мне не нравилось. Похоже на то, что у девушки были некоторые проблемы, странно, что никто этого не замечал. Я сделал пометку в телефоне, проверить отчет по крови на наркотические вещества и медицинские препараты. Трезвый такого не напишет.
На улице всё было окрашено в три цвета: серый, черный и... черно-серый. Такое впечатление, что у кого-то закончилась краска и фантазия.
На такси я добрался до брошенного форда, к заправке даже подходить не стал, нечего мне было там делать. Уже в машине я зарядил телефон, который посадил ночью, экран сразу заполонили строчки уведомлений, – отчеты, смс, почта, звонки… Мне было наплевать, сил на то, чтобы разгребать этот хаос уже не осталось. Я мог лишь надеяться на напарника, и что он разберет этот бардак и по всем важным зацепкам уже просветит меня.
Блокнот я держал при себе, открывать не хотелось, но и забыть я про него не мог, мысль о нём царапалась в подкорке, где-то в районе затылка.
Участок не встретил меня воздушными шарами и шампанским. Я было сразу направился в офис к Шефу, но меня перехватили по пути.
– Влад, привет. – У меня на пути возник мой напарник. – Ты как?
Он протянул мне бутылку воды.
– Как обычно. – Вздохнул я, благодарно принимая содовую.
– К Шефу не ходи, он сегодня какой-то злой.
– А в чем дело?
Я побрел следом за Тони к своему рабочему столу.
– Не знаю, серый весь, как мышь. На всех исподлобья смотрит, рычит на каждого, кто в кабинет заходит. Я его таким ещё не видел.
– И что мне прикажешь делать? – C досадой скривился я. – Идти к Бару?
– А вариантов больше нет. Нужно перетерпеть.
Сжав посильнее зубы, я пошёл в кабинет лейтенанта.
– Где мой рапорт, Влад? – Спросил он ехидно, лишь я приоткрыл дверь.
Я узнал о себе много нового.
О том, что я безответственный, что я обуза и позор участка.
О том, что я никогда не следовал протоколу, не могу исполнять приказы и что только и делаю, что путаюсь под ногами.
Он говорил и говорил, брызгал слюной и угрожал отстранением, поднимал папку в которой были мои показания о произошедшем и бросал её на стол, раз за разом, пока мне не начало это надоедать.
– А в чём проблема? – Не выдержал я. – Я следовал цепочке улик и вышел на подозреваемого, члена той самой группировки.
– В чем проблема? – Он картинно удивился и упал в кресло. – Влад, ты знаешь, что большинство детективов нашего участка, за всю карьеру, ни разу не воспользовались табельным оружием?
Я молчал. Ну и что?
– Не думал об этом? – Продолжал Альберт. – А ты сколько раз его применял? Официально? Если мне не изменяет память – шесть. Шесть раз ты пользовался служебным положением, чтобы стрелять в человека. Этот, – он ткнул пальцем в папку, – седьмой. И ты единственный в отделе с таким показателем. И это, сейчас, когда на наш участок направлены все камеры города, когда за нами следит прокурор и мэр. Когда бюро готово с цепи сорваться, чтобы перехватить инициативу, ты решаешь устроить войну на крышах города, будто ты бэтмен. – Он тяжело выдохнул. – Ты не в отряде спецназа работаешь, ты детектив в отделе убийств и задача у тебя расследовать, а не задерживать, не преследовать и уж тем более не стрелять в убегающего подозреваемого.
В моём организме сейчас было столько злости, что я чувствовал вкус желчи на кончике языка. Казалось, если я плюну ему в рожу, слюна разъест её, словно кислота.
– И что я должен был делать? – Процедил я. – Дать ему бежать?
– Ты и так дал ему бежать. Всё что у нас есть, – эта непонятная маска, её даже к делу не приобщишь.
– Как это? Свидетель упоминал, что убийца носил белую маску.
– Какой свидетель? – Потер лысый лоб лейтенант.
– Барри. Бездомный.
– Бездомный наркоман. – Издевательски покивал Бар. – Это теперь наш основной свидетель по делу массовой резни. – Ты хоть понимаешь, что говоришь? По другим убийствам никто не упоминал маску, никто!
– Она соответствует рисунку, найденному мной и Тони.
– Рисунку, который был нарисован годы назад? Влад, не усугубляй своё положение, послушай моего совета и заткнись.
Подонок как специально закрывал глаза на факты и пытался развалить дело.
– Скажи мне Альберт, у вас хоть что-то есть? По другим делам?
– Это детектив, вас не касается.
– Нет ничего, да? Я хотя бы что-то нарыл! – Крикнул я, показывая на дверь. – Во всех местах одинаковое граффити, на это нельзя закрыть глаза! Почему никто не заметил камер на заправке, которые выходят на подъезд к дому? Ты же знаешь, что я что-то нарыл, знаешь, что ублюдок, который потерял эту маску удалял записи не просто так.
– И только поэтому я не могу тебя отстранить! – Рявкнул он. – Ты выставил нас всех в дурном свете и тебе это ещё припомнят, но пока ты ещё ведешь это дело. Но ещё один раз ты ослушаешься моего приказа, будешь пенять на себя. Не лезь туда, куда тебе не велят, делай, что говорят, иначе эта папка, – он потряс бумагами перед моим носом, – пойдет в отдел внутренних расследований. Наверняка ты соскучился по этим ребятам, да, Влад? И ещё по мозгоправам тоже.
Он бы наверное, ещё долго разглагольствовал, но в дверь постучали. Тони осторожно приоткрыл её, и оценив уровень напряжения, не стал заходить, предпочтя остаться в общем зале.
– Сэр? Разрешите?
– В чем дело? – Раздраженно отреагировал лейтенант.
– Влад, у тебя телефон уже третий раз звонит, – спрашивает профессор Аддерли.
Твою мать, профессор! Я совершенно забыл про него и про встречу, он же должен был утром прилететь!
– Это ещё кто? – Нахмурился Бар.
– Специальный консультант из бюро. – Важно ответил я. – У меня с ним встреча назначена, с капитаном согласовано.
Когда я выходил из кабинета, Альберт был мрачнее тучи.
