразила. Решила, что Леффертс не опасен и, может, даже не псих. К тому же она все еще испытывала это странное чувство возбуждения, словно должно произойти что-то по-настоящему интересное или… уже происходит.
«Да, конечно, еще бы, — радостно сказал ей внутренний голос. — Картина, Рози — помнишь?»
Да, конечно. Картина. Одна мысль о ней заставляла радостно биться ее сердце и делала ее счастливой.
— Это очень странно, — сказала она, но… улыбнулась. Она просто не могла сдержать улыбку.
Он кивнул, и ей пришла в голову мысль, что он улыбался бы точно так же, если бы она сообщила ему, что ее зовут мадам Бовари.
— Да, да, я понимаю, это выглядит странно, но… Вы не потеряли то место, с которого я хочу чтобы вы начали?
Она быстро пробежала глазами диалог, пытаясь уразуметь, кто эти люди, по тем словам, которые они произносили. С шофером такси все оказалось просто — она быстро нарисовала в уме портрет Джеки Глиссона в роли Ральфа Кремдена в повторах «Свадебных путешествий». Их недавно показывали днем по 18-му каналу. С Парри было потруднее — на герое, по ее мнению, должна быть белая шляпа. Ну да ладно; в конце концов это не так уж важно. Она прочистила горло и начала читать, быстро забыв, что стоит на углу оживленной улицы с завернутой картиной под мышкой, не замечая любопытствующих взглядов прохожих, которых привлекали они с Леффертсом.
— «Что ж, это забавно, — сказал шофер. — По физиономиям я могу угадывать, о чем люди думают. Могу сказать, чем они занимаются. Иногда могу даже сказать, кто они такие… Вот вы, например.
— Ладно — пусть я. Так что там, насчет меня?
— Вы — парень в беде.
— Я знать не знаю, что такое беда, — сказал Парри.
— Не рассказывай, братишка, — сказал шофер. — Уж я-то знаю. Я знаю людей. И я тебе еще кое-что скажу. Твоя беда — женщина.
— Пальцем в небо. Я счастлив в браке».
Неожиданно в этом месте у нее нашелся голос для Парри: он был Джеймсом Вудсом, нервным, взвинченным, но с тонким чувством иронии. Это обрадовало ее, и она продолжала, разыгрывая сценку, мысленно просматривая эпизод из неотснятого фильма — Джеки Глиссон и Джеймс Вудс пикируются в такси, мчащемся по улицам какого-то неизвестного города после наступления сумерек.
— «Хочешь, стрельну дуплетом. Ты не женат. Но когда-то был, причем неудачно.
— Ага, ясно. Ты при этом присутствовал. Всю дорогу торчал в платяном шкафу.
— Вот что я скажу тебе про нее, — сказал шофер. — С ней было нелегко ужиться. Она много чего хотела. Чем больше получала, тем больше хотела. И всегда получала, что хотела. Вот такая история…»
